Читать книгу "Черный горизонт - Андрей Мартьянов"

– Бр-р-р! – Я решительно замахал руками. – Нетико, тебе противопоказано слишком много думать! Левиафаны? И эти… здоровенные? Рехнулся?

– Приведи доводы против, – улыбнулся андроид.

– Доводы «за» тоже крайне сомнительны!

– Заметь, я ничего не утверждаю, а только даю волю фантазии. Умствую, как ты неудачно выразился. Вдруг мы видели домашних любимцев чужаков или, например, их сельскохозяйственную скотину? Или они используют гигантов в качестве источников энергии – живая электростанция, не требующая никаких затрат и технического обслуживания! Или это цепные псы, охрана, способная защитить от любой опасности! Биологическое оружие? Пятую, десятую и сотую версии приводить?

– Хватит, – сдался я. – Скажи, у искусственных разумов есть душа? В библейском понимании термина?

– Точно нет. Мы устроены по совершенно иному принципу, чем люди.

– Странно. А мне кажется, будто в тебя переселился дух какого-нибудь из самых знаменитых психов прошлого.

– Надеюсь, не маркиза де Сада? Между прочим, великий физик Нильс Бор утверждал, что идея становится гениальной, только если в ней есть доля сумасшедшинки. Чем ты опять недоволен? Меркуриум непредсказуем! Если на планете живут настоящие оборотни, то почему исключаются разумные левиафаны? Не может быть потому, что не может быть никогда? Смешно!

– Оборотни созданы искусственно умниками с Граульфа, которым следовало бы руки оторвать за такие эксперименты! А мы говорим о существах, эволюционировавших естественным путем – от протоплазмы до супергиганта размером с город!

– Вот тебе показательный пример, Фома неверующий: в двадцатом веке по счету от Рождества, когда появилась «синтетическая биология», то есть искусство программирования и создания виртуальной жизни – взаимодействующей, накапливающей информацию и самовоспроизводящейся, никто не мог подумать, что несколько десятилетий спустя произойдет эволюционный прорыв. Из примитивных программ – от компьютерных вирусов до сложно организованных виртуальных систем – внезапно выросло новое разумное сообщество, обитающее в многомерном виртуальном пространстве и «быстром времени». По большому счету я значительно более чужд как людям вообще, так и в отдельно взятом случае тебе лично, нежели океанские зверюги. Они живые по-настоящему, как ты или твой обезьяний предок, а я – не совсем. Нематериальная информационная цивилизация, программно-кодовое существо, не имеющее материального воплощения, живущее на созданном человеком носителе. – Нетико похлопал себя по груди. – Три примера бесконечного многообразия – ты, я и левиафан. Очень разные, но объединенные одним: разумом.

– Ты уверен? – хмыкнул я. – Насчет левиафана?

– Не знаю. Однако в последнее время я всегда оказывался прав – статистика в мою пользу… Ложись спать, поздно уже. Я пойду на мостик, сейчас вахта лейтенанта Гофера – лишние глаза и руки ему пригодятся.

– По-прежнему нехорошее предчувствие?

– Неверно. Осознание опасности. Не забудь перед сном активировать защитные функции гривны – зря, что ли, деньги тратили?

* * *

В течение последующих двух суток «Громовержец» и готийские ладьи уверенно шли к побережью южного континента, не встречая никаких препятствий – чудовища сгинули в бездне, попутный ветер не стихал, природных катаклизмов не отмечалось. Встречные или идущие нашим курсом корабли как и прежде отсутствовали, капитан Вольф не уставал повторять: это дурной признак – произошло что-то серьезное.

Что именно? Неизвестно. Гавань Торгау могли закрыть по приказу губернатора колонии или военных, у берегов Гельвеции бушует продолжительный шторм, случилось землетрясение, рядом с городом расположены два вулкана… Гадать нет смысла, увидим – до суши осталось всего ничего, завтра утром должны показаться вершины горного хребта, рассекающего материк.

Напряжение не спадало. Я успел свыкнуться с мыслью, что наше путешествие закончится неизбежной бедой – больше всего тяготило ожидание, я начал догадываться, каково приходится приговоренным к смертной казни. Нетико, видя мое подавленное настроение, больше не пытался упоминать о своих «предчувствиях» и часами пропадал в «тайной каюте», наблюдая за океаном. Возвращался неразговорчивым и мрачным, чем еще больше вгонял меня в депрессию.

– Рассказывай, – не выдержал я. – Не могу смотреть на твою унылую рожу. Какими гадостями порадуешь на этот раз?

– По большому счету ничего особенно страшного не происходит. Просто я никак не могу сообразить, что конкретно регистрируют приборы корабля. Там внизу, – Нетико указал пальцем на пол каюты, – течет своя, невидимая людям и весьма бурная жизнь. В любом из подобных Земле или Сириус-Центру миров океан беспокоен – теплые и холодные течения, огромные массы воды перемещаются, мигрируют миллионы рыб и планктон. Добавим сюда изменения рельефа дна, дрейф континентов, приливы и отливы, вызываемые тяготением спутников планеты, и так далее до бесконечности. Однако на Меркуриуме в глубинах творится бог знает что. И мне кажется, эти процессы управляемы.

– То есть как? – изумился я.

– Нарушаются все мыслимые законы гидрографии: стационарные холодные линзы в теплых слоях воды, крупные плотные объекты, «висящие» на расстоянии трех-пяти километров от поверхности, – это не живые твари, детекторы биомассы молчат. Почему они не падают на дно? Странные тепловые вспышки: неожиданно появляется сфера большого диаметра, температура воды в которой на десяток градусов выше, чем в окружающих пластах, – каково? Живой плоти также хватает с избытком. Косяки рыб ходят по одним и тем же маршрутам, будто рыбу кто-то пасет…

– Не забивай голову всякой ерундой, – посоветовал я. – У нас несколько другие задачи.

– Неужели не понимаешь, что загадки моря наверняка тесно связаны с событиями на суше? Площадь меркурианского океана огромна, в нем могут обитать не десяток-другой левиафанов и гигантских чудищ, а тысячи. Или миллионы. Многочисленная раса, управляющая морской экосферой, примерно как и люди в развитых мирах – вы прокладываете новые русла рек, строите дамбы, вырубаете или, наоборот, выращиваете леса, разводите коров и овец… Разумно предположить, что если разумные существа освоили океан, то они вполне способны изменять среду обитания в соответствии со своими требованиями!

– Опять фантазируешь? – вздохнул я. – Господи, хоть бы поскорее оказаться на суше! Надоело чувствовать под ногами не твердую землю, а раскачивающуюся палубу!

– Завтра на рассвете, – пообещал Нетико. – Мы меньше чем в пятидесяти милях от северного берега Гельвеции. Надеюсь, ветер не ослабнет.

Тем вечером мне не спалось, я засиделся до глубокой ночи – дочитывал взятую у лейтенанта Гофера печатную книгу по истории Меркуриума. Сочинение на архаичном немецком языке, с множеством малопонятных оборотов, длиннот и нравоучений, обязательных в эпоху махрового неофеодализма. Книга помогла мне разобраться в хитросплетениях местной политики – ничего нового в этой области меркурианцы не изобрели. Столетиями шла отчаянная борьба за лучшие земли и ресурсы, менее удачливые народы оттеснялись на север, к тундре, наиболее прогрессивные и населенные королевства расширяли границы, поглощая соседей – никакого гуманизма, никакой корректности, побеждает сильнейший. По сравнению с Меркуриумом, иные миры Конвенции покажутся образцами цивилизованности и благополучия.