Читать книгу "Выдумщики - Марика Ми"

Она посмотрела на Лауру.

– Ведь заклятья спадают, когда тот, кто их наложил… когда он умирает?

Наставница кивнула:

– Если Охотник их наложил, они исчезнут. Если, конечно, выдумывал не Настоящий.

– Но он не?..

– Нет.

Марк по-прежнему лежал, не обращая ни на кого внимания.

– Но почему же тогда он не оживает? – спросила Адель. Но тут же крикнула: – Ничего не говори!

– Я молчу.

Лаура села на соседнюю кровать и вынула трубочку. Принялась медленно ее раскуривать. Ей некуда было спешить, потому что Ада не знала, что теперь делать.

Она встала на колени перед Марком и звала его, кричала, умоляла и ругалась, пока не поняла, что это бессмысленно.

– Мы все равно заберем его в Мирград! – сказала она Лауре.

– Зачем?

– Там его дом.

Адель обняла брата, прошептала:

– Скоро мы будем дома, Марк.

В этот раз перенестись получилось не сразу, а когда они очутились в Мирграде, Ада еле держалась на ногах. Они уложили Марка в постель в его доме. Адель надеялась, что, попав сюда, брат все вспомнит, но ничего не изменилось. Он просто лежал и смотрел в потолок.

– Я знала, что ты не станешь терпеть до Середины Лета, – сказала Лаура. – Это было видно по твоим глазам. Но знаешь, ты все-таки была права.

– Охотник хотел сделать Мирград реальным с помощью Марка…

– Да, знаю. Как только я это поняла, отправилась туда, в больницу. Но, Адель. – Лаура положила руку ей на плечо. – Уже слишком поздно. Ты видишь, ничего не изменилось, даже когда он снова попал в Мирград. Ты должна понять, что Марк скоро умрет, у него совсем не осталось сил, ты же видишь. Зачем его мучить?

Адель дернулась и хотела сказать Лауре что-нибудь резкое, но мысли слишком путались. Марк вдруг заметался по кровати.

– Тише, тише, – бросилась к нему Адель. – Все будет хорошо.

Он немного успокоился и задышал ровнее, но на лбу выступила испарина.

– Ты же понимаешь, что это не так? Самое ужасное, что Охотник был прав в одном. Без Марка город вернется к тому состоянию, в котором он был. И смерть твоего брата будет напрасной.

– О чем ты говоришь?

– Марк, как и твой отец, любил этот город, – прошептала Лаура. – Позволь ему отдать душу Мирграду. Тогда город станет вечным, а твой брат… умрет не просто так.

Внизу послышались шум и какой-то рокот. Они приближались. Скрипели ступеньки, звучали приглушенные голоса. Дверь отворилась, и вошли люди.

Их было много. В толпе Ада заметила Тину, Марту с Кириллом, Татьяну с детьми и мужем, но больше здесь было тех, кого Адель не знала даже в лицо. Будто в их дом решил прийти весь город. И город ждал.

Наконец кто-то сказал:

– Так, значит, это правда…

И разом заговорили все. Кто-то радовался, что Марк вернулся, кто-то ругался, кто-то плакал.

– Адель, ты можешь спасти Мирград. Сделать что-то достойное твоего отца, – говорила рядом с ней Лаура. – Ты должна поступить как Первый, ты должна спасти город.

Ада поднялась и посмотрела на наставницу и собравшихся, которые затаив дыхание ждали, что она скажет.

– Первого. Заставил. Охотник. Вы хотите, чтобы я поступила как он? Вы хотите, чтобы ради вас я отдала брата на смерть?

– Ты спасешь этим не только город, но и всех выдумщиков, – сказала Лаура умоляюще.

– А он все равно помрет! – крикнул кто-то в толпе.

И тогда поднялся ветер. Сначала легкий порыв пошевелил занавески, но затем ударил мощный поток. Упала со стола чашка и покатилась по полу, подгоняемая ветром, сорвалась и рухнула полочка, за ней – прикроватная тумба.

Ада видела, что людям все тяжелее стоять в комнате. Их сносит к проходу. Даже Лаура закрывалась рукой от ветра.

– Вон! – закричала Адель, и тогда людей начало сносить. – Вон!

Они пытались остаться на месте, но ветер все крепчал, все сильнее бил им в лица, пока не стал таким, что они начали катиться к лестнице, как шарики, падали и кубарем летели вниз. Кто-то успел увернуться и спустился сам, кто-то из последних сил держался. Хлопнула дверь, и Ада перестала слышать их крики. Она обернулась, но Лаура исчезла. Ада осталась одна.

Нет, не одна, с Марком. Она легла рядом, обняв брата. Он был ужасно ледяной, так что Адель выдумала ему еще несколько одеял и грелок, растирала руки и приговаривала:

– Ну же, давай, согревайся. Я их всех выгнала, все будет хорошо. Все будет хорошо, Марк.

Она закрыла глаза и оградила дом, накрыв его голубой пленкой. Пусть стоят во дворе, если так хотят, но внутрь она их больше не пустит. Ада легла на кровать и, прижавшись к брату, гладила его по голове.

– Все будет хорошо, Марк. Все будет хорошо. Мы поедем к маме, вот она обрадуется, правда, Марк?

Мир почему-то расплывался. Ада часто-часто заморгала, прогоняя слезы.

– Я сохранила твою фенечку, Марк. Смотри. Она же исполняет желания, ты сам говорил. А значит, все будет хорошо, правда?

Ада закрыла глаза и свернулась клубочком, прислушиваясь к дыханию брата. Она не видела, как фенечка сама собой расплелась и упала на кровать.

Утром, когда Ада выглянула в окно, на улице никого не было. Она вышла на улицу и оперлась об ограду, глядя на то, как просыпается город.

– Привет, – помахала ей Татьяна. – Как спалось?

Будто ничего не произошло. В Мирграде люди дают возможность переживать горе самому, не качая сочувственно головой и не лепеча бессмысленные слова сожаления.

– Хорошо, спасибо.

Ада даже не соврала, она впервые за этот месяц спокойно уснула. Если не считать той ночи, когда с ней был Рыжий. Ада мотнула головой. Вот уж о нем она вспоминать не будет.

Все было как прежде, и от этого до боли сжималось горло. Все было как прежде, но не так.

Когда Адель выходила из комнаты, Марк мирно спал и казался таким спокойным, но, как Ада его ни будила, он не просыпался.

– С Серединой Лета тебя! – крикнула на прощанье Татьяна и ушла в сторону площади.

Действительно, как Ада могла забыть. Тот самый день, когда якобы нужно принести жертву Мирграду. Она сжала кулаки. Она никому не позволит забрать у нее брата! Пусть лучше город провалится ко всем чертям! Но от этой мысли становилось ужасно тоскливо. Куда пойдут все эти люди? Как они будут доживать свой век, зная, что скоро выдумщики совсем исчезнут?

– Только не убивай меня! – выпалил кто-то позади Адели.

Она обернулась и вскинула руки, собираясь обороняться.

Рыжий выглядел неважно. Худое лицо еще больше осунулось, щеки впали. Будто прошел год с их встречи, а не день.