Читать книгу "Мир вне времени - Ларри Нивен"

Тем не менее, после того, что он совершил, Плато для него было закрыто навсегда.

Белоснежный ландшафт внизу по мере отдаления постепенно приобретал округлые контуры. Когда Плато исчезло из поля зрения, Хукер развернулся и взял курс на Мир Очарованных. Это решение было принято несколько месяцев назад, когда появилась слабая надежда на выздоровление. Мир Очарованных — маленькая уютная планета с пониженным уровнем гравитации. Жаль только, что она находится далековато от Земли; с научно-технической точки зрения миряне запаздывают в развитии на несколько десятков лет. Зато появление современно оснащенного корабля их наверняка обрадует.

Возможно, они схватят его и посадят в тюрьму, хотя он уже отбыл срок на Плато. По крайней мере, его не убьют, а тюремное заключение можно выдержать. Здоровье у него превосходное; хотя ему уже восемьдесят семь, он выглядит на двадцать. Что ни говори, а за последние столетия медицина была значительно усовершенствована.

(Хотя… присмотритесь повнимательней. Двадцать? Нет. Он болен. Правда, шрамов на теле не заметно — они где-то в глубине его глаз. Пройдут долгие годы, прежде чем эти рубцы, таящиеся сейчас в глубоких пещерах мозга, проявятся на поверхности).

Хукер установил курс и поставил корабль на автопилот. Его движения были слегка нервными, излишне суетливыми. Он покидал Плато, снимая с плеч давний, надоевший груз. Теперь можно расслабиться и попытаться забыть.

Несколько часов спустя еще один корабль поднялся над той же заснеженной вершиной. Он медленно развернулся, некоторое время покружился на месте, словно ищейка, вынюхивающая след, и направился к Миру Очарованных.

Октябрь 2514, Сан-Франциско

Он выслушал новость довольно спокойно. Пристально посмотрел на врача, опустил голову и глухо пробормотал:

— Я всегда знал, что я не такой, как все…

— Дуг, ну разве это преступление? — возразила доктор Дорис Хан, маленькая женщина земного азиатского типа, лет тридцати, с выражением глубокой мудрости на приветливом личике — мудрости, которой она еще не достигла.

— Кажется, да, — ответил Дуглас. Ему было восемнадцать. Тоненький голубоглазый юноша с волосами цвета соломы, — Боюсь, что ничего уже не поделаешь…

— Неправда! Тебе вообще не стоит на этом зацикливаться. Посмотри — в мире миллионы потенциальных параноиков, диабетиков, эпилептиков, шизофреников, наконец! Живут рядом со здоровыми людьми и никто не замечает разницы…

— Но они-то знают.

— Ну… да.

Дуглас выпрямился и взглянул ей прямо в глаза.

— А зачем? Если им не нужно об этом знать — зачем им сообщают? Как мне жить с этим, доктор? Что мне теперь делать?

Она кивнула.

— Ты прав, конечно. А жить будешь очень просто — как и все мы. Разумеется, существуют некоторые ограничения. Во-первых: ты не сможешь пройти Демографическую Комиссию. А если захочешь иметь детей, тебе придется предъявить ее членам нечто особенное, доказать им, что перед ними гений. Например, изобрести гипердвигатель.

Дуг улыбнулся.

— И во-вторых, запомни: ты обязан раз в месяц посещать автодок. Каждый месяц — до конца своих дней. До сегодняшнего момента ответственность за выполнение процедуры несли твои родители. Теперь ты — совершеннолетний и сам должен понимать, насколько это серьезно. Химические процессы твоего тела нестабильны, их нужно постоянно поддерживать. Без антипараноидальных веществ твой рассудок может повредиться.

— И все?

— И все. Советую ходить на эту процедуру раз в две недели. Запас времени не помешает.

— Ладно, — Дуг торопливо кивнул головой. Он хотел поскорее уйти. Спрятаться в укромном месте, отсидеться, зализать раны. Но…

— Доктор, насколько это серьезно? Что может случиться, если, скажем, вместо месяца я пропущу шесть недель?

— В начале возникнут незначительные изменения в формировании процесса мышления. Если вовремя пройти автодок, ты даже их не заметишь. Но в следующий раз все будет гораздо серьезнее. Видишь ли, наибольшая трудность в состоянии помутнения рассудка заключается именно в сроках, в продолжительности. Если бы ты находился в таком состоянии больше года, «док» уже не смог бы тебя вылечить — этот год наложил бы глубокий отпечаток на твою психику. В таком случае автодок повлиял бы на изменение обмена веществ, но не на сложившийся образ мышления, характерный для параноика. Тогда тебе потребуется помощь психотерапевта.

Дуг нахмурился. Каково это — быть параноиком? Как он ощущает окружающий мир?

Ему не хотелось бы узнать ответы на эти вопросы…

Июнь 2526, Канзас-Сити

К тридцати годам Дуглас Хукер полагал, что знает себя в достаточной мере. Он был человеком строгих правил, которых придерживался неукоснительно. Так, каждое утро Хукер появлялся в офисе ровно в десять утра и первым делом включал настольный «док».

Этим утром Хукер, как обычно, вошел к себе в кабинет, все еще сохраняя на лице доброжелательную улыбку, с которой ежедневно приветствовал сотрудников корпорации «Скайхук». Он еще не видел Грега, но Грег любил приходить пораньше, и наверняка уже взялся за работу.

Дуглас устроился за столом поудобнее, откинул крышку панели и протянул руки. Тотчас же две крошечные иголки впились в подушечки его средних пальцев: «док» брал кровь на анализ. Он подождал, пока не загорится зеленая лампочка, и убрал руки. Его ногти блестели.

Настольный «док» был маленьких размеров и обладал ограниченными возможностями: не мог заживлять различные раны, травмы, повреждения или тренировать мелкие, малоиспользуемые мышцы — но безошибочно определял отклонения в процессах организма (о чем тут же предупреждала тревожно мигающая красная лампочка) и аннулировал их с помощью всевозможных антибиотиков; снабжал необходимым набором витаминов и микроэлементов; стабилизировал обмен веществ, отлично делал маникюр и т. д.

Дуг покосился на бумаги на столе, нахмурился, вздохнул и приступил к работе. В офисе стояла идеальная тишина, ничто не отвлекало его. И все же Дуглас работал медленно. Что-то мешало сконцентрироваться, какое-то смутное ощущение надвигающейся беды.

Предчувствия его не обманули.

В полдень зазвонил телефон. В трубке раздался голос Грега Лоффьера.

— Дуг? Бросай все и давай сюда.

Дуглас поспешно отложил недоеденный сэндвич и вышел из кабинета. Яркое утреннее солнце заставило его зажмуриться. Он взял у администратора один из робока-ров и направился к дизайнерскому отделу.

Грегори поджидал его, опершись рукой на огромный усеченный конус, ухмыляясь, словно счастливый папаша.

— Ну, разве не прелесть? — воскликнул он.

— Нет, — честно ответил Хукер. — Будет работать?

— Мы подадим на них в суд, если не будет. Однако здесь ее протестировать не удастся. Нам придется запустить ее на Луну.