Читать книгу "Комната, которой нет - Артем Тихомиров"

Игорь дернул ручку, дверь легко отошла от косяка, петли повернулись без шума. За порогом была точно такая же детская, повторяющая в деталях первую. Игорь опешил. Что здесь может быть страшного, когда вон – стоит их с сестрой коробка с игрушками? Да и окно то же самое, и рядом с домом машины ездят. Игорь шагнул вперед, не думая ни о чем. Было ощущение, что его вообще избавили от этой необходимости. Он забыл о словах отца и все те страшные сказки, которые рассказывала Ольга.

Очутившись внутри, Игорь сообразил, что детская не во всем повторяет оригинал. Не было двери в большую комнату. В остальном – полное зеркальное отражение.

Тут же на него накатил страх.

Не надо ничего бояться.

На этот раз Игорь слышал голос, детский голос, но не смог определить, откуда он доносится. Затем последовал смех. По голым рукам Игоря побежали мурашки.

Он обернулся и увидел, что дверь бесшумно закрылась сама собой.

– Мама! – Игорь бросился вперед и стал толкать.

Ни малейшего результата.

– Мама! – крикнул ребенок. Слезы подступили к горлу, ужас помутил сознание.

Перестань кричать, сказал кто-то, хихикая. Обернись.

Игорь подчинился. В зеркальной детской никого не было, но кто-то же произносил эти слова!

– Кто тут? – спросил Игорь.

Снова в ответ лишь смех.

– Я хочу домой, – сказал мальчик.

Это и есть твой дом. Ты хотел придти сюда поиграть, так начинай игру.

Игорь сжал зубы и кулаки, чтобы не заплакать. Свет вдруг погас. Не так, как выключают люстру вечером перед сном – дневной свет попросту исчез, словно и не было. Игорь вжался спиной в дверь, закрыл глаза.

Он убеждал себя, что ничего этого нет, не было, быть не может. Его разум защищался, отрицая эту новую оглушающую реальность, в которой происходили такие метаморфозы.

Ничего не происходило.

Когда Игорь открыл глаза, он увидел, что высоко над головой горят фонари. Они отбрасывали круглые пятна света на бетонный пол. При этом не было видно ни стен, ни потолка.

Игорь стоял, не двигаясь, а через некоторое время понял, что позади него двери уже нет. Мальчик обернулся, ожидая увидеть чудовище, но там было пусто и темно. Это только усилило его страх.

Как же ему теперь попасть домой?

– Мама! – прокричал Игорь.

Эха в этом большом помещении не было, звук умер, чуть сорвавшись с губ.

– Мама!

– Она тебе не поможет, – сказал кто-то хриплым голосом.

Игорь закрутился вокруг оси, стараясь найти говорившего, но кроме пятен света и густой тьмы ничего не увидел. За пределами светящихся кругов простиралась тьма.

– Ты сам пришел сюда играть. Так?

Игорь оглядывался. Ему казалось, что говоривший ходит вокруг него кругами.

– Вы кто? Я хочу домой. Отпустите меня, ну пожалуйста…

Две слезы покатились у Игоря по щекам, он моргнул, чтобы лучше видеть. Две соленые капли соединились на подбородке.

– Тебя никто не держит.

Голос этот выходил словно из поврежденного раком горла, с сипом, хрипением и утробным вздрагиванием.

– Можешь идти. Но ты будешь плохим мальчиком, потому что не сдержал обещания.

– Я ничего не обещал.

– Обещал. Не помнишь? Ты обещал, что поиграешь со мной.

– Нет! – крикнул Игорь.

– Плохая у тебя память, плохой мальчик. Сегодня ночью я попросил тебя об этом, и ты обещал.

– Не-ет! – Игорь разревелся во весь голос. От страха сердце так и рвалось у него из груди.

– Не плачь, малявка, – голос превратился из старческого в детский, высокий, но явно не девчачий.

Из тьмы в круг света выступило чудовище – старик в ветхой грязной одежде, с болтающимися на массивном черепе седыми волосами. Он смеялся, разинув гнилой рот с кривыми зубами, а его глаза вылезали из орбит. Лоб был похож на козырек фуражки. Подбородок отсутствовал.

– Тебе нравится новый товарищ по играм? Это я…

Старик сделал к нему несколько шагов, шаркая по бетону.

Игорь закричал. Бежать было некуда, во всяком случае, он не знал, какое направление выбрать. Тьма пока что пугала его сильней, чем этот старикан.

Через нижнюю отвислую губу чудовища потекла слюна, отсвечивающая в свете фонаря.

– Я играю и с твоей сестрой. Мы только начинаем с ней знакомиться. Ей нравится моя компания. И с твоей мамой играем. И с папой. Знаешь, что я хочу тебе сказать? Мы – одна большая семья. Ты меня понимаешь? Мы семья. Из этого следует, что мы с тобой тоже должны дружить и играть. Ты можешь… должен приходить ко мне в любое время. Обещаю, что ты об этом не пожалеешь.

Старик шел, а Игорь ревел в голос, почти не воспринимая его слов. Он думал только о матери и надеялся, что она вот-вот появится, чтобы его спасти.

– Прими правду, мальчик, мы одна семья! Я похож на вас всех, я – это вы!

Игорь замотал головой, пятясь от старика, а тот заливался дребезжащим смехом.

Мальчик почувствовал, как пол под ним раскрывается и его тянет куда-то вниз. Он заорал, замахал руками в надежде за что-нибудь уцепиться, но продолжал падать. Исчез старик, исчез большой зал. Не осталось ничего, кроме грязи, в которую Игорь шлепнулся со всего маху. Вонючая жижа была повсюду. Барахтаясь в ней, ребенок продолжал вопить во все горло. Откуда-то лился серый свет, благодаря которому был виден большой бассейн, заполненный шевелящейся черно-коричневой кашей. Игорь погружался в нее, отчаянно борясь за свою жизнь. В какой-то момент он почувствовал чьи-то руки, они трогали его снизу, гладили, а потом начали тянуть на дно. Игорь задергался, заходясь воплем.

Руки пропали, а рядом с ним всплыла голова старика, с которой стекала грязь. Сквозь ее потоки на Игоря уставились вытаращенные глаза.

– Разве не весело? Вот она, грязь! Ее любят все мальчишки!

Лицо старика преобразилось, и теперь он сделался ребенком, старше, чем Игорь, но которому еще далеко до его сестры.

Игорь закрыл глаза, понимая, что это конец и что сейчас он захлебнется в густой жиже.

Его привел в чувство мощный толчок. Перед ним мелькнула дверь, мальчик сообразил, что падает на спину, и успел сгруппироваться, чтобы предохранить голову. Он шлепнулся сначала на ягодицы, потом перекатился на спину. И замер, глядя в потолок.

В его уши вплывали обыкновенные звуки улицы, шум плотного транспортного потока, истеричные песни автомобильных клаксонов. Игорь улавливал запах пищи и выстиранного белья. Что изменилось? Все и ничего. Он по-прежнему дома, теперь лежит на ковре в детской перед запертой третьей комнатой, хотя еще секунду назад был внутри нее. По его ощущениям, прошло несколько часов, сколько – Игорь не мог сказать, но его восприятие времени говорило, что много. У них дома все так же. Если бы время пробежало весь этот путь здесь, наступила бы ночь.