Читать книгу "Иллюзия убийства - Кэрол Макклири"

— Я знаю, вами руководили чистые мотивы.

Я наклоняю голову, не в силах смотреть ему в глаза:

— Я идиотка. Меня нужно пристрелить.

— Капитан на это не пойдет. Я надеюсь. — Он улыбается.

— Спасибо, что вы заступились за меня. Вы настоящий джентльмен. Я не заслуживаю вашего участия.

Скрывшись в своей каюте, я закрываю за собой дверь и плетусь к кровати.

Я все еще сижу на ее краю, и перед глазами проплывает вся моя жизнь, когда Сара открывает дверь:

— Вода и хлеб для заключенной! — У нее бутылка шампанского и небольшой торт. — Ты будешь счастлива услышать, что леди Уортон не ушла в мир духов и даже не положена в лазарет, она велела доставить ее в их каюту.

— В их каюту? После того как леди Уортон кричала: «Сердце! Сердце!» Теперь я знаю, о чем шла речь, когда она сказала, что каждый имеет цену.

Сара ставит на стол мою тюремную еду и смотрит на меня:

— Леди Уортон сказала это?

— Нет, Ченза, та, что в красном. Она смеялась надо мной и сказала: «Каждый имеет свою цену».

— На кого она намекала?

— На Чи Линя, евнуха, рупора медиума, ее прислужника. Он выдал мой план другим не за «спасибо».

— А, тогда понятно.

— Что понятно?

— Почему сердечный приступ у леди Уортон был такой наигранный. Я умирала на сцене, когда мне разбивали сердце, более реалистично, чем она со своими патетическими стонами и вздохами.

Я хлопаю себя по лбу.

— Они меня подставили! Вся их компания. Меня нужно пристрелить за глупость.

— Не говори об этом так громко, дорогая. Капитан может услышать.

Часть девятая

ДЕНЬ ШЕСТЬДЕСЯТ ВОСЬМОЙ
На восток на «железном коне»

59

21 января 1890 года я подплываю ко входу в залив Сан-Франциско. Серое утро с его влажным холодным воздухом и неспокойным морем усиливает чувства уныния и тоски, владеющие мной, когда я стою на палубе буксирного судна и оглядываюсь на «Океаник», медленно превращающийся в темную тень в густом тумане.

Фредерик, Сара и фон Райх среди пассажиров, собравшихся на палубе проводить меня или просто взглянуть на землю, впервые появившуюся в поле зрения за то время, что мы преодолевали пять тысяч миль. Уверена, Уортоны, вдова Мердок и ассистентка тоже находятся на многолюдной палубе, дабы убедиться, что я покинула пароход.

На «Океанике» продолжают плавание Сара и Фредерик, два человека, к которым я неравнодушна, но не могу относиться с полным доверием, потому что они оба что-то утаивают от меня. К Фредерику я питаю чувства посильнее дружеских, несмотря на неискренность с его и моей стороны. Впрочем, я не настолько глупа, чтобы верить, будто он променяет зеленые джунгли Африки на каменные — Нью-Йорка.

Сейчас, когда маленький буксир увозит меня от тех людей, с кем я совершила путешествие протяженностью в полмира и которые могли бы ответить на все мои вопросы, я не могу не испытывать ощущение потери и отчаяния.

Но хуже этого преследующее меня чувство неполноценности. Мне не удалось разоблачить несправедливость. Я так и не узнала, почему «мистер Кливленд» сложил голову. Он доверил мне скарабея с ключом внутри, когда прошептал имя Амелия. Кто она? Его возлюбленная? Кто? Конечно, не та актриса в Гонконге.

Я лишилась уверенности в себе, потому что умиравший у меня на руках человек пытался сообщить причину его смерти, а я не смогла докопаться до нее.

— Прекрати, Нелли! — говорю я вслух. Бесполезно распускать нюни, и легче на душе от этого не станет.

Я еще раз машу рукой «Океанику» — Фредерику, Саре и всем другим, хотя знаю, что они не увидят моего прощального жеста. Я должна смириться с тем, что навсегда рассталась с этой тайной, и двигаться дальше.

Сейчас передо мной стоит одна задача: закончить путешествие.

Не будет преувеличением сказать, что я скорее умру, чем стерплю унижение, если проиграю гонку женщине из журнала «Космополитен», которая показала, что у нее нет ни чести, ни элементарной порядочности, когда вступила в соревнование со мной, даже не сказав мне об этом.

По моим предположениям, конкурентка уже покинула французский порт. Чтобы пересечь Северо-Американский континент на поезде, нужно примерно столько же времени, сколько на пароходе переплыть Атлантику из Кале до Нью-Йорка, если железная дорога через горы Сьерра-Невада не засыпана снегом.

Если засыпана, то это не должно удивлять меня — сейчас январь, разгар зимы.

То, что горы становятся непреодолимыми в результате буранов, должно быть, послужило причиной, по которой ее редактор решил, что путь с востока на запад предпочтительнее, — она, видимо, пересекла Сьерра-Неваду более двух месяцев назад.

Скоро я буду на вокзале, и из телеграфных сообщений, передаваемых железнодорожниками о состоянии их линий, узнаю, не потерпела ли я уже поражение. Если каким-то чудом рельсы расчистили, то мы будем голова в голову на финишной прямой, и мне не видать покоя, пока я — если я — не пересеку черту первой.

А еще я питаю слабую надежду, что мою конкурентку смоет за борт во время шторма в Атлантике и она закончит круиз в морской пучине.

Отворачиваюсь от «Океаника» и иду на нос буксира с глупой мыслью, что, стоя там, я скорее миную Золотые Ворота, чем находясь на корме, и эти несколько секунд помогут мне одержать победу.

Хотя еще предстоит преодолеть расстояние в тысячи миль, но я испытываю огромное чувство облегчения оттого, что снова в своей стране, где мне не надо опасаться ареста или неприятностей, вызванных чьими-либо темными махинациями. Отраднее всего, что не нужно постоянно быть начеку, не думать, что меня того и гляди столкнут за борг или ударят ножом в спину.

Ключ все еще спрятан в моем ботинке, и я все еще не знаю, от чего он, почему был важен для «мистера Кливленда», и почему кто-то очень хочет завладеть им. Как поступить с ним в дальнейшем, я решила: передам его в британское посольство в Вашингтоне, после того как заручусь обещанием, что они найдут Амелию условного мистера Кливленда. Ей лично нельзя отдавать ключ, иначе она окажется в опасности.

Ключ стал причиной смерти двух человек в Египте, еще одного — во время представления иллюзиониста посреди океана, да и я чуть не лишилась жизни, причем дважды.

Если бы я только могла потереть этот ключ как лампу джинна и узнать наконец все его секреты.

Из капитанской рубки выходит человек и становится рядом со мной на носу.

— Добро пожаловать в Сан-Франциско, мисс Блай. Я Генри Стюарт из портовой администрации Сан-Франциско. Мне поручено доставить вас как можно скорее на Оклендский железнодорожный вокзал.

— Очень любезно с вашей стороны. Известно ли что-нибудь о горных перевалах? Они все еще занесены снегом?