Читать книгу "Контрольный выстрел - Валерий Горшков"

Значит, все-таки повязали гадов… — процедил я сквозь зубы и залпом выпил двойную порцию американского виски. — Надо было обоих пристрелить на месте…

— Только что стало известно, что государству возвращена чрезвычайно крупная сумма денег, похищенных ранее угонщиками самолета, следовавшего рейсом Санкт-Петербург — Иркутск. Все бандиты погибли в перестрелке. Жертв со стороны милиции нет. Кроме того, — продолжал вещать телек, — задержан некий киднэппер, личность которого устанавливается, похитивший дочь одного из сотрудников таможенной службы.

Ну, с угонщиками все было ясно заранее, хотя бабу, их руководительницу, стало почему-то жалко. Красивая телка. Хоть и явно отмороженная.

Я обвел взглядом своих соседей. Через стул от меня сидел здоровенный скинхед с тяжелой золотой цепью на бычьей шее. Он пил пиво — после каждого глотка облизывал перемазанные белой пеной вывернутые наизнанку губы и причмокивал.

А ведь я его где-то видел? Ну-ка, Кирсанов, напряги память! Я уставился на него, силясь вспомнить имевшее место «дежа вю». «Знакомая харизма!» — подумал я, но оказалось, эту мысль я озвучил, и довольно громко.

— Ты че, мужик? Устал от жизни, да? — Бритоголовый смерил меня тяжелым взглядом.

— Шел бы ты лесом! Я к тебе не лезу, и ты ко мне не лезь! — протянул я и махнул рукой.

Чего этому долбоебу от меня надо? Вот возьму и врежу по сальной харе, чтобы не таращился. Но ведь я его знаю! Точно… Где же я его видел? Точно, ведь это он вместе с тремя бритоголовыми друганами тискал Лику возле ночного гастронома.

— На свежий воздух тебе надо, зема! — рыкнул парень. — Пошли, что ли, прогуляемся…

— Пошли, прогуляемся… А я тебя знаешь, где видел? В общественном туалете… Ты ссал мимо писсуара… Ты точно не снайпер…

— А вот это мы сейчас проверим!… Ну что, сам начнешь ботинки мне лизать или помочь? — пробасил бритоголовый, когда мы оказались на улице. Он махнул кому-то рукой.

Я моментально протрезвел и оглянулся.

Из стоявшего чуть поодаль от входа в бар раздолбанного «фольксвагена» вывалились трое таких же отмороженных лбов. Не торопясь, они направились к нам. Я посмотрел направо, потом налево… Четверо на одного! Рисковая ситуация…

— Что, обосрался, ко-з-зел?!. — ощерился мой супротивник. — На колени, сучий потрох! Умоляй опрощении! Только погромче, а то я плохо слышу!

Я вспомнил, что мой верный «Макаров» остался дома, на тумбочке, и понял, что дело — дрянь. Но страха не было никакого. Я уже устал бояться.

Озираясь по сторонам, я оценивал свои скудные шансы. Если двое из четырех умеют как следует шевелить конечностями, тогда мне точно не поздоровится…

— Щас, только шнурки завяжу! — прорычал я и пяткой правой ноги с разворота врезал стоявшему у меня за правым плечом бритоголовому в оттопыренное ухо.

Я навесил скинхедам около десятка нехилых ударов и в ответ, правда, получил столько же, прежде чем увидал стальное лезвие выкидухи. Спустя мгновение оно вошло мне по самую рукоятку в грудь, слева.

Я задохнулся, словно в легких оказался расплавленный свинец. По глазам резанул желтый свет мотоциклетного фонаря.

Плохо помню, что было потом. Правда, вспоминаются отдельные кадры.

Кто-то нагибается надо мной, выдергивает из груди нож. Я пытаюсь закричать и не могу… Нестерпимая боль пронзает меня насквозь.

Этот кто-то и еще один волокут мимо меня третьего…

Взревел мотор и затих в отдалении.

Высоко в небе вроде бы сверкнула молния, и сильно громыхнуло.

Я лежу на земле. Капли дождя секут меня по лицу. За что? Что я такого сделал? Я живу или умираю? Трудно дышать…

Помню, я закричал:

— Мама-а-а-а…

Эпилог

Осень в Питере, городе моего детства, отрочества, юности да и всей сознательной жизни, каждый год бывает одинаковой. В конце сентября вдруг как-то сразу становится слякотно, и почти все время моросит нудный мелкий дождик. По ночам иногда случаются заморозки. Дует ледяной арктический ветер. Кажется, вот-вот завьюжит и на землю ляжет снег, и тогда о погожих летних деньках останутся печальные воспоминания.

И вдруг небо проясняется, выглядывает из-за редких облаков приветливое солнце, и сразу на душе становится тепло и уютно. А ведь до зимы еще далеко! — радуетесь вы, и на сердце расцветает весна.

Первый день бабьего лета, пришедшего на смену ненастью, в этом году мне запомнится надолго. Мой лечащий врач отменил постельный режим и разрешил, наконец, выйти на улицу и подышать свежим воздухом.

Восторг души! Теплынь, вековые зеленогорские сосны, морской воздух с Финского залива… Я почувствовал себя вновь рожденным.

Я шел по лесной аллее, вороша опавшую листву. Подходя к корпусу главврача, решил взглянуть на его новенький «рено». В этой истории главный, лихо орудуя скальпелем (или какие у них там еще есть инструменты?), спас мне жизнь. Лезвие ножа задело сердце, но лишь по краю. Хотя, конечно, если бы я оказался на операционным столе на полчаса позже, не пришлось бы мне гулять сейчас среди зеленогорских сосен.

Подойдя к «рено», я чуть сдвинул боковое зеркало машины, невольно увеличив обзор больничного лесопарка, который в это самое зеркало можно было наблюдать.

Сделал я такой жест без всякой задней (или какой угодно другой) мысли — просто решил наконец взглянуть на свою физиономию. Как-то противно было в последнее время ею любоваться. И точно! На меня смотрело бледное небритое лицо с глубоко запавшими глазницами. Однако в зеркало теперь с увеличенным мною обзором я увидел еще кое-что!

Бесшабашно размахивая каким-то ярким пластиковым пакетом, явно ко мне приближалась одна из самых сексапильных девиц, которых я когда-либо видел, — Элеонора.

Мы встретились губы в губы.

— Ты уж не пугайся, — начала она с ходу. — Но кое-кто, дорогой мой, тебя очень скоро должен навестить. Твой почитатель и близкий друг. — Она заговорщически подмигнула, вытащила из пакета пластмассовую коробку с киви и два огромных грейпфрута и передала их мне. — Посиди пока в нетерпеливом ожидании. — Вдруг лицо ее изменилось. — Знаешь, дружок, а за тобой объявлена настоящая охота… — И уже совершенно неожиданно она двумя изящными пальчиками вынула из того же пакета мой «табельник»! — Держи, а то этими грейпфрутами тебе явно не отбиться! А я, пожалуй, побегу. Моя миссия выполнена…

Она чмокнула меня в щеку, как-то странно, я бы даже сказал, виновато, улыбнулась и двинулась по аллее своей особой походкой, глядя на которую ни один мужчина не мог оставаться индифферентным.

А через минуту передо мной возникло белокурое создание с тонкими чертами лица. Кристина! Конечно, именно ее имела в виду Эля, говоря о близком друге посетителя.

— Слушай меня внимательно и не перебивай, Володя! — начала щебетать секретарша «Цербера». — Мой папа сделал мне царский подарок — двухнедельный тур по Австралии. Поездка состоится через три недели. Тур на двоих; предполагалось, что со мной поедет моя подружка. Но у нее неожиданно изменились обстоятельства и в итоге я осталась одна, без спутницы. У меня вопрос. Не желает ли Володя Кирсанов прокатиться со мной до Сиднея? Побродить среди эвкалиптов, полюбоваться на кенгуру и мишек-коала? А? Не подумай, что я тебе навязываюсь. Ты ведь сам еще в первый же день нашего знакомства пытался назначить мне свидание? А потом так все закрутилось… А ведь я ждала… Мой домашний телефон, — чуть смущенно улыбнулась она, достав визитную карточку из своей сумочки. — Я надеюсь, ты запомнишь его уже сегодня же.