Читать книгу "Кроссворд для негодяев - Максим Шахов"

Потом земля всей своей массой рухнула на него, от удара перехватило дыхание… Сзади кто-то пошевелился, и Виктор, словно сквозь вату, услышал надтреснутый голос Беляева:

– Логинов, ты живой?

– Вроде да, а ты?

– Тоже… А пацанам, наверное, хана… А у Вени на сегодня была свадьба назначена… А Рыба – свидетель. А я их в гробах привезу, – с какой-то тупой обреченностью проговорил Беляев, но тут же нашарил рацию и, словно заклинание, начал бубнить в микрофон срывающимся голосом: – «Волк-7», ответь! «Волк-7», ответь! «Волк-7», ответь!.. Рыба, я тебя прошу – ответь! Рыба!!! «Волк-7», ответь! «Волк-7», отвечай!..

Виктор с трудом повернулся на бок и увидел перекошенное лицо Беляева. К ним стремительно приближался спецназовский «Дженерал моторс». И тут в рации что-то проскрипело и слабый мальчишеский голос проговорил:

– «Волк-1»! Батя! Откопайте нас! Тут все завалилось! Веника придавило трубой!

– Он жив?! – проорал Беляев, неожиданно легко поднимая с земли свое огромное медвежье тело.

– Куда он, на хрен, денется?.. Этот муфлон его задел, но Веник всадил в него полрожка!

– Экскаватор! Экскаватор сюда! – заорал Беляев, поворачиваясь к микроавтобусу. – Жми! И тащите сюда этого маркшейдера! Быстро!!!

Едва микроавтобус, развернувшись, рванулся обратно, как где-то вдали, за городом, в стороне Авдеевки, послышался нарастающий вой множества сирен – почти какофония, и рация в руках Беляева, протяжно пискнув, вдруг отозвалась дурным голосом Уткина:

– Полковник Беляев! Почему в условленное время не вышли на связь и не доложили обстановку? Что там у вас был за грохот? Что за чушь о каком-то взрыве несет Кравец? Опасности для Михаила Петровича нет? Почему вы молчите?

– Я не молчу, – проговорил Беляев, оглянувшись на развороченную пятиэтажку. – Опасности для Лугового уже нет. Террорист взорвал недостроенный дом, но камень в него заложить еще можно…

– Как взорвал дом?! Вы что – с ума сошли? Кто позволил? Я же доложил в Москву, что у нас все под контролем! Вы за это ответите!..

– Пошел ты, знаешь куда! – вдруг сказал Беляев. – Мне пацанов надо откопать! Откопаю – отвечу! Только не перед тобой! Все! Все! Конец связи!

Глава 31

Стоя в стороне от начавшегося с опозданием у девятиэтажки митинга, Логинов услышал, как в кармане запиликал телефон, и приложил аппарат к уху:

– Слушаю, Логинов.

– Все в порядке, Витя! – торопливо проговорил Максимов. – Директор только что вернулся от президента! Едва втиснулся перед нашими «друзьями»! Опередил буквально на пару минут! Ваше с Беляевым награждение – дело решенное! Уже есть проект Указа! Так что готовь дырочку!

– Спасибо! – поморщился Логинов, невольно трогая рукой ягодицу. – Дырочка у меня уже есть… А что так долго?

– Разговор был серьезный, вот и долго. Дело у нас забирают…

– Как забирают? Почему?

– Не твогего ума дело! Забигают – значит, забигают! Гадуйся, что сам легко отдегагся! Знаешь, как могло повегнуться?.. – внезапно вспылил Максимов и продолжил уже спокойнее: – Вообще, об этом деле лучше забудь. Понял?..

– Понял… – удивленно произнес Виктор. – А что случилось?

– Ничего, – сказал Максимов. – Просто забудь. – Он немного помолчал, потом как-то странно шмыгнул носом и вдруг продолжил: – Управление экономической безопасности уже давно проводит сверхсекретную операцию. Они выборочно метят некоторым банкам радиоактивным методом сотенные купюры в долларах, а потом отслеживают финансовые потоки. Эти метки строго индивидуальны, и их невозможно перепутать.

– Ну и что?

– Доллары, обнаруженные на теле Матросова, вчера поздно вечером доставили в Москву. Они оказались мечеными…

– Вы хотите сказать, что они вышли на заказчи…

– Я хочу сказать, чтобы ты забыл об этом деле. Директор обо всем доложил президенту.

– Ну и что?

– Он думает. Такие решения не даются легко. Я, например, не знаю, как бы я поступил на его месте. Но если он все же примет это решение, ты об этом узнаешь. И не только ты. Об этом узнают все, потому что это будет равносильно взрыву бомбы. А если нет, значит, нет… Ты понял?

– Да, – тихо проговорил Логинов. – Я все понял.

– Вот и ладно, – облегченно вздохнул Максимов. – Как твоя рана? Ты когда возвращаешься в Москву, завтра?

– Не знаю, – неуверенно проговорил Логинов. – Врач говорит, что мне нужно немного отлежаться и… подлечиться. В общем, я хочу попросить у вас короткий отпуск.

– Что ты хочешь попросить?

– Отпуск… В общем, я хочу жениться!.. – вдруг выпалил Логинов.

– Что ты хочешь сдегать???

– Жениться.

– Гм-м… И на ком?

– На враче…

– На кгом, на кгом?..

– То есть, на врачихе… В общем, она – доктор, хирург.

– Ну что ж, – вздохнул Максимов. – Передай этой несчастной мои искгенние собогезнования… то есть, поздгавления. От меня гично и от имени всего управления.

– Хорошо, – засмеялся Виктор. – Передам.

– На свадьбу хоть пгиггасишь?

– А как же! Какая свадьба без генерала?..

Эпилог

Четырнадцатого, в субботу, во второй половине дня к одной из московских типовых двенадцатиэтажек подкатила давно немытая «девятка» с тонированными стеклами. Из нее с трудом выбрался Логинов, что-то сказал внутрь салона и, захлопнув дверцу с надписью «Помой меня», поковылял к подъезду. С виду он очень напоминал ведущего телепередачи, на которого в разгар съемок разом обрушились все декорации.

Лифт, как это обычно бывает в таких случаях, не работал. Потыкав пальцем в оплавленную кнопку и убедившись, что из шахты не доносится ни звука, Виктор безнадежно вздохнул и двинулся к лестнице. Когда он в очередной раз остановился передохнуть между восьмым и девятым этажами, наверху хлопнула дверь, и по ступенькам затопали чьи-то ноги.

Возобновив подъем, Виктор с трудом осилил еще один пролет, и тут сверху вслед за грохотом крышки мусоропровода донесся чей-то приглушенный всхлип. Подчиняясь какому-то неосознанному порыву, Логинов, забыв о боли, в два прыжка взлетел наверх и вдруг увидел Асю с мусорным ведром. Девчушка кулачком размазывала слезы по щекам, а на ее лице расплылся огромный лиловый синяк.

– Привет! – нарочито бодро произнес он сиплым голосом, почему-то отведя глаза в сторону. – Кто тут у нас плачет?

– Папа! – вскрикнула Ася и, бросившись к Логинову, неловко уткнулась ему в грудь зареванной мордашкой.

Осторожно поглаживая ее по русой головке, Логинов испытывал уже ставшее привычным чувство неловкости и мучительно соображал, что бы такое сказать, чтобы успокоить дочку. Впрочем, это не понадобилось. Всхлипнув для приличия еще пару раз, Ася отстранилась и, окинув его цепким взглядом, с затаенной надеждой спросила: