Читать книгу "Последнее волшебство - Мэри Стюарт"

Одно такое место я давно приметил, и теперь, блуждая по холмам и долинам, я забрел туда опять и нашел, что оно мне вполне подходит. В укромном углублении между двумя травянистыми склонами бил ключ, маленький ручеек бойко сбегал вниз на дно долины, где протекала речка. Когда-то в незапамятные времена здесь было поселение людей, еще и теперь, когда низкое солнце косо освещало землю, под ней угадывались сглаженные очертания стен. Поселение это давным-давно исчезло, но потом, в более трудные времена, здесь обосновались другие люди и построили себе башню, нижняя половина которой стояла и по сию пору. Сложена была башня из римского камня, взятого с холма Кэмел. Ровно стесанные каменные грани проглядывали из-под корней молодых деревьев и в гуще язвящих призраков, неизменно заступающих место ушедшего человека, – в зарослях крапивы. Но и крапива была здесь нелишняя: будучи высушена и подмешана к другим травам, она помогает от многих недугов, а я был намерен, устроив себе жилище, разбить сад и заняться выращиванием целебных трав, этим высшим из искусств мирного времени.

Ибо у нас наконец настало мирное время. Не успел я еще померить шагами основание моего будущего дома, как пришло известие о победе на горе Бадон. Из подробного письма Артура явствовало, что это было действительно решающее сражение, теперь Верховный король мог диктовать свои условия, и прежде всего установить окончательно границы своего королевства. В обозримом будущем ожидать новых набегов и даже простого сопротивления со стороны врага не приходилось, писал Артур. Хоть я и не присутствовал на поле боя, но я и сам знал, что знал, и приготовился строить себе мирный дом, где я смогу жить в одиночестве, которого мне все это время так не хватало, и в то же время невдалеке от шумного города, где будет находиться Артур.

Пока еще не началось большое строительство в городе, можно было и мне воспользоваться услугами Артуровых каменщиков и плотников. Я созвал мастеров, они выслушали мои пожелания, покачали головами и бодро принялись за дело.

А задумал я небольшой, можно сказать – деревенский, дом в распадке между двумя холмами, окнами на юг и на запад, так чтобы открывался вид на дальние взгорья. С севера и востока его ограждали склоны холмов, а небольшой пригорок прятал от редких путников, которые двигались вниз по дороге. Я восстановил башню и пристроил к ней одноэтажное здание с квадратным внутренним двориком на римский лад. В одном его углу, образованном жилым строением и кухней, возвышалась башня, напротив стояли мастерская, кладовые и амбары. С северной стороны двор загораживала каменная стена с черепичным навершьем, у этой стены я намеревался посадить самые нежные мои растения. У меня давно было задумано то, что теперь, покачивая головами, осуществили каменщики: стену выложили внутри полую, туда по глиняным трубкам будет подниматься из подклети дома теплый воздух, так что даже зимой винограду и персикам можно не опасаться холода, да и по всему саду распространится тепло, не говоря уж о солнечных лучах, которые тоже будут нагревать северную стену. Это был первый известный мне опыт такого рода в строительстве, но позднее так строили в Камелоте и в другом дворце Артура – в Каэрлеоне. Маленький акведук отводил воду из ручья в бассейн посреди двора.

Строители, которым прискучило столько лет возводить одни военные сооружения, работали весело и споро. Зима в тот год стояла мягкая. Я съездил в Брин Мирддин, проследил за отправкой моих книг и наиболее ценных лечебных запасов, потом провел Рождество с Артуром в Камелоте. После Нового года в мой новый дом пришли столяры, и к весне все было готово, мастера освободились и могли приступить к большим строительным работам в городе.

У меня до сих пор не было своего слуги, и теперь я начал искать себе подходящего помощника – задача не из легких, мало кто приспособлен для моего затворнического, необычного образа жизни. Я ложусь и встаю не тогда, когда другие хозяева, ем и сплю мало и подолгу пребываю в молчании. Можно было бы, конечно, купить раба, который поневоле терпел бы все мои прихоти, но я никогда не любил купленной преданности. И снова, как прежде, на помощь пришла удача. У одного из местных каменщиков оказался дядя садовник; услышав рассказ про стену с подогревом, он неодобрительно покачал головой и пробурчал что-то про новомодную иноземную чушь, однако с тех пор всегда с живейшим интересом расспрашивал о ходе строительства. Имя его было Варро. Он с радостью поступит ко мне в услужение, сообщил его племянник, да еще приведет с собой дочку, чтобы было кому убирать и стряпать.

На том и порешили. Варро не медля приступил к расчистке земли и вскапыванию гряд, его дочь Мора принялась мыть и проветривать, и вот, в один прекрасный погожий день ранней весной, когда под зазеленевшими кустами боярышника только-только проглянули светло-желтые первоцветы, а в ложбинках, окруженных золотистым дроком, жались под теплый бок маток новорожденные ягнята, – в такой славный денек я привязал под навесом своего коня, распаковал большую арфу – и поселился у себя дома.

* * *

А вскоре меня навестил Артур. Я сидел на скамье между колоннами моей маленькой галереи и в ярком свете солнца сортировал семена, которые собрал прошлым летом и хранил в пергаментных пакетиках. Вдруг снаружи послышался конский топот и звон доспехов; однако ко мне король вошел один, без свиты. Варро, выпучив глаза и кланяясь, попятился, прижав к груди лопату; я встал, а Артур приветственно вскинул руку.

– Совсем маленький, – были его первые слова, после того как он огляделся.

– Ничего. Ведь он только для меня.

– Только! – Король засмеялся и еще раз обернулся вокруг. – Мм-да, если кому нравятся собачьи конурки, а это, по-видимому, твой вкус, то надо признать, он очень мил. А там – твоя знаменитая стена? Я слышал о ней от каменщиков. Что ты возле нее посадишь?

Я ответил и провел его по всему саду. Артур, смысливший в садах не больше, чем я в битвах, но ко всему новому относившийся с неизменным интересом, смотрел, расспрашивал, трогал, надолго задержался у стены с обогревом, вникал в устройство маленького акведука, проводившего воду в бассейн посреди двора.

– «Вербена», «Ромашка», «Окопник», «Календула», – читал он, перебирая пакетики с семенами на скамье. – Помню, Друзилла выращивала календулу. И заваривала ее для меня, когда у меня болели зубы. – Он еще раз огляделся вокруг. – А знаешь, тут уже чувствуется покой, точно в Галаве. Не знаю, как для тебя, а для меня очень хорошо, что ты не поселился в Камелоте. Я буду знать, что всегда смогу, устав, найти здесь тихое убежище.

– Надеюсь. Ну, вот пока и весь сад. Здесь я разобью цветник, а снаружи насажу фруктовые деревья. Там сохранилось несколько старых яблонь, они неплохо плодоносят. Не хочешь ли теперь войти и осмотреть дом?

– Душевно рад, – ответил он с неожиданной галантностью; я удивленно посмотрел на него: его любезный тон, оказывается, предназначался не мне, а Море, которая вышла на порог, чтобы вытрясти на ветру какое-то полотнище. Ветер обтянул платье вокруг ее ног и живописно разметал ее золотистые волосы. Она перестала трясти полотнище, подняла руку, чтобы отвести их от лица, но, увидев Артура, зарделась, хихикнула и бросилась обратно в дом. Из-за двери блеснул влажный глаз, но тут она заметила меня и пропала. Дверь затворилась. Девушка, конечно, даже не подозревала, кто этот заглядевшийся на нее молодой человек.