Читать книгу "Грани Обсидиана - Наталья Колесова"

– Хэй-я!

Спина человека вздрогнула, невидимая колдовская сеть ослабла. Очнувшаяся Ярча, всхрапнув, прянула, ударив копытами – жаль, человек оказался слишком увертлив…

Ярча взяла с места в карьер – колдуну оставалось лишь бессильно смотреть ей вслед. Найна расслышала его бормотанье:

– Проклятая тварь! Вся в хозяйку…

Найна оскалила зубы.

– Думаешь, кони Пограничников позволят владеть собой какому-то жалкому человечку?

Колдун вернулся. Найна вынужденно смотрела на него снизу, что было унизительно, но еще унизительней извиваться червяком, пытаясь подняться на ноги. Темный – самое главное описание, которое можно ему дать, – и не только из-за черных волос и щетины, темных глаз и слишком смуглой для здешних земель кожи. Сам мрак, казалось, окружает его, или он кутается в темноту, как в плащ… Темные мысли, темные чувства.

Немногие знали, что она воспринимает окружающих именно так. Бэрин – яркое, желтое, ясное пламя. Фэрлин поровну соткан из тени и света, постоянно идет по краю сумрака. Его жена – чистый, твердый… хрусталь. Ясный – из-за любви к ее брату. За эту любовь Найна ей могла простить многое… Почти все.

– Назови свое имя, волчица.

– Назови свое, человечек!

– Непослушных собак наказывают, – равнодушно сказал колдун. Щелкнул пальцами – металлические шипы впились в ее шею, как будто он с силой дернул за ошейник.

Когда он наконец «отпустил» ее, Найна вновь извивалась на земле, хрипя от боли и удушья. Человек бесстрастно смотрел на нее сверху.

– Твое имя?

– У людей… есть очень верное направление, – выдавила она. – Да пошел ты!..

Во второй раз сесть ей уже не удалось. Красные круги перед глазами, кровь, текущая по шее и ободранным пальцам, пытавшимся оттянуть ошейник… Голос, доносящийся откуда-то издалека:

– Твое имя?

Проморгавшись, в черно-красном гудящем тумане Найна увидела склонившегося над ней человека.

– Имя? – напомнил он, поднимая руку, готовую повторить, издевательски-медленно повторить проклятый жест.

– Бер… – прохрипела она. – Берта… чтоб ты сдох!

– Берта, – повторил он задумчиво. Найна чувствовала, как колдун проверяет сродство названного имени с нею: внутри прозвенели – неполным, но все же звучным аккордом – натянутые струны близости…

Кажется, колдун остался не слишком доволен – но решил на время ограничиться достигнутым.

– А ты поддаешься дрессировке… Берта.

Найна не стала тратить силы на проклятья и ругательства. Лежала на спине, жадно дышала, скользила пальцами по истерзанной шипами шее. Она и сама не поняла, почему назвала имя кастелянши. Берта – единственный человек, к которому она привязана, с кем готова считаться – может, потому что знала ее еще с тех пор, когда была молочным волчонком, да и видела чаще, чем свою родную мать? Разве что Наррон еще есть – тот прекрасно заботится и объезжает лошадей Пограничников… Ну и пара-тройка, кого она готова терпеть рядом. Всё.

…Или это сделала за нее так редко просыпавшаяся осторожность? Возможно, назови она свое подлинное имя, человек осознал бы последствия и отпустил ее… Возможно.

А может быть, и нет.

Следующий вопрос был таким неожиданным, что она ответила, не раздумывая:

– У тебя есть дети, Берта?

– Нет.

– Это хорошо. Муж? Сестры? Братья?

– Все они мои братья…

– И наверняка все – мужья!

Он, кажется, пытается оскорбить ее – на людской манер? Найна чуть не усмехнулась: вот если б он обвинял ее в любовной связи с человеком – вот где было бы настоящее оскорбление!

Но допрос становится излишне односторонним. Кажется, ей «повезло» наткнуться на того, кого они безуспешно разыскивали с самой зимы.

– А как твое имя?

Человек взглянул на нее с изумлением.

– На что тебе оно?

– Чтобы знать, с кем я разговариваю, – надменно заявила Найна, приподнимаясь на локте. Колдун передразнил ее тон:

– Тебе вовсе не придется разговаривать. Будешь просто выполнять мои команды… леди-сука!

Еще одно оскорбление: сравнить волчицу с человечьей дворовой шавкой! Ну что ж, отложим и это в памяти. Она никогда и ничего не забывает.

– Тогда буду звать тебя просто: эй ты, бродяжка!

Колдун осклабился: казалось, его забавляет ее натужное высокомерие.

– Называй меня, допустим… Хантер.

Найна нисколько не сомневалась, что имя вымышленное, даже проверять не стала – колдуну должно быть известно про силу и слабость истинных имен.

– Итак, Хантер, – сказала она, прежде чем он начал спрашивать дальше. – Так это ты ставишь на нас ямы-ловушки? Я тебя разочарую: не вышло! В первой на колья напоролась лошадь, не всадник, а во вторую провалились дети.

– Ваши дети? – уточнил он.

На это Найна с чистой совестью могла ответить «нет», не уточняя, что пострадал Звереныш.

Если Хантер и досадовал, то ничем это не выказал.

– Ну ничего, есть и другие.

П-пес, а ведь они, кажется, все тропы проверили!

– Ты о той, что у Синих холмов? – закинула удочку Найна. Хантер усмехнулся: заметил ее попытку выяснить, где находятся остальные ловушки.

– С какой стати ты охотишься на нас – да еще в наших собственных землях?

Этот простой вопрос внезапно привел его в ярость: колдун шагнул вперед, наклоняясь к ней.

– Это – земля людей! А ваше место, твари, в Про́клятых землях!

Знает о Черных землях, удивленно отметил мозг. А тело уже оценило неосторожную близость врага и действовало заученно: подсечка связанными ногами, кувырок вперед, прямо на упавшего, охватить шею кольцом связанных рук…

Человек оказался очень силен, тяжел и гибок, он выворачивался, придавливал, бил ее локтями по израненным бокам, а Найна все сжимала и сжимала горло врага, как сцепляет челюсти умирающий в схватке волк…

Все повторялось: она вновь повержена и старается не заскулить от боли и бессилия.

Хантер выглядит… помятым: к сожалению, лишь слегка, если не считать быстро созревающих на шее синяков, оставленных ее пальцами. И что теперь? Снова будет «дрессировать» ее своим колдовским ошейником?

Тяжело дыша, он сплюнул кровью – кажется, она выбила ему зуб.

Сказал неожиданно:

– У тебя сломаны ребра.

– О, неужели? – отозвалась Найна язвительно. – И где это меня так угораздило?

– Задери рубаху.

– Что?

Он не стал повторять. Шагнул ближе, наклонился; к огромному удовольствию Найны, наблюдая за ней настороженно. Жаль, но единственное, что она могла сейчас сделать, – лишь зубами клацнуть. Нестрашными. Человеческими. Хантер оторвал присохшую к коже, заскорузлую от крови рубаху, прошелся точными движениями пальцев по ребрам – Найна давилась болезненными короткими вздохами.