Читать книгу "Торпеда для фюрера - Вячеслав Демченко"

Конечно, полезно было бы, пользуясь столь редким случаем, разобраться и со шнельботами. Но поди подберись к ним теперь, когда вся их база, словно развороченный муравейник: все рыщут в поисках диверсантов, которые, по иронии судьбы, как раз таки и не при делах. Так что, стоило подумать о том, чтобы убраться отсюда под шумок, тем более, что необходимый для этого «аусвайс» у разведчиков имелся. Вот он, в кузове лежит, скрученный дорожным узлом.

«Мерседес-бенц» подкатил к воротам, убранным, помимо традиционных желто-чёрной полосатой будки со шлагбаумом и собственно железных ворот, ещё и пулеметным гнездом, обложенным мешками, и с «MG», как-то нелогично обращённым дулом вовнутрь.

Выходит, что и не так-то нелогично. Грузовик фыркнул, окатив пылью и нависнув покатым носом над часовым и лейтенантом с бляхами дивизионной «полевой жандармерии» с легионерскими орлами.

— Куда это вы, Дитрих? — удивился, узнав штурмбаннфюрера лейтенант. — Прости, не удивился бы, если б ты в такую минуту наоборот… — он ладонью показал, дескать: ладно бы въезжал.

— Как раз по этому поводу, — не сразу нашелся Габе, стоя на широкой подножке кабины и изображая нетерпение тем большее, что в шею ему неприметно смотрел «люгер» в руке Войткевича.

Тот будто бы свесился из кузова с праздным солдатским любопытством, положив локти на железный борт.

— Надо кое-что срочно вывезти с базы в безопасное место, — загадочно добавил Габе.

— Я могу взглянуть на это «кое-что»? — поскрёб под фуражкой в затылке лейтенант. — Вроде как полагается.

— Не думаю, Зигфрид, это документы этого однорукого чёрта Бреннера, я и сам понятия не имею, что там.

— Погоди немного, — лейтенанта отвлёк трезвон телефонного аппарата в полосатой будке; тем не менее, бросившись в её сторону, он по дороге махнул часовым: «отпирайте!». Дело это было не скорое — замок, средневековый замковый засов, поспешности не любил. А в том, что командира родственной айнзатцкоманды надо будет выпускать, Зигфрид не сомневался до тех пор, пока…

— Was? — вытянулось лицо лейтенанта, когда он приложил резиновую мембрану к уху.

— Дитрих, я не совсем понял, — развёл он руками, возвращаясь из будки к машине. — Но этот самый чёрт…

Он не договорил, с изумлением глядя, как Дитрих вдруг схватился за горло и как-то преувеличенно осторожно, цепляясь за мешок с песком, привязанный к дверце, сошёл с подножки кабины. Выстрела сквозь вой сирен и рокот двигателя на холостом ходу Зигфрид как-то не расслышал. И поэтому недоумевал до тех пор, пока, сделав пару по-младенчески неуверенных шагов, штурмбанфюрер не растянулся у его ног.

Одновременно поднимая взгляд, лейтенант Зигфрид Халлер начал на низкой ноте орать «Allarm!» и перешёл на визгливый альт, пятясь и хватая пулю за пулей.

Так и не увидев Якова с рукой, в которой плевался огнём громоздкий «люгер», Зигфрид, наконец, запрокинулся на спину. Одновременно, фыркнув из-под заднего борта клубами чёрной копоти, «мерседес-бенц» со слепым бычьим упрямством бросился в сторону ворот.

Однако до них было добрых два десятка шагов, и за эти секунды успел ожить «MG-42» в пулемётном гнезде. Правда — ненадолго, пока в гнездо, кувыркаясь длинной ручкой, не залетела граната, и с хлопком белого пламени пулемётчик вынырнул на джутовый бруствер. Но, как чёрт из табакерки, в ту же секунду прямо под бампер грузовика выскочил «передок Круппа», лёгкий тягач, с водительского места которого косо свалился толстяк в мундире фельдграу. Случайным осколком угостило и его, но… лучше бы он успел повернуть.

Маленький трехосный тягач с коротким скошенным капотом, открытым шестиместным кузовом, этакий армейский трудяга, таскавший все, что ни попадя, от 20-мм «эрликонов» до 45-мм противотанковых пушек, в данном случае лязгал и тарахтел походной кухней, с которой, надо понимать, объезжал отдалённые посты. Завтрак и ужин были в ранце «шутце» и на его совести, когда хочешь или можешь, тогда битте. Но раз в день ему полагалась горячая пища, — и вот надо же, именно сейчас этот «раз в день» и случился.

Сам-то по себе, в сравнении с массивным полугусеничным «мерседес-бенцем», к тому же блиндированным, «Krupp L2H43» оказался несерьёзно хлипким, и смял его борт грузовик как консервную жесть. Но этой препоны оказалось достаточно, чтобы безнадёжно застопориться.

«Таким тараном, что не разгоняется, а тормозит, стальных ворот не вышибить», — понял Новик, с неистовым скрежетом протащив-протолкав перед собой смятый «передок» ещё с десяток метров. Но дальше, сорвавшись со сцепки под заднюю пару гусениц в резиновой обувке, с грохотом опрокинулся громоздкий агрегат походной кухни, брызнув искрами углей, которые тут же зашипели, залитые супом.

За эти мгновения, — лихорадочные на пересчёт нервов и беспомощные по результату, в порушенном гнезде, с обвисшим на мешках пулемётчиком, снова ожил пулемёт, а из-за полосатой будки в сторону «мерседес-бенца» полетели гранаты. Одна благополучно отлетела от увешанного стальными листами борта; другую Войткевич подхватил с досок кузова и, не глядя, швырнул обратно.

Задерживаться больше нельзя было ни секунды. Заскрежетав синхронизаторами и набирая обороты, тяжёлый грузовик стал сдавать назад. На прощание, вскинувшись в полный рост с дырявой трубой «MG» на животе, Яков, морщась, отсёк особо расхрабрившихся преследователей и пресёк их чрезмерный энтузиазм. Один словно поскользнулся на бетонных плитах, другой кувыркнулся через первого; по бетону заскакал брошенный «шмайссер». Дальше Войткевич и сам не устоял на ногах и, ухватившись за борт слева за кабиной, присел.

— Ты зачем Димку порешил? — крикнул Новик, высунувшись с той же стороны в оконце водителя.

— А скрипач не нужен, как мы поём — его не слышно! — отозвался Яков.

— Да и то правда, — проворчал под нос себе Саша, выкручивая баранку в один из многочисленных лабиринтов между промышленными строениями.

Как пропуск штурмбаннфюрер Габе исчерпался, а обузой был не только лишней, но и опасной — мало ли чего выкинет из отчаяния, полагая, что теперь, с провалом миссии, партизаны уж точно казнят его прекрасную заложницу.

Озираясь поверх блиндированного кузова:

— Давай туда! Сдавай! Мне сверху видно все, ты… — Войткевич успевал сообразить: «однорукий чёрт из Feldpolizei?.. Конечно, это он, старина Карл-Йозеф. Вот уж воистину Кащей Бессмертный. Почему я не удивлён, что он здесь?..»

Вперед и вверх, а там…

— Смотри, — Сергей толкнул локтем Каверзева. — Видишь, зенитное орудие на господствующей высоте?

— Дзот на скале?

— Именно.

Партизаны-разведчики, по дну ими же выдолбленной канавы — будущей траншеи, — подкрались к самому краю внешнего периметра на оконечности бухты. В отличие от их несчастных товарищей, пробирались ползком на животе, без шума и «Ура!», в котором было больше отчаянного: «Помирать так с музыкой!», чем надежды на жизнь.