Читать книгу "По локоть в крови. Красный Крест Красной Армии - Артем Драбкин"

В августе случаи авитаминоза не регистрировались.

Ночная эвакуация раненых с плацдарма морем почти всегда проводилась под обстрелом, и нередко раненые получали вторичные ранения или погибали уже при посадке на суда…

— По вашему мнению, немцы имели шансы уничтожить Малоземельский плацдарм?

— В апреле 1943 года немцы предприняли массированное наступление на плацдарм, на отдельных участках продвинулись на 500–800 метров, но отчаянный штурм с целью сбросить десант в море не удался, поскольку защитники плацдарма вскоре контратакой восстанавливали положение. Люди понимали серьезность и опасность даже самой минимальной уступки территории плацдарма, поэтому дрались отчаянно за каждый метр земли, назад хода нет, все осознавали — позади только море, и в случае потери плацдарма никого спасти не смогут.

И тем не менее, как мне лично кажется, если бы противник подтянул еще пару дивизий и танки, полностью перекрыл бы снабжение плацдарма по морю, то, скорее всего, у немцев появился бы хороший шанс покончить с плацдармом, как, например, они сделали в Эльтигене и Керчи.

— Флотские традиции соблюдались в 83-й бригаде морской пехоты?

— Традиции соблюдались свято благодаря наличию кадрового личного состава, еще до войны служившего на кораблях флота. Эти традиции моментально улавливало приходящее в бригаду пополнение. Проявлялись они от лихо надетой бескозырки или пилотки, до поведения и словарного запаса. Но основной состав был обмундирован в общеармейскую форму, которая украшалась флотской атрибутикой. (Нарукавные якоря, крабы на фуражках и пилотках и др.) У рядовых бойцов особым почетом пользовались тельняшки. Вообще, все новые люди в бригаде быстро оморячивались.

Боевые традиции 83-й бригады — в плен не сдаваться, раненых на поле боя не оставлять, делиться с товарищами едой, водой, табачком — святое дело — были общими для всех частей морской пехоты.

— Но ведь не каждый боец мог стать настоящим морпехом.

— Согласен с вами. Но костяк боевых подразделений бригады составляли кадровые моряки, сошедшие с кораблей на сушу в первый год войны, прошедшие Одессу, Севастополь, бои на Кавказе, люди особой закалки и мужества, не умевшие жалеть себя и всегда первыми поднимавшиеся в атаку. На них равнялось пополнение, смотришь, прибыл паренек в бригаду, выглядит, как лапоть деревенский, а через месяц-другой встречаешь его на позициях — он уже заматерел, обвешан оружием, гранатами, патронами, видна тельняшка, словом, настоящий морской пехотинец, надежный, рисковый, готовый пожертвовать жизнью ради товарищей.

Попытка создать батальон без опытного костяка закончилась неудачей.

В декабре 1943 года 305-й батальон морской пехоты нашей бригады, имея в своем составе значительное число бойцов из недавнего пополнения, был разбит в Керчи, и часть личного состава этого батальона попала в плен. Моряки-кадровики в плен в 1943 году ни при каких обстоятельствах уже бы не сдались…

Зимой 1943/44 г. на Керченском плацдарме в бригаду прибыло пополнение, в основном из жителей Кавказа, в возрасте старше тридцати лет. Из них морпехов не вышло, наоборот, с ними пришлось командирам сильно помаяться, это были не бойцы, а…

— Вы говорите, что на плацдарме был кромешный ад, и каждый метр там был под прицелом, а вот наш дорогой Леонид Ильич Брежнев в написанных за него мемуарах «Малая Земля» упоминает, как на плацдарме давал концерты ансамбль песни и пляски Черноморского флота. Как-то не вяжется.

— Точно ответить вам я не могу. Знаю, что в нашей бригаде были люди из флотского ансамбля, которые давали непродолжительные мини-концерты.

Первый концерт состоялся на моих глазах. В небольшой лощине, рядом со штабом бригады, ребята начали исполнять песни под баян, а слышимость на таком маленьком клочке земли отменная, и даже немцы сразу притихли. Через несколько минут не выдержали и стали бить из минометов по району КП бригады, мины рвались совсем рядом, но комбриг Красников даже вида не подал, продолжал сидеть на месте и слушать песню. Все остальные тоже не шелохнулись, и вскоре обстрел прекратился, наверное, фрицам тоже захотелось услышать музыку… А жизнь на плацдарме действительно была адской, обычный человек, наверное, и недели так не выдержит, постоянно ходить в обнимку со смертью и считать минуты, в которых пронесло, Бог миловал.

— Полковника Брежнева, будущего Генсека, вам лично приходилось видеть на Малой Земле?

— Я не мог точно сказать, кто был тот незнакомый полковник, который в нашей бригаде вручал партийные билеты и которого я просил передать начальнику медслужбы 18-й армии полковнику Костеву заявку на различное медицинское имущество.

Но при встрече ветеранов Малой Земли в Новороссийске в 1975 году я его узнал, это действительно был Брежнев. Что же касается содержания одноименной брежневской книги, то могу только сказать одно: слабее и антихудожественнее написать просто нужно было уметь. Видно, что писали ее люди, не знакомые с реалиями войны и нашего плацдарма в частности.

— Когда стало ясно, что готовится наступление с Малоземельского плацдарма?

— В августе из состава десанта вывели 255-ю бригаду морской пехоты и перебросили ее на Большую землю. Наша бригада сместилась и заняла ее позиции по фронту.

Наша медсанрота сменила дислокацию и расположилась в 800 метрах от передовой, которая проходила тогда по пригороду Новороссийска Станичке, но уже тогда Станичку стали называть Куниковкой, в память о погибшем командире десантного отряда морской пехоты Цезаре Львовиче Куникове. Кроме того, батальоны бригады выдвинулись на исходные позиции почти вплотную к позициям противника. Проводилась более целенаправленная разведка и подготовительные различные организационные меры. Медслужба хорошо подготовилась к наступлению: все медпункты были готовы к приему раненых и к возможной передислокации во время наступления. Я знал, что будет высажен десант в самом порту, и выдвинул один свой БМП (батальонный медицинский пункт) во главе со старшим лейтенантом Павловым поближе к порту, где мы нашли хорошее укрытие в бетонной трубе большого диаметра под железнодорожным полотном. В ночь на 9 сентября, когда начался штурм города и в бухте высадился десант, этот наш медпункт, развернутый в трубе, принял основной поток раненых из десанта.

В начале боя я сам находился на этом пункте, пришлось работать не покладая рук. Мы хорошо видели, как идет бой за элеватор и клуб моряков, бой в порту длился почти всю ночь, а затем переместился в городские кварталы и в район цементных заводов.

Наша бригада натолкнулась на упорное сопротивление в районе 22-й городской школы и возле так называемого дома с орлом. Потери передового отряда составили 12 убитых и 55 раненых. 16 сентября Новороссийск был взят, и за всю неделю боев мне почти не пришлось поспать. Когда боевые действия закончились и напряжение стало спадать, я уснул прямо на БМП в трубе. Но вскоре проснулся и увидели чудо, как со стороны Малой Земли к Новороссийску едет грузовая машина-полуторка.

Откуда она взялась, мы не понимали, но сам факт ее появления был для нас неординарным, ведь за все время существования плацдарма нельзя было позволить себе днем даже каску поднять над бруствером, а тут едет машина и по ней не стреляют.