Читать книгу "Одержимые бессмертием - Мария Симонова"

Закончив, я обратился к команде:

– Итак, граждане, пора надевать скафандры. – Они уже поняли, что приближается время действий, и пребывали в волнении – особенно балластная часть экипажа. Не сомневаюсь, что они еще не забыли, каково это – быть со мной в деле, и готовили себя к худшему. Но сейчас по лицам сладкой парочки я понял, что такого безумия, как выход в открытый космос, они от меня все-таки не ждали. Пират с внучкой опешили и не двигались, но и открыто возражать мне не решались; один только Еж отстегнулся и висел, придерживаясь за мое кресло, – раз доверившись мне как старшему, он был готов по моему слову на все. Возможно также, что он единственный из присутствующих не до конца понимал, что такое абсолютный вакуум.

– …Вы уверены, что это необходимо?.. – выдавил наконец старый пират. – Нет-нет, я не о себе, – качнул он головой в ответ на мой красноречивый взгляд. – Я готов, раз необходимо… Я о ней. Вы не считаете, что она могла бы остаться? Подождать здесь, а потом…

– Деда, я не останусь, – заявила внучка, вцепляясь пирату в руку. – Я лучше с тобой…

Меня эта семейная сцена чуть не растрогала. Да я бы с радостью избавился от них обоих – идти на операцию с таким балластом! Но я не мог оставить их здесь, наедине с системой связи и с инфинитайзером. Положим, связь я могу заблокировать. Но что я знаю об их возможностях? Что я вообще о них знаю? Девчонка оказалась гораздо сообразительнее, чем я всю дорогу думал. Возможно, что она и неплохой хакер, только тщательно это скрывает. Да и дедушка ее давно у меня на подозрении.

– Идут все! – отрезал я, взмывая над креслом. Тема была исчерпана, и они это поняли: отстегнулись, не поднимая глаз, и поплыли вслед за Ежом в «раздевалку». Замыкая процессию, я подумал о том, что оружия никому из этой пары я не доверю: в андеграунде на Земле они еще не знали, где находится прибор, потому пирату и не было тогда смысла меня мочить. Теперь же прибор в наличии, так что в любой момент можно ожидать выстрела в спину или какой-нибудь другой подлянки.

Я понимал, что начинаю походить на параноика: дожил, нашел кого бояться – старика и девчонку! Если бы не тот браслет…

* * *

По ощущениям скафандр очень напоминал броневой комплект «Брук-9», только там в плечевые сегменты было встроено оружие. И к броне не полагался ракетный двигатель.

Лучевик мне пришлось убрать в дурацкий карман на бедре, во второй карман я насыпал гранат. Крупное оружие решил не брать: уж больно оно неудобно в невесомости, к тому же техперсонал на станции должен быть мирный, ведь чужие здесь уж сотни лет как не ходят. В случае чего спецслужбы можно тут же вызвать через портал. Как раз этой возможности я надеялся их в скором времени лишить.

К сожалению, коминс пришлось вдеть в скафандр прямо на руке – я просто понятия не имел, как среагирует он на пребывание в вакууме, и решил не рисковать. Утешением могло служить лишь то, что на запястье скафандра имелся его допотопный прообраз – громоздкие часы с ручным компьютером, на который я скачал все самое необходимое из того, что может пригодиться на акции.

Еще в скафандре имелся медблок – впрочем, на Земле я уже примерял космический прикид и остался не в восторге: тяжеловат, комплект с двигателем за спиной давит или перетягивает на сторону, а в режиме усиления батареи быстро садятся. Что же касается медблоков – пришлось их перед вылетом опорожнять, чистить и заново накачивать лекарствами. Был мне лишний повод вспомнить Жен – ее это работа, она бы обеспечила нас медпомощью по первому классу. Я же просто ввел свой обычный аптечный набор: стимуляторы, обезболивающие – то, что меня, в общем-то, всегда устраивало.

Мне просто не хватало ее. Порой до физической боли. Я отдавал себе отчет, что это слабость, боролся – и боль утихала, затаивалась до времени, уступая место глухой тоске, и вот ее уже было не прогнать ничем – ни наркотой, ни алкоголем. Пытался, знаю.

Словом, к чему это я: мое мнение о неудобстве космического прикида теперь радикально изменилось – в невесомости скафандр казался не более тяжелым, чем выходной костюм, если добавить к нему шлем с забралом. А когда мы вышли из шлюзовой камеры «на улицу», сразу выявились достоинства собственного двигателя: дави кнопки на брюхе и перемещайся в пространстве, куда тебе надо – вправо, или влево, или, если желаешь, кувырком. Самое сложное во всем этом было научиться тормозить.

Команда моя при выходе выглядела напуганной, поначалу и я внутренне напрягся – ракетное топливо мы заливали в ангаре из цистерны, двигатели скафандров я потом проверял, но на самой малой мощности. Если бы тогда рвануло, то меня пришлось бы собирать по ангару и закладывать в инфинитайзер по кускам. И все равно, как ни испытывай, по-настоящему убедиться в надежности старых космических технологий можно было только сейчас, на практике.

Вроде бы – тьфу-тьфу – пока все шло нормально, только у пирата барахлил левый поворотник. Я посоветовал не пользоваться им: мол, себе дороже, а в случае чего внучка его развернет куда следует.

Мои спутники сейчас были как трое близнецов: лица скрыты под тонированными забралами, очертания фигур скрадываются скафандрами. А я – четвертый. И все равно каждый был сразу узнаваем – по реакции, жестам, по самой манере двигаться, несмотря на то, что двигаться в таких условиях приходилось учиться заново.

Я освоился довольно быстро, потом пришлось подождать, пока научатся летать остальные. Сложнее всех было Андрюхе – что поделаешь, не привык он давить на кнопки. Я даже отбуксовал его подальше от корабля, чтобы система защиты не приняла его ненароком за злонамеренный метеорит.

Катерина поначалу явно одеревенела в своем скафандре, но, глядя на Андрюхины метания по звездным полям, вроде бы отошла, задвигалась и даже немножко порезвилась. Пират особо крутиться не стал – сообщил мне по связи о своей неполадке и завис, с тревогой следя за внучкой, окончательно потерявшей страх и выделывающей в пустоте круги, как щенок на пленэре. Еж осторожно маневрировал, отлетая с ее пути.

Похоже, все пообвыклись. Не команда, а группа дошкольников на познавательной экскурсии. А я – строгий воспитатель. Пастух. Нет, и за что мне такое наказание?..

Я согнал их в кучку и велел лететь за мной. Ежа поставил замыкающим.

Мы тронулись к станции, по пути я еще раз объяснил им, кому что предстоит делать: Ежу быть наготове и помогать, когда кликну, остальным не отставать, не мешать и слушаться беспрекословно.

Потом я о них забыл – мы сближались со станцией. Ощущение было странным: она все увеличивалась и увеличивалась в размерах, но я никак не мог ее достигнуть: сознанию не хватало ближнего пейзажа, каких-то привычных в любом пути сравнительных ориентиров – полей, огородов, облаков, рекламных плакатов, проносящихся мимо, на худой конец, просто столбов с указанием километража.

Но, как говорил один мой знакомый шулер Гена Доплер, все когда-нибудь кончается. «И в первую очередь деньги», – добавлял он, но мысль о деньгах казалась сейчас явно неуместной, меркантильной и какой-то недостойной в открытом космосе, перед лицом Вселенной. Хотя не исключено, что и она, матушка, вращается за какие-то очень специальные деньги. А станции мы в конце концов достигли: необъятная лунная чаша энергоприемника, всегда направленная к звезде, показала изнанку, и мимо поплыл могучий ствол поддерживающей ее башни.