Читать книгу "Метро 2033. Ледяной плен - Игорь Вардунас"

— Сейчас, — передав подрагивающий факел напарнику, Треска присел на корточки и неумело завозился с приборами. — Оформим в лучшем виде.

— Только осторожней, ладно? — с опаской выглядывал из-за его плеча Паштет.

Внезапно до находящейся в коридоре парочки донесся странный далекий звук.

— Слышал? — пролепетал Паштет, испуганно поводя вокруг себя густо чадящим пламенем. — Как будто речь человеческая..

— Откуда? Это ледышка тебе мозги крутит. Тут уже сто лет как никого нет, — не разгибаясь, отозвался Треска через плечо. — Еще в штаны напусти, герой…

Но тут незнакомый звук послышался четче и гораздо ближе, заставив в свою очередь насторожиться и толстяка.

— А теперь что скажешь? — сглотнул Паштет. — Явно кричит кто-то на ненашенском, и стуки какие-то. Как думаешь, что это?

— Может, это за нами? — поднимаясь на ноги, как можно спокойнее предположил напарник, украдкой потянувшись к кобуре с пистолетом.

— Кто? Посреди ночи? Спятил! — звонким шепотом накинулся на него вконец перепуганный Паштет. — Да они там уже давно десятый сон видят…

Неожиданно под полом что-то негромко ухнуло, и оба повара дружно сделали шаг назад, с ужасом наблюдая, как перед ними начинает медленно приоткрываться подготовленная к сносу дверь. А в следующую секунду в их лица ударил ослепительный свет.

Глава 13

ПИРАМИДЕРЫ

Ханс не знал, сколько времени уже провел в этой каморке. Значительная глубина и отсутствие окон в крохотном, лишенном освещения помещении непонятного назначения, в которое он попал, свалившись с откуда-то взявшейся под толщей льда железной стены, украшенной гигантской свастикой, мешали сориентироваться.

Главное, что при падении он ничего себе не сломал, а кровотечение из носа через некоторое время удалось остановить. Правда, в результате сильно затекла шея. Плевать! По крайней мере, смерть от обморожения в ближайшее время ему не грозила.

Вокруг забившегося в угол Крюгера бесшумно текла вязкая, чернильная пустота. Определить местоположение было невозможно. Компас, как и очки, разбился при падении, да и все равно в кромешной темноте от него сейчас было бы мало толку. Перед его широко раскрытыми, устремленными в ничто глазами от долгого пребывания в темноте изредка начинали выплясывать разноцветные круги и полосочки, сплетаясь в причудливые узоры. Узоры, в свою очередь, превращались в выплывающие навстречу лица встреченных когда-то людей: знакомых и бывших коллег по работе, жены, Дубкова, вечно настороженного увальня Бака и других обитателей «Новолазаревской», на которой он вынужденно провел последние двадцать лет. И конечно, этого придурошного янки Макмиллана! При воспоминании о техасце вяло опущенные руки сами собой сжимались в кулаки. Неблагодарные свиньи! Они сплотились против него! Ничего… Он им всем еще припомнит!

Конечно, если выберется.

Холодный аналитический расчет сейчас — единственное спасение. Крюгер закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Падение длилось около десяти секунд, скорость была приличная, из чего можно заключить, что речь идет о глубине в несколько десятков метров. Ясное дело, что без лестницы или альпинистского снаряжения ему не выбраться на поверхность. К тому же туннель, по которому он летел, извивался, словно кишки морского леопарда. Крюгер нашел мужество признать, что ситуация получалась не из приятных.

Задачка.

И кому потребовалось громоздить какое-то сооружение в толще ледника, когда на поверхности до сих пор хоть шаром покати? Какой стране оно принадлежит? Что это — исследовательский зонд, невесть когда застрявший под наросшей со временем толщей льда, подводная лодка, корабль или черт знает что еще?..

Нет, слишком большая махина. И что означает свастика, этот давно канувший в лету символ когда-то побежденного нацизма? Чья-то шутка? Но какой умник рискнул бы спуститься на такую глубину, чтобы нарисовать на погребенной подо льдом конструкции символ, ставший синонимом скорби и ужаса, да еще такой огромный? Это вам не расписаться на заборе баллончиком с краской.

Значит, этому сооружению вполне может быть лет сто. Последний привет из того давно ушедшего времени. Крюгер потер плечи, чтобы сбить защекотавший его озноб, в очередной раз протер слезящиеся глаза и часто поморгал. Призрачные образы продолжали осаждать сознание. Иногда из темноты выплывало сразу несколько лиц, которые формировались в причудливые уродливые физиономии, так же беззвучно исчезавшие в неподвижной чернильной пустоте. Порой немцу чудился еле уловимый шепот, словно потревоженная пустота голосами тысячи потерянных душ недобро интересовалась, кто осмелился нарушить ее вечный покой.

Ханс вяло повел рукой по прохладному полу, дотронувшись до лежащей рядом прорезиненной плотной ткани. Хорошо еще, успел ухватиться за рюкзак, в котором лежали две банки то ли фасоли, то ли бобов, или чего там еще ему нехотя засунул этот проклятый американец? У него остался лук, но колчан со стрелами потерялся при падении, и толку от изогнутой палки теперь было мало. И черт с ней! Он все равно не умел и не собирался охотиться. Дурацкая игра, придуманная треклятым Советом!

На какое-то время о проблеме провианта можно было забыть и полностью отдаться исследованию странного места, в которое он попал. Крюгер быстро догадался, что угодил в некое подобие вентиляционной шахты.

Шахты чего?

Ладно, если это действительно вентиляция, значит, она должна откуда-то и куда-то вести, а это дает призрачный шанс вырваться на волю.

«Спокойно, Ханс, — мысленно подбодрил себя изгнанник. — Просто с визитом к австралийцам придется немножко подождать».

От раздумий вскоре отвлекло резко навалившееся чувство голода. Нашарив рюкзак, немец извлек из него жестяной цилиндрик банки, с которой давным-давно сползла этикета. Открывалки, разумеется, не было. Достав нож, Крюгер на ощупь аккуратно приставил лезвие к краю банки и не сильно ударил ладонью по рукояти, тут же пропоров выскользнувшим лезвием руку от запястья до мизинца.

— Черт тебя подери! — выругался изгнанник, в сердцах запустив гулко звякнувшей банкой в темноту.

Кровоточащую рану, за неимением лучшего, пришлось перевязать шерстяным носком. Лезвие охотничьего ножа было острым, и порез получился глубоким. Саднил он изрядно.

— Будьте вы все прокляты! — морщась от боли, прошипел сквозь зубы запертый в железной коробке человек.

Но вскоре Крюгер снова взял себя в руки. Криками и бранью делу не поможешь, да и силы нужно беречь. Еще некоторое время потребовалось на то, чтобы, стоя на четвереньках, нашарить откатившуюся в дальний угол злополучную банку. На этот раз, скинув обувь и зажав паек между ступнями, Крюгер взял нож за рукоять и стал осторожно стучать по нему ребристой подошвой ботинка. На четвертом ударе лезвие с характерным щелчком подалось вниз, проделав в жестянке небольшое отверстие. Облизнув кончик ножа (и при этом чуть не отрезав себе язык), он отбросил импровизированные инструменты и, схватив банку обеими руками, жадно припал к ней.