Читать книгу "Крутая парочка - Тэми Хоуг"

— Чушь собачья! — фыркнул Майкле. — Никакой громила, проломивший человеку голову колесным бандажом, не станет сдавать своего босса.

— Мы-то это знаем.

— А расплачиваться приходится Чамикве Джоунс, — сказала Лиска, не в силах отвести взгляд от несчастной матери.

— Если тебе что-нибудь нужно узнать у нас по делу Никсона, спрашивай сколько угодно, — предложил Ковач.

— Взаимно, — ответил Майкле. Он отошел, чтобы заняться своим делом, а Ковач положил руку на плечо Лиске:

— Пошли, Динь. Куплю тебе чашку кофе. Мы сможем поплакать на плече друг у друга.

— Нет, спасибо, — рассеянно отозвалась Лиска, все еще наблюдая за Чамиквой. — Мне нужно домой, к моим мальчикам.

Ковач проводил ее к машине и наблюдал, как она уезжает, завидуя ей, потому что ему не к кому было возвращаться домой.

* * *

Лиску подгоняло леденящее чувство страха. Она не могла избавиться от мысли, что с ее детьми тоже случилось нечто ужасное. У нее не выходило из головы, что обращенные к ней слова Чамиквы Джоунс были проклятием, которое непременно должно сбыться. Она понимала, что это глупо, но ничего не могла с собой поделать.

Будучи детективом из отдела убийств, Лиска регулярно сталкивалась со смертью. Как и большинство детективов, она к этому привыкла. Но от зрелища мертвого ребенка не существовало иммунитета. Не было спасения от бешеного гнева, от мыслей о том, какой недолгой была жизнь малышки, от чувства вины за то, что трагедию не удалось каким-то образом предотвратить. Взрослые могут сами о себе позаботиться и часто гибнут по собственной вине, сознательно подвергая себя риску. Но к детям это не относится — их безопасность целиком зависит от взрослых.

Свернув с Грэнд-авеню, Лиска увидела свой дом. Это хороший знак — по крайней мере, его не сожгли дотла в ее отсутствие. Она уже забыла, что разговаривала по сотовому телефону с приходящей няней всего десять минут назад.

Оставив машину на подъездной аллее. Лиска поспешила к дому, ища на ходу ключи.

Мальчики в пижамах лежали на животе перед телевизором, поглощенные видеоигрой. Лиска уронила сумку, сбросила обувь и побежала к ним, не отвечая на приветствие няни. Опустившись на колени между сыновьями, она обняла их, вызвав шквал протестов.

— Эй, ты все испортила! Я выигрывал!

— Ничего ты не выигрывал!

— Нет, выигрывал!

Лиска притянула их к себе, чувствуя запах чистых волос и поп-корна.

— Я так люблю вас!

— Ты холодная, — недовольно проворчал Ар-Джей. Кайл задумчиво посмотрел на нее:

— Ты любишь меня достаточно, чтобы разрешить мне пойти ночевать к Джейсону? Он меня приглашал.

— Сегодня? — Лиска зажмурилась, сдерживая слезы радости и облегчения. — Даже не надейся. Завтра — может быть. Но только не сегодня!

Няня ушла домой. Лиска играла с мальчиками, пока у них не начали слипаться глаза, потом уложила их и задержалась у двери, наблюдая, как они засыпают.

Убедившись, что дети целы и невредимы, Лиска проверила все замки и приняла ванну — удовольствие, которое она редко себе позволяла. Тепло проникало в мышцы, избавляя от напряжения и чувства тревоги, всегда остающееся после работы на месте убийства. Закрыв глаза, она опустила голову на скатанное полотенце — чашка горячего чая стояла рядом, на краю ванны. Какое блаженство хоть на несколько минут забыть обо всем!

Почувствовав, что расслабилась полностью. Лиска открыла глаза, вытерла руки и потянулась за почтой, которую оставила на туалетном столике. Ни счетов, ни реклам — только маленькая пачка рождественских открыток. Бог знает, когда она сама найдет время отправить поздравления!

Открытка от тети Сиси из Милуоки. Фотография кузена Фила, владельца молочной фермы, и его семьи — все в майках с надписью “Вы уже купили молоко?” Открытка от подруги по колледжу, которая так давно потеряла с ней связь, что адресовала конверт “мистеру и миссис”. И почему только люди доставляют себе столько хлопот? Неужели так трудно воспользоваться электронной почтой?

Последний конверт был адресован только ей. Обратный адрес отсутствовал. Странно… Открыв конверт, Лиска извлекла двойную открытку с отпечатанным спереди традиционным поздравлением. Когда Лиска заглянула внутрь, оттуда что-то выпало. Выругавшись, она ухватила черный квадратик, когда он уже коснулся поверхности воды.

Снимок, сделанный “Полароидом”. Нет, целых три снимка, соединенных скрепкой.

Фотографии ее детей…

Кровь застыла у нее в жилах, по коже вбегали мурашки, руки задрожали. На первой фотографии мальчики стояли в очереди на школьный автобус, на второй — играли с приятелем, выйдя из автобуса; на третьей — шли по тротуару к дому. На каждом снимке головы мальчиков были обведены черным фломастером.

Единственным сообщением внутри открытки был отпечатанный на машинке телефонный номер.

Отложив открытку и снимки. Лиска вылезла из ванны, завернулась в полотенце и схватила телефон. Она так сильно дрожала, что дважды не могла правильно набрать номер. На третий раз ей это удалось — после четвертого гудка заговорил автоответчик. При звуках записанного голоса Лиска оцепенела от ужаса.

— Привет. Это Кен. Я вышел по очень интересному делу и не могу сейчас вам ответить…

“Интересное дело” привело Кена Ибсена в отделение реанимации.

Глава 31

Ковач позвонил в дверь, прежде чем успел передумать. Он знал, в какой момент она посмотрела в глазок, чувствовал ее присутствие и ее нерешительность. Наконец Сейвард приоткрыла дверь.

— Да, у меня есть телефон, — сказал Ковач. — Даже несколько, и я умею ими пользоваться.

— Тогда почему вы этого не сделали?

— Потому что вы могли ответить “нет”.

— Именно так я бы и ответила.

— Вот видите?

Аманда не пригласила его войти. Прищурившись, она посмотрела на его лоб.

— Вы побывали в драке?

Ковач коснулся пальцами раны, вспомнив, что он так и не смыл кровь до конца.

— Пострадал на чужой войне.

— Не понимаю.

— Я тоже, — сказал он, припоминая сцену в доме Тома Пирса. — Но это не важно.

— Почему вы пришли сюда?

— Потому что теперь я точно знаю, что Майк Фэллон был убит.

Ее глаза сразу расширились.

— Что?!

— Кто-то его убил. Я отправил в тюрьму его сына Нила — поразмышлять об очистительной силе признания.

— Господи! — пробормотала Сейвард, шире открывая дверь. — Что у вас есть против него?

— Практически ничего. Если бы не уик-энд и если бы у него имелся толковый адвокат, то он сейчас сидел бы в своем баре, — признался Ковач. — С другой стороны, у него были и мотив, и возможность.