Читать книгу "Мертвечина - Линда Фэйрстайн"

— Как насчет фактов, Уилл? Ты узнал, что они сделали с Куини и почему решили ее убить?

— Я видел, как ты умеешь допрашивать девочек-подростков, Алекс, и, наверно, хватка у тебя получше моей. Но мне кажется, что она не врет.

— О чем? — спросила я.

— Тиффани утверждает, что в тот момент, когда они вошли в квартиру, Маккуин Рэнсом была уже мертва. С какой стороны я к ней ни подъезжал, она твердит свое. Тиффани сказала, что все ящики были перевернуты вверх дном, вещи разбросаны по полу, и в точности описала, как лежало тело старой леди.

Я ничего не ответила.

— Алекс, твое молчание нервирует меня. По-твоему, все, что она сказала, ничего не значит?

— Разумеется, Тиффани знает, как выглядело тело Куини и ее квартира после их ухода. Вопрос в том, что они увидели, когда вошли. Она призналась, что из вещей взяла?

— Да. Меховую шубу.

Хорошая работа, Уилл. Теперь мы легко докажем факт воровства в суде.

— Что-нибудь еще?

— Она говорит, что Кевин нашел на полу несколько серебряных вещиц с инициалами. Вроде зажигалок и булавок для галстука. Еще там была куча старых снимков, как сказала Тиффани, «с изображением голых женщин». Кевин прихватил несколько штук.

Опять порнографические фотографии.

— И больше она ничего не взяла?

— Девчонка подобрала с пола какие-то монеты, но они все были иностранные, с надписями на непонятных языках, поэтому она бросила их обратно. На бульваре Адама Клейтона Пауэлла такие не в ходу. Там была еще одна фотография, судя по всему, она упала с ночного столика рядом с телом Куини.

— И что Тиффани с ней сделала?

— Она думает, что в момент ареста снимок был у нее в сумочке. А после того как ее привезли в участок, полиция вроде бы отдала сумочку матери.

— На снимке было что-то важное?

— Вряд ли. Тиффани не смогла даже объяснить, зачем вообще его взяла. На фотографии была покойная — Маккуин Рэнсом — и какой-то парень. Видно, совсем молодой. Тиффани называла его «белым малышом». Она подумала, что он очень красивый.

— Наверно, это Куини со своим сыном Фабианом. В квартире было много фотографий мальчика. Хорошо бы раздобыть этот снимок, он сможет подтвердить ее историю. Заодно проверим, что еще лежало в сумочке. Позвони Хелене Лиси, пусть она попросит миссис Гаттс привезти сумочку в полицию.

— Вчера я не успел тебе кое-что сказать. Помнишь, я звонил, когда у тебя в офисе был Батталья? Бьюсь об заклад, ты хотела поскорей от меня избавиться, — сказал Уилл со смешком. — Так вот, Хелена Лиси уже не представляет интересы Тиффани.

— Тебе чертовски повезло. Твоя жизнь станет намного легче. Кто ее новый адвокат?

— Джош Брэйдон.

— Отлично. Теперь мы можем рассчитывать на сотрудничество. Лиси оказалась за бортом, потому что мамаша Гаттс ее уволила? — поинтересовалась я. — Надеюсь, она взяла деньги вперед. Миссис Гаттс придется несладко, если Хелена Лиси решит потребовать свой гонорар и сама позовет адвоката.

— Вообще-то Хелена еще не совсем вышла из игры, Алекс.

— Как это понимать?

— Надеюсь, ты не станешь возражать против моей инициативы. Я не хотел надоедать тебе в присутствии Баттальи, поэтому пораскинул мозгами и принял решение самостоятельно.

— Какое, Уилл?

— Когда Тиффани Гаттс мне позвонила, я понял, что она чем-то напугана. Она говорила, что ее жизнь в опасности. Ее мать твердила то же самое. Они умоляли ничего не говорить Хелене Лиси.

— И поэтому ты обратился к Джошу Брэйдону? — спросила я. — Как он оказался в этом деле?

— По назначению суда, Алекс. Джош Брэйдон — теневой адвокат.

32

— Объявляется рейс 3709 на Мартас-Виньярд. Посадка начнется через десять минут. Пассажиров просят пройти к выходу номер пять.

Я пыталась сдержать ярость, пока диктор повторял сообщение.

— Как тебе пришла в голову эта безумная мысль, Уилл? Теневой адвокат? Ты что, хочешь подставить под удар все расследование?

— У меня есть прецедент, Алекс. «Народ против Стюарт». Я абсолютно уверен…

— К черту твои прецеденты. — Мой голос эхом разносился по залу ожидания, так что я постаралась говорить потише. — В деле Стюарт речь шла об отклонении обвинительного акта. Суд не стал рассматривать вопрос о правомерности использования теневого адвоката. Если бы ты удосужился прочитать особое мнение, Уилл, то заметил бы, что один из судей назвал эту идею не только отвратительной, но и нарушающей все процессуальные и юридические нормы.

— Не хочу с тобой спорить, Алекс, но апелляционные суды никогда… — начал оправдываться Уилл.

— У меня нет времени на дискуссии. Подобные уловки нечестны и недопустимы. Я ни за что не стану к ним прибегать.

— Может, все-таки стоит уточнить…

— Короче, я сейчас сажусь на самолет, а ты отменяешь назначение Брэйдона. Где тебя можно найти вечером? Я позвоню, как только прилечу и обустроюсь в доме. Договорились? Ты должен подробно рассказать, кого боится Тиффани и как ты уломал судью согласиться на такое жульничество.

Записав на билете его домашний телефон, я сбежала по лестнице, пересекла бетонную площадку и поднялась по трапу в маленький самолет.

Есть еще один важный вопрос, на который стоит обратить внимание Майка и Мерсера. Кто финансировал защиту Тиффани Гаттс? Если миссис Гаттс не платит по счетам и боится, что наниматель адвоката узнает о ее намерениях, значит, мы должны найти истинного кукловода.

Мне пришлось нагнуть голову, чтобы пройти в низкую дверь салона. Подождав, пока стоявшая впереди женщина пристроит в багажной сетке теннисную ракетку, я села во второй ряд и стала набрасывать план действий в связи с последним звонком Недима.

— Сочиняете речь, Алекс?

Я подняла голову и увидела знакомое лицо. На другой стороне узкого прохода сидел Джастин Фельдман, известный юрист, который также владел домом на Виньярде.

— Так, небольшие заметки, — сказала я. — Выпускаю пар, чтобы не отыграться на ком-нибудь из подчиненных. Хочу заделать кое-какие бреши.

— Надеюсь, ничего серьезного?

Я с уважением относилась к Джастину и в прошлом не раз обращалась к нему за советом, особенно если речь шла о юридической этике. Фельдман возглавлял престижный комитет в ассоциации юристов.

— Как посмотреть. Вы что-нибудь знаете о теневых адвокатах? — спросила я.

— В первый раз слышу.

— Это потому, что у вас дело поставлено гораздо лучше. — Я имела в виду федеральные суды, где редко допускались махинации и интриги, широко распространенные в судах штатов. — Я помню только один подобный случай.