Читать книгу "Разборки в Японском море - Михаил Серегин"

Столы стояли рядами, и кроме тех, кто решил попытать счастья, в зале было полно ротозеев, следящих за игрой или беззаботно фланирующих вдоль стен, увешанных маринами а-ля Айвазовский. По углам были установлены круглые столики, за которыми шла карточная игра. В смежном зале состязались в бильярд. Вдоль стен – проходы были широкими, а залы просторными – в разрывах между тянущимися зигзагом (в обход выступов, отделяющих одно помещение от другого) диванами примостились сделанные «под старину» сундуки. Они напоминали те, что использовались в давние пиратские времена, когда груженные золотом испанские галеоны пересекали караванами Атлантику, направляясь из Нового Света к родным берегам. Кроме того, зал украшала прочая пиратская бутафория, в том числе мушкеты, причудливая форма которых давала Череватенко повод для многочисленных шуток. Шикарные диваны, двумя полукружиями обрамлявшие пространство холла, где располагался один из баров заведения, являли резкий контраст всем этим тромблонам и мушкетам, но ничуть не впечатляли завсегдатаев. Крупье – элегантные, одетые в сюртуки девушки – ослепительно улыбались игрокам, ловкими движениями перемещая фишки.

Команда «Вэндженса» не спешила за игорные столы. Вначале решено было пропустить по рюмочке.

– Что-то он косит лиловым глазом, – Череватенко легонько толкнул плечом Рока.

Боцман имел в виду наблюдавшего за игрой и за всем залом менеджера казино Рудольфа Квасина. Матросня и пираты звали менеджера не иначе как Квас, те, у кого был личный повод недолюбливать его, именовали его Квашней. Но боцман и здесь выделился, он звал Квасина Адольфом. Кроме имени менеджера, на это боцмана подвигло не то чтобы разительное, но вполне примечательное внешнее сходство менеджера со всемирно известным фашистом. Не хватало только короткой полоски усов над верхней губой. Кроме того, Гитлер отличался более плотной комплекцией и округлой спиной, которая так волновала Дали. Квасин был высоким, костлявым субъектом, мелочным и осторожным. Поэтому, едва завидев команду «Вэндженса», он полез за сотовым, дабы связаться с Михеем. Глядя на боцмана, он приложил трубку к уху, с неторопливой небрежностью поправляя свою «нацистскую» челку. Но тут из-за его спины появилась Валентина, в кофточке с открытой спиной и облегающей юбке бирюзового цвета.

Квасин склонил голову набок, шепча ей что-то на ухо. В это время команда «Вэндженса» уже сидела перед стойкой на высоких табуретах, и перед каждым из пиратов стоял стакан со спиртным. Рок и Дудник заказали текилу, Палермо – мартини с водкой, боцман – джин без тоника, а Мумба – ром с кока-колой. Замечание боцмана потонуло в гуле голосов, к которым примешивался натужный однообразный ритм дешевой попсы. Тогда боцман тронул Рока за рукав. Рок чуть повернул голову и встретился глазами с Квасиным, но тут же перевел взгляд на Валентину.

Та, видать, отговорила менеджера от звонка и теперь кокетливо улыбалась пиратам с «Вэндженса» – вслед за капитаном к ней повернулись Дудник, Палермо и Мумба.

– Парень-то засуетился, – хохотнул Череватенко, – только сестричка Михея не дала ему в очередной раз выслужиться.

Словно услышав его слова, Валентина медленной, слегка развинченной походкой направилась к стойке.

– Привет, – улыбнулась она боцману, делая вид, что почти не замечает Рока и всех остальных, – не ожидала вас здесь увидеть.

Теперь она как бы между прочим посмотрела на Рокотова. Тот изобразил на своем лице полное равнодушие. Недовольная подобной небрежностью, Валентина снова обратилась к Череватенко, словно тот был капитаном. Она считала, что тот факт, будто он обращается за услугами в ее бордель регулярней остальных пиратов с «Вэндженса», дает ей право на фамильярно-дружеское обращение с ним.

– Если мой брат узнает, что вы здесь, вам всем придется туго, – с усмешкой сказала она. – Так что не лучше ли для вас сейчас же покинуть заведение?

– Крошка, – нарочито грубым и в то же время ироничным голосом ответил боцман, – мы не боимся твоего братца. Если хочешь вызвать его по мобиле, валяй. Только думаю, что и ты, и он – вы сядете в лужу.

– Ты больно высокого мнения о себе, – язвительно отозвалась Валентина. – Но мне, честно говоря, самой не хочется, чтобы «Кураж» стал местом разборок. Я не против вашего присутствия, я лишь не хочу, чтобы страдал мой бизнес, understand?

– Он не пострадает, обещаю тебе, – широко улыбнулся Палермо, решивший вмешаться в разговор. – Мы работаем на Федора Николаевича. Ты, конечно, не в курсе…

– Да плевать я хотел на твоего Федора Николаевича! – взъерепенился боцман. – Я тут потому, что хочу быть здесь, и баста! На том стою и буду стоять как Гибралтарская скала! – запальчиво добавил он.

– Нам нравится бывать в «Кураже», – оживился Рок, – и злоба твоего братца не повод для нас лишиться тех удовольствий, какие мы можем купить.

– Ну что ж, – повеселела Валентина, – тогда не пойму, что такие молодцы делают в баре! Мои девочки свежи и изобретательны как никогда! Правда, не все малышки из тех, что вы предпочитаете, свободны… – она насмешливо взглянула на боцмана.

– Для начала нужно выпить, – встрял Дудник, – потом картишки, а потом уже и девочки…

– Кстати, – Валентина хитро сощурила глаза, – Луганов-младший… ах, черт, это же секретная информация… – она тихо засмеялась. – Ну да ладно, если я уже проговорилась… Так вот, он здесь… у Агды.

Лицо боцмана нервно дернулось, но он тут же напустил на себя напыщенную невозмутимость. Он сделал глоток джина и снова принялся посасывать сигару.

– А ты, Рок, сегодня тоже ограничишься бильярдом? – лукаво засветились глаза Валентины.

– Сегодня я куплю тебя, – Рок в упор посмотрел на Валентину.

Самодовольная улыбка, придававшая ее губам что-то похотливое и таинственное, как в случае с Джокондой, растаяла с быстротой утреннего облачка. Она даже нахмурила брови.

– Боюсь, у тебя кишка тонка, – заносчиво произнесла она и, демонстрируя гордое хладнокровие, уселась на табурет.

– Что будешь пить? – не растерялся Рок.

– «Шато Ротшильд» девяносто первого года, – вызывающе засмеялась она.

– Это то, на этикетке которого изображен баран с виноградом в пасти? – насмешливо уточнил Рок.

– Нет там никакого барана, – резким тоном сказала Валентина, – да у нас и такого «Ротшильда» нет.

– А что есть? – невозмутимо спросил Рок.

– «Ротшильд», только девяносто пятого года, – напустив на себя неприступный вид, отозвалась Валентина. – А откуда ты взял барана?

– Старая история, – небрежно ответил Рок, – барон Ротшильд пришел однажды к Пикассо с просьбой сделать образец такой этикетки… -…барана с виноградом? – рассмеялась Валентина.

Рок кивнул.

– И что же? – Валентина поставила локти на стойку и сделала знак бармену – угловатому парню в радужной рубашке.

Тот достал с полки бутылку «Ротшильда» и принялся ее откупоривать.