Читать книгу "Без срока давности - Константин Гурьев"

— Свари-ка кофе, милая. Когда-то это у тебя хорошо получалось.

— Ты мог заметить, что у меня все получается точно так же хорошо, как прежде, — двусмысленно улыбнулась Аня.

— Сначала — кофе.

…Прошло не меньше двух часов, прежде чем можно было говорить о чем-то серьезном.

В спальне вода не шумела и музыка не грохотала. Значит, ту часть, которую Плюснину знать было не нужно, Аня уже сыграла и считала, что выиграла ее.

Корсаков сел в кресло, стоящее возле лоджии, закурил:

— Давай-ка еще раз все проговорим! Ты мне передаешь предложение Плюснина?

Крохотная пауза подтвердила его предположения: Аня намерена занять место, которое прежде занимал Житников, и стать посредницей.

— Игорь, какая тебе разница, кто заплатит деньги! Я хочу, чтобы ты уяснил одно: если у тебя нет других предложений, то поиски покупателя затянутся. И Плюснин найдет тебя раньше, чем ты — другого покупателя.

Вот, сука! Она еще и пытается проверить: заметил ли он наблюдение на вокзале! Нет уж, дудки!

— Ты права, мне неважно, кто будет платить. Но мне жизненно важно иметь гарантии, что с полученными деньгами я проживу достаточно долго.

— Сергей дает гарантии…

— Да, хрен на него, на твоего Сергея! — зарычал Корсаков.

Уж тут-то нет ни шума воды, ни музыки, тут они слышат каждый звук, каждую буковку, каждый нюанс информации. Пусть послушают, ухмыльнулся Корсаков, и ухмылка эта была наглой до невозможности!

— Ты хочешь, чтобы я поверил твоей лабуде, будто Житников умер от ударов, полученных в драке! Да его же там пытали и молотили. Там, наверное, ни одной целой кости не осталось!

Корсаков встал с кресла.

— И потом, почему, собственно, я тебе должен верить? Откуда мне знать, что вы с Сережей не сговорились еще раз?

И «Сережу», и «еще раз» он произнес с такой интонацией, что все его сомнения вылезли напоказ.

— Ну, если мы сговорились, то кто ему помешал бы выколотить из тебя всю информацию? Если бы мы с ним были заодно, то он давно был бы тут, понимаешь?

Аня возражала резонно, спокойно, будто объясняя капризному мальчику, почему нельзя сразу съесть пять порций мороженого.

— А если он ошибается и я ничего не нашел? — нанес свой главный удар Корсаков.

Судя по паузе, этот вопрос все еще оставался открытым, и Аня перешла к осаде.

— Игорь, я могу говорить только о том, что слышала. Но я хочу, чтобы ты отдавал себе отчет: время идет, и ты рискуешь. А теперь — думай…

Она перевернулась, укладываясь поудобнее. Повернулась так, чтобы одеяло сползло, открывая взору ее задницу. Вообще-то, это уже мало интересовало Корсакова, главное он понял, но игнорировать такое зрелище было глупо…

Утром Анна Дымшиц не обнаружила Корсакова. Удовлетворенно усмехнувшись, она отправилась в душ, потом плотно позавтракала и только после этого позвонила Плюснину.

— Все слышал?

— Что там было слышать, ты все время музыку включала.

— Это не я, это он. Корсаков испуган до какой-то неподвижности, Сережа. Он очень боится, а утром исчез.

— И каковы выводы?

— Во-первых, я думаю, что твои мальчики его контролируют. Во-вторых, я думаю, что нам надо…

Плюснин слушал, не перебивая, потом спросил:

— Значит, твои надежды тоже громко пукнули? Он хоть трахнул тебя, сука? — И положил трубку. После этого потер лицо и приказал человеку, все это время сидевшему напротив него:

— Ну, теперь все берем под контроль! Каждую точечку, понял?

— Он снова в Ярославль поехал, кажется, — ответил тот.

— «Кажется»?

— Ну, сел на поезд до Ярославля.

2010, июнь, Москва

КОРСАКОВ

Наступило время, когда малейшая фальшь может испортить все дело. Известно, что даже самая совершенная схема может быть разрушена нелепой случайностью или мелочью. Именно поэтому всю дорогу Корсаков повторял все, что предстоит сделать. Перестал лишь тогда, когда стал сомневаться во всем. Понял, что наступил неизбежный момент усталости, когда нервы уже не выдерживают и начинают поедать человека изнутри. Случиться это может со всяким, каким бы опытным и искушенным он сам себя не считал. И Корсаков переключился на разговоры с попутчиками, заставив себя забыть о том, что предстоит.

Поезд прополз вдоль перрона и замер. Хлынул поток пассажиров. Шагая к зданию вокзала, Корсаков невольно глянул на циферблат электронных часов. 23:43. Стараясь затеряться в людском потоке, пробрался в метро и начал мотаться, пересаживаясь на каждой станции.

Несколько часов назад, в поезде, шедшем в Ярославль, Корсаков оторвался от слежки. Появляясь снова, понимал, что сейчас его будут вести сверхбдительно, подключив новые силы. Теперь «те» постараются взять реванш, чтобы получить свое.

Народу было уже немного, и вели его почти открыто. Поначалу Корсаков показал, что направляется к своему дому. Надеялся, что и «сопровождающие» немного расслабятся. Не вышло! Висели на плечах. Это хорошо.

В нужный момент оторвался. Ему и понадобилось всего минут пять, не больше. Оторвался, а потом с наслаждением увидел, как вытянулись морды у «сопровождения». Кейс-то исчез. Нет у него уже никакого кейса! И вокруг не было подходящего места, где кейс можно было бы спрятать!

Вот, огорчились ребята! Уже ощущают, как им задницы рвать будут. Пустячок, а приятно!

И самое приятное, что сейчас они его трогать не будут. Нет такой команды, а беспокоить начальство не станут. Не могло быть у них четкого задания контролировать кейс. Не провидцы же задание разрабатывали. Но сам факт, что у «подконтрольного» был кейс и в условиях плотного контроля этот самый кейс исчез, тянул на такую «клизму», что у ребят задницы рефлекторно подтянулись к сердцу. Ох, прочистят им мозги на длину всего желудочно-кишечного тракта!

А это и хорошо. Нервишки у них сейчас ни к черту. На слежку ставят людей, очень опытных, настоящих профи, но они — наружники, а не аналитики, не следаки. Им мозги лишним грузить не стоит.

Корсаков намеренно направил вектор движения на Вернадского, даже вышел наверх, скользнул за кинотеатр «Звездный», прошел полутемными дворами, но на большее его не хватило. Шли следом, сволочата!

Снова — в метро. И, с пересадками, на «Профсоюзную». Было там замечательное местечко. Поднялся наверх, сел к частнику Следом двинулась «ауди», чуть позже — «бэха». Вели грамотно, хорошо и координировано менялись. Так и хотелось помахать рукой, дескать, молодцы, ребята. Сдержался.

Рассчитавшись с водителем, вошел во двор, «бэха» — следом. Видно было, что место это они знают плохо. Возможно, получают подсказку с компьютера или по телефону. Корсаков двигался от Профсоюзной в сторону Ленинского проспекта, перетекая из двора во двор.