Читать книгу "Разведывательно-диверсионная группа. «Мулла» и «Бай» - Андрей Негривода"

— Зачем обижаешь, Филин? Меня Бай сменил… Хотел спать идти, а тут она… Говорит, в доме места не много осталось, а в овчарне тепло и сено мягкое…

— Так кто кого там трахал, Абдулло? — засмеялся Медведь.

— Зачем так сказал? Я жениться хочу! Гуля хорошей женой будет!.. — обиделся Мулла.

— Ладно, извини! Не сердись — не знал я, что это всё у тебя так серьёзно… На свадьбу-то пригласишь?

— Всех приглашаю! Только с Бекмурзой закончим… Потом барана будем резать — плов будет, шурпа будет!!! Бастурму Брат сделает — шашлык будет…

— Почему Брат, э-э! — вскинулся Кабарда.

— Оба, оба бастурму готовить будете! Когда ещё таджик кавказского шашлыка попробует, а?!

— Договорились!

Ребята были искренне рады за Муллу!..

Наш скрытный Абдулло никогда не делился своими гусарскими победами, поэтому его за глаза ребята иногда называли Чугунок!

А тут такое событие!..

…16 августа 2008 г. …

… «…Абдулло вернулся в Кульджу! — продолжал вспоминать Андрей. — Вернулся, как и обещал старому Мурталло… Правда, нескоро, а только в мае… Вернулся и женился на своей Гульнаре!..»

И опять Андрей бродил по маленькой квартирке, влекомый волнами воспоминаний:

«…А Гульнара тогда уже была на четвёртом месяце!.. Постарались они тогда, в январе, в той овчарне на сене на славу!.. А 19 сентября старый Мурталло получил себе наконец-то наследника… Не сына, так внука… Нияз… Правда, об этом я узнал уже в Москве, когда сидел под арестом в одиночной камере и ожидал своей судьбы…[45]Жаль, что я его так и не увидел никогда этого маленького таджичонка!.. Не сложилось!..»

Филин походил немного по комнате и вновь уселся за клавиатуру своего компьютера…

Эпилог

«…Ну… Вот, кажется, и всё!.. Всё то, что я помню и знаю об этих достойнейших парнях…»…

Да — это было горькой правдой…

Отставному капитану ещё так много хотелось бы рассказать об этих двух совершенно невероятных мужиках, но… Больше ничего Андрей о них, об их судьбах, к огромнейшему сожалению, не знал…

Так уж сложилось, что после той тяжелейшей контузии, после второго похода в Карабахе он очень долгое время лечился, но из Армии Филину, «по приговору» эскулапов, пришлось уйти…

Он хотел навестить своих друзей летом 91-го, но случился тот август… А когда он всё же добрался, доехал до Москвы, то узнал, что…

Его разведдиверсионной группы, «группы Филина», больше не существует… Все его «братишки», все те, с кем он столько прошёл, ушли на пенсию… Ведь в РДГ капитана Проценко служили только «сверчки»… Вот они и решили, что без Филина, без их командира, да ещё и после того, что произошло в стране, в Армии им больше делать нечего… И положили на стол Бате рапорта об увольнении… Остались в Отряде только Тюлень и Змей…

И разъехалась группа по домам, в которых начинало разгораться пламя гражданских войн… Ганс уехал в Латвию… Брат и Кабарда подались на Кавказ, где их народы уже начинали делить Абхазию…

А Бай и Мулла…

…Долину скрыл густой туман.

В нем мирно спят селенья.

Из-за границы караван

Пришел без приглашенья.

Не бархат прячется в тюках,

Не шелковые ленты —

Оружие и наркота, и прочие «презенты»…

Без остановок, как экспресс, Спешит к нам гость с Востока. А я ему наперерезСо снайперской винтовкойИду… Подсвечивает шаг, Ползущий в гору месяц. И мы за ним, но — натощак, Хоть плачь, а хочешь — смейся! Засели, ждем, и вот они: Шагают дерзко, смело. Я вижу цель, смотря на нихСквозь ПНВ[46]прицела. О том не снимут боевик, Не растрезвонит пресса, Как мной «крещен» был проводникВосточного «экспресса»…И началось… Душманский ройРассыпался в низине. Идет крещенье не водой, А огненным мессией. На перекрестье цель ловлю, Свинец благословляет. Он в этом деле злобен, лют — Работу выполняет. И обнимает палец мойКурок упругий страстно. А караван ввязался в бойНапрасно, эх, напрасно!«Экспресс» тот истину постиг, «Калашниковых» наших…А месяц продолжал ползти, Согнувшись под поклажей…

…Алишер и Абдулло вернулись в родной разрываемый войной между местными баями Таджикистан…

…И вроде бы они и там не стали сидеть сложа руки! Доходили такие, очень недостоверные слухи от разных людей… Тех, кто служил на границе Таджикистана и Афганистана… Вроде бы они добровольно и бескорыстно помогали советским пограничникам бороться с хлынувшим из Афгана неимоверным потоком наркотиков… Всё может быть… Хотя!.. Скорее всего, зная и Муллу и Бая, именно так оно и было — скорее всего, эти военные профессионалы, отдавшие службе в спецназе по десятку лет, именно так и поступили!.. Только… Теперь они защищали от напасти не одну большую и многонациональную страну, которая, если положить руку на сердце, так и не сумела оценить их по достоинству, а свою, маленькую, приграничную Родину…

«…Братья мои! — думал Филин, дописывая последние строки книги об этих невероятных мужиках. — Где вы сейчас?!! Живы ли?!! Как ваши семьи, дети?!! Чем вы заняты сами?!! Не верю, чтобы вы просто так сгинули в той кровопролитной бойне, которая так и не закончилась в вашем многострадальном Таджикистане и по сей день!!! Не верю!.. Такие, как вы, просто не имеют права погибнуть!.. Иначе это было бы огромной, вопиющей на весь Свет несправедливостью!.. Теперь только вам и учить защищать свою Родину тех, кто уже пришёл, и ещё придёт вам на смену!.. Вы должны, вы просто обязаны жить дальше!..»

И опять Филин курил, разволновавшись от пришедшей в голову мысли…

А потом опять думал и писал:

«…Я верю в вас, дорогие мои, узкоглазые „братишки“!.. Вы пережили столько, что… Теперь-то вы уже наверняка, по традициям вашего народа, „аксакалы“ и „старейшины“!.. Алишер Шпекбаев, меткий и неуловимый Бай, в родном кишлаке Шакардашт на берегу бурного Пянджа, в „родовом гнезде баев Шпекбаевых“!.. А Абдулло Эргашалиев, мудрый и неутомимый, змеелов и следопыт, в памирском кишлаке Кульджа… Обучает своему уникальному семейному ремеслу змеелова сыновей и внуков… А может, он забрал свою Гулю в Шакардашт?.. Кто знает?.. Но я верю, что у вас всё хорошо, родные мои!.. Верю, потому что если уж не в вас, то в кого ещё?..»

Андрей вдруг вспомнил ту песню, которую они все вместе, бывали времена, всей той былой группой пели под гитару. Никто из них не знал тогда, кто и когда её написал, а может, и вовсе она родилась в недрах Армии, но строчки её были очень близки ребятам его РДГ…

…Ну, вот и всё, остались мы —