Читать книгу "Дело табак - Терри Пратчетт"

Когда он случайно узнал правду, все вдруг обрело смысл. Он мог гордиться тем, что он – Нак-Мак-Фигль, пусть даже время от времени посещающий балет и способный прочитать меню на щеботанском. Более того, вообще умеющий читать.

Он описывал большие круги в теплом синем небе над Говондалэндом и бесконечно наслаждался собой. Целый континент! Насколько он знал, здесь тоже жили люди, но с воздуха по большей части были видны только пустыни, горы, а главное, зеленые джунгли. Артур позволил альбатросу плыть по волнам теплого воздуха, выискивая своими острыми глазами то, что, по его мнению, вполне могло там быть. Он искал не конкретную вещь, а, скорее, очертания. Нечто прямоугольное. Люди, которые что-то разводят, любят прямоугольники. Это символ порядка. Они упрощают жизнь.

Вот оно! Прямо на побережье. Несомненный прямоугольник, и не один. Быстренько перекусив крутым яйцом, Чокнутый Крошка Артур заставил птицу приземлиться на верхушку дерева. Спрыгнуть наземь для существа из рода Фиглей ничего не стоило.

Когда наступил вечер, Чокнутый Крошка Артур зашагал вдоль рядов благоуханного табака. Невдалеке – примечательно прямоугольные в этом краю, где геометрия попадалась редко, – стояли сараи.

Он и так крался воровато и удвоил усилия, когда увидел затейливую белую груду в сумерках. Белой она была, потому что состояла из костей. Маленьких костей, слишком больших для Фигля и слишком маленьких для человека. Пройдя чуть дальше, Артур увидел тела. Одно из них еще шевелилось.

Чокнутый Крошка Артур мог распознать гоблина с первого взгляда. Слишком многие недолюбливали самих Фиглей, а потому Фигли относились к гоблинам без особого пренебрежения. Гоблины, конечно, страшно докучали окружающим, но Фигли охотно признавали, что и сами не лучше. Докучать кому-то – еще не повод, чтобы умереть. Короче говоря, Чокнутый Крошка Артур определил ситуацию как весьма скверную.

Он посмотрел на того, кто еще шевелился. Одна нога у гоблина была странно изогнута, тело покрывали свежие раны и гноящиеся шрамы. Чокнутый Крошка Артур распознавал смерть, когда видел ее, и сейчас она витала в воздухе. Он посмотрел в единственный уцелевший глаз гоблина, полный мольбы, вытащил нож и положил конец его страданиям.

Пока он смотрел на дело рук своих, за спиной кто-то сказал:

– Черт возьми, ты откуда сбежал?

Чокнутый Крошка Артур указал на значок, который вполне мог служить ему щитом, и произнес:

– Анк-морпоркская городская Стража, а то ж.

Коренастый тип уставился на него.

– Не знаю, что ты такое, но тут законы не работают, ты, мелкий поганец.

Как всегда говорил командор Ваймс, когда произносил воодушевляющую речь, признак хорошего стражника – это если он или она способны импровизировать в непривычной обстановке. Чокнутый Крошка Артур запомнил эти слова очень хорошо. «Никто не требует, чтобы ты был первоклассным законником, – твердил Ваймс, – но если у тебя есть улики, оправдывающие то действие, которое ты намерен предпринять, не стой столбом».

А потому Чокнутый Крошка Артур, мысленно загибая пальцы, подумал: «Рабство незаконно. Я знаю, раньше так было, но теперь оно запрещено повсюду. Этого не делают гномы и тролли, и я знаю, что патриций Ветинари против рабства». Артур вновь перечислил все пункты, дабы удостовериться, что не ошибся, после чего взглянул на мрачную рожу и поинтересовался:

– Простите, сэр, что вы сейчас сказали?

Человек зловеще ухмыльнулся, сжимая рукоять кнута.

– Я сказал, здесь нет закона, ты, мелкая вонючка.

Последовала пауза. Чокнутый Крошка Артур взглянул на мертвого гоблина, лежавшего в груде зловонных костей, и сказал:

– Неправильный ответ.

Драка получилась по большей части односторонняя, потому что одной стороной был Чокнутый Крошка Артур. Надсмотрщиков на плантации было всего около десятка, потому что, как правило, истощенные рабы в цепях не дают сдачи. И надсмотрщики не знали, с кем дерутся. Какая-то неведомая сила носилась туда-сюда, время от времени взмывая вверх по штанине противника и полностью лишая его желания драться – точнее, желания вообще хоть что-то предпринимать.

Пинки сыпались прямо из воздуха. Те, кто пытался бежать, спотыкались и падали. Кто не пытался, оставались лежать без сознания. Разумеется, это был нечестный бой. Так обычно случается, если приходится драться с кем-то из Нак-Мак-Фиглей, будь против него хоть целый взвод.

Чокнутый Крошка Артур нашел в одной из лачуг цепи и старательно сковал всех поверженных надсмотрщиков. Лишь после этого он отпер другие бараки.

Железная дверь каталажки лязгнула о каменную стену, когда Ваймс вошел, но ступал он осторожно.

Трепет запел, о, как он запел. Ваймс был никудышный орнитолог, чтобы сравнивать его с соловьем или малиновкой, но даже если бы Трепет заквакал, это было бы неважно, поскольку речь шла о некоем бездельнике по кличке Безносый Бенни, который околачивался по округе, как водится у таких людей, в надежде стянуть какую-нибудь оставленную без присмотра мелочь. Упомянутый Бенни обменял пару сапог – «я не знаю, откуда он их взял, и вы тоже не знаете, договорились?» – на индюшку в тот самый вечер незадолго до того, как жизнь Теда превратилась в кошмар.

– Ну, знаете, сэр, – сказал Трепет, – вы спрашивали, что случилось несколько лет назад, то да се, и у меня из головы совсем вылетело, что случилось буквально вчера, сами понимаете. Все как-то внезапно завертелось. Короче говоря, Бенни сказал, что они в тот самый вечер прицепили тендер к двухколесной лодке, и он почуял запах гоблинов, потому что живет вблизи ихней пещеры в Свесе, и этот запах невозможно забыть, ну или так он сказал хозяину причала, которого тут все кличут Безымянный Вихль, он смешно ходит, когда выпьет. Короче, тот ему ответил: «Да, их отправляют вниз по реке, пока вода высоко, и ты ничего не видел, и я тоже, усек?» Наверное, дело очень важное, потому что на лодке был Стратфорд. Должно, ему кто-то всерьез приказал, потому что Стратфорд вообще-то не любит лодки. Да и вообще воду не любит, честно говоря. Он не поплыл бы на лодке, будь его воля.

Ваймс не стал плясать от радости. Он даже не улыбнулся – по мере сил в таких случаях стараешься не улыбаться, – но мысленно поставил себе пять баллов за то, что был вежлив с Трепетом. Если тебя обвинили в пособничестве при убийстве, просто так не отделаешься, но отбывать срок можно по-разному. Ваймс подумал: если все сработает так, как он рассчитывал, Трепет имеет шанс обнаружить, что заключение протекает приятно и даже, возможно, быстрее обычного.

Он сказал:

– Спасибо, Тед, я этим займусь. А пока что оставлю тебя в надежных руках старшего констебля, для которого арестованный священен, как старушка мать, можешь не сомневаться. – Ваймс вытащил ключ, чтобы отпереть дверь, и вдруг оставился, как будто до него внезапно что-то дошло. – Двухколесная лодка? То есть она плывет вдвое быстрее?

Трепет оказался настоящим специалистом по речному транспорту.