Читать книгу "Восемь - Кэтрин Нэвилл"

Поскольку первые буквы строчек образовали послание, я попыталась записать последние буквы. К сожалению, из этого вышло только «yrereyeer», в чем явно не было никакого символического значения.

Я попробовала проделать то же самое со всеми первыми буквами вторых слов в каждой строке, затем третьих слов и так далее. У меня получилось «aargtobaf» и «tcaitwwsi». Я заскрежетала зубами и попробовала взять первую букву первого предложения, вторую — второго… Похоже, ничего не срабатывало. Я принялась за бренди и отложила разгадывание примерно на час.

Была уже половина четвертого ночи, когда мне пришло в голову попробовать четные и нечетные числа. Выбирая нечетные буквы из каждой строки, я наконец напала на золотую жилу. Или, по крайней мере, на что-то, что было похоже на слово. Первая буква в первой строке, третья буква во второй строке, затем пятая, седьмая — и получилось слово «Jeremiahh». Причем не просто слово, но имя: Jeremiah. Я рыскала по комнате, пока не нашла старую, пыльную гидеоновскую Библию. Пробежав глазами по оглавлению, я нашла это имя в названии двадцать четвертой книги Ветхого Завета — книги Пророка Иеремии. Однако на конце расшифрованного слова было лишнее «h». Немного поломав голову, я догадалась, что «h» — это восьмая буква алфавита. И что дальше?

Затем я обратила внимание на то, что восьмая строка стихотворения читается: «Ты тридцать три и три не прекращай искать». Будь я проклята, если это не звучало как глава и стих.

Я открыла книгу Пророка Иеремии на тридцать третьей главе — и попала в точку!

«Воззови ко Мне — и Я отвечу тебе, покажу тебе великое и недоступное, чего ты не знаешь».

Итак, я оказалась права. Существовало другое послание, зашифрованное в пророчестве. Проблема в том, что при сложившихся обстоятельствах послание было бесполезным. Если старая кошелка хотела показать мне неведомые вещи, то где же они находились? Этого я и впрямь не ведала.

Выло приятно осознавать, что я, которая порой не в состоянии разгадать до конца кроссворд в «Нью-Йорк таймc», смогла-таки расшифровать предсказание, написанное на салфетке. С другой стороны, я была немного разочарована. Каждый новый, открытый мною слой головоломки должен был иметь какой-то смысл, ведь это явно были послания, причем изложенные на связном английском. Но они не вели никуда, кроме как к другим посланиям.

Я вздохнула, посмотрела на проклятые стихи, выпила остатки бренди и решила начать сначала. Что бы это ни было, оно должно быть зашифровано в стихах. Больше попросту негде.

Было уже пять утра, когда в мою голову, которая к тому времени раскалывалась от боли, пришла мысль. Возможно, буквы мне больше не нужны. Возможно, послание состоит из слов, как в соларинской записке. Едва лишь меня посетило это озарение (а может, помог третий бокал бренди), мой взгляд упал на первое предложение пророчества:

«Коль перекрестье этих линий…»

Когда предсказательница говорила об этом, она разглядывала линии на моей ладони. Но что, если линии стихов сами образуют ключ к посланию?

Я снова взяла в руки лист со стихами. Где же этот ключ? Теперь я решила зайти со стороны литературы. Предсказательница сказала, что линии сами образуют ключ, так же как рисунок рифмы образовывал число зверя — 666.

Было бы опрометчиво утверждать, что на пятом часу разглядывания чертовых стихов меня посетило озарение, но ощущение было именно такое. Посетило. Мой измученный недосыпанием и щедро сдобренный алкоголем разум гордо заявил, что разгадка найдена.

Схема рифмы — это не только число зверя. Это ключ к зашифрованному посланию! Моя копия стихов была так исчиркана, что выглядела как карта межгалактических контактов во Вселенной. Перевернув листок, чтобы использовать оборот, я переписала стихи и схему рифмы еще раз. Схема рифмы выглядела так: 1-2-3, 2-3-1, 3-1-2. Я выбрала из каждой строки по одному слову, которое соответствовало числу. Послание гласило: «Just as another game this battle will continue forever». «Как та, другая игра, эта битва будет длиться вечно».

И с непоколебимой уверенностью основательно выпившего человека я поняла, что все это значит. Сказал же мне Соларин, что мы играем? Однако предсказательница предупреждала меня об этом тремя месяцами раньше.

«J’adoube. Я трогаю тебя, я поправляю тебя, Кэтрин Велис. Воззови ко мне, и я отвечу тебе, покажу тебе великое и недоступное, чего ты не знаешь. Потому что битва продолжается, и ты — пешка в этой игре. Фигура на шахматной доске жизни».

Я улыбнулась, встала и добралась до телефона. Хотя связаться с Нимом было невозможно, я отправила ему сообщение на его компьютер. Ним был экспертом по шифрам, возможно лучшим в мире. Он читал лекции и писал книги на эту тему, ведь так? Нечего удивляться, что он отобрал у меня записку, когда я заметила схему рифмы. Он сразу догадался, что это ключ. Однако проклятый ублюдок ждал, пока я расшифрую послание сама. Я набрала номер телефона и оставила прощальное послание:

«Пешка выдвигается в Алжир».

Небо за окном уже посветлело, и я решила все-таки немного поспать. Мне больше не хотелось ни о чем думать, и мои мозги были со мной совершенно единодушны. Сгребая в кучу бумагу на полу, я вдруг заметила конверт без марки и без адреса. Это было то самое письмо, которое кто-то принес и передал дежурному, но мне не удалось узнать почерк, которым было написано мое имя. Я поспешно вскрыла конверт. Внутри оказалась открытка на плотной бумаге. Я села на кровать и прочла, что там было написано:

«Моя дорогая Кэтрин!

Я получил огромное удовольствие от нашей встречи. К сожалению, я не смогу поговорить с тобой до твоего отъезда, так как и сам уезжаю из города на несколько недель.

Поразмыслив после давешней нашей беседы, я решил отправить к тебе в Алжир Лили. Когда дело доходит до разрешения загадок, одна голова — хорошо, а две — лучше. Ты не согласна?

Кстати, забыл тебя спросить: как тебе понравилась встреча с моей подругой-предсказательницей? Она шлет тебе привет. Добро пожаловать в Игру.

С наилучшими пожеланиями,

Мордехай Рэд».

Миттельшпиль

В древних литературах то и дело встречаются легенды о мудрых и магических играх, которые были в ходу у монахов, ученых и при гостеприимных княжеских дворах, например, в виде шахмат, где фигуры и поля имели кроме обычных еще и тайные значения.

Герман Гессе. Игра в бисер. Перевод С. Апта

Я играю ради самой игры.

Шерлок Холмс

Алжир, апрель 1973 года

Сумерки были такого лавандово-синего цвета, как бывает только весной. Самолет описал полукруг в тонкой туманной дымке, поднимавшейся над побережьем Средиземного моря, и мне казалось, будто мы неподвижны, а небо вращается. Внизу лежал Алжир.

Аль-Джезаир Бейда, называли эту землю. Белый остров.