Читать книгу "Фальшивый игрок - Михаил Северный"

из синтипона даёт тепло, подпоясался кожаным ремнём с красно-белой аппликацией в виде звезды. Следующей была классическая красная маска с двумя дырками для глаз и треугольной верхушкой, на которой еще колокольчик прикрепили. Надену когда из машины выйду, потому что высокая больно шапка. Штанов в комплекте не было, зато были высокие резиновые сапоги, хоть сейчас болото меряй, и длинные, за локти, чёрные перчатки, пахнувшие хлоркой.

— Нормально, — оценил Пассат,- какие бонусы сета?

— Я откуда знаю, уведомления отключены. Гляну одним глазком?

— Нет, — опомнился он, — раз нельзя — значит нельзя. Натягивай капюшон и погнали. Видишь колодец впереди? Я там буду ждать.

Он тронул машину еле-еле, на первой передаче, не быстрее черепахи, иначе игроки полетели бы в стороны как кегли, сбивая друг друга. Я натянул маску и смотрел в окно. Начинался мандраж. Адреналин судорогами проталкивался сквозь кровеносную систему заставляя тело непроизвольно содрогаться. На лбу выступила испарина, которую маска успешно скрывала. Трясучку рук скрывали перчатки. А чтобы не показывать страх дрожанием голоса лучше и не говорить.

Игроки расступались, кто-то заглядывал в машину, щурясь через стекло смотрел на моего шофёра, а тот безразлично смотрел на них своими серыми глазами. Те, кто успевал разглядеть меня на заднем сидении сначала отшатывались непроизвольно, а потом опомнившись улыбались и махали клешнями. Я не знал как реагировать и просто смотрел на их лица, сквозь дырки капюшона. В конце концов я не Кеннеди, чтобы махать им пятернёй, я Ли Харви Освальд — убийца Кеннеди.

— Последнее, — сказал рыбоглазый, — перед тем как прочесть заклинание открой БК и добавь в группу меня и мага. Гермес и Пассат — он постучит к тебе, обязательно прими нас, но всех остальных игнорь, иначе провалимся.

— Разве они не заметили, что Габен Красноликий мёртв? — последний слова я даже прошептал, на всякий…

— Гермес поддерживает видимость жизни, — загадочно сказал рыбоглазый, — главное никого не добавляй кроме нас. Ну давай, сцену видишь? Не торопись, не беги, но и не тормози. Уверенным шагом раз-два! Награда ждёт.

Я проверил свиток за поясом и вздохнул.

— Не нравится мне всё это.

* * *

Когда я вышел из машины и расправил плечи крякнув, народ вокруг охнул и расступился, открывая дорогу. «Привет, Габен!» — крикнул кто-то из толпы и я шагнул подальше от голоса, в противоположную сторону, в сторону колодца. Подошёл и чёрнокожие парни, каждый на две головы выше меня расступились, открыв рты. На краю колодца стояло ведро и к оголовку привязана кружка. Я одним взмахом наполнил её водой и сунув под маску, напился, обливаясь. Водка как в сказках мимо текла и в рот не попадала, так тряслись руки, будто ток к подмышкам подвели. «Перестань нервничать», — подумал я и отшвырнул кружку, она повисла над землей громыхая, благо привязана была.

«Нехорашо, — сказал негр, — пасуда на место ложить нада, брат», — и головой покачал. Я развернулся и ногой больно ударился о скамеечку, которая подло притаилась справа и в балахоне видно её не было. Хотелось скрючиться и обхватить колено руками, завывая но я выпрямился и сдерживая боль пошёл в толпу. БК пульсировал передавая невидимые сообщения, наверное в пару пунктов жизни мне этот удар точно обошёлся, но узнаю точно когда нибудь.

«Габен Красноликий уже здесь! — загремел голос со стороны сцены, — Встречайте палача!»

Кричали в мегафон. На сцене металась фигура, о которой меня не предупреждали и махала руками, привлекая моё внимание.

«Габен! Габен! Габен! Приведите мутанта, шоу начинается!»

«Давай, брат! — негр широко улыбнулся, — сделай дело! Дорогу палячу!»

* * *

Триста метров до сцены превратились в триста километров. Несмотря на свою профессию я никогда не любил публичность. Все эти выступления на сцене, поздравления, вручения дипломов и родительские собрания. Один раз я даже сбежал с собственного юбилея. Речь нужно было толкнуть для гостей. Я целый вечер трусился в ожидании этой пытки, много пил, чтобы утратить страх и от страха не пьянел. В итоге перед самой речью, которую должен был произнести со сцены актового зала я вышел на секундочку в туалет и сбежал, отключив телефон. Да, тогда еще носили телефоны, а не БК. Сбежал и почувствовал себя намного лучше, вот так. А что гости? Гостям объясню как-нибудь думал я, шагая по ночным улицам города, уже загаженным рекламой умного браслета. На следующий день никто и не спросил куда я делся, коллеги старательно делали вид, что ничего не произошло. Так, Мама Изя, а ну-ка гони от себя эти мысли. Не нужно себя подготавливать — сейчас отступать некуда и через туалет не уйдёшь, на тебя смотрят сотни пар глаз. Просто не думай о них, не думай о них, не думай о них.

Я шёл через толпу не обращая внимания на тех кто кивал, не протягивал руку тем, кто хотел рукопожатия. Улыбался тем, кто улыбался мне, но вряд ли они поняли мою «подачку» сквозь маску.

Пот лился со лба такими ручьями, что я боялся поскользнуться на мокрой от пота земле. Внутри капюшона уже не пахло свежестью ткани, а несло козлятиной — запах у моего нового аватара неприятный, прямо скажу.

Деревянная, выстроенная посреди площади сцена приближалась неумолимо, как огромная башня посреди макового поля. Там размахивал руками какой-то человек и вытирая пот со лба я искал взглядом ступеньки, не хотелось оставаться посреди толпы ни одной лишней минуты. Пора это всё заканчивать.

5.

Ступени справа. Пять штук, как и предупреждали. Людское море колышется, но расступается передо мной послушно, как перед Моисеем. Это не маленькие ступеньки — это массивные и высокие ступени. Я задираю ногу неуклюже, чтобы забраться на первую, помогаю себе руками. и ставлю рядом инструменты. Вверху появляется тень и она накрывает меня надвигаясь. Я выпрямляюсь и вижу шута, который наклоняется ко мне сверху и протягивает руку в красной перчатке. Лицо у него белое, всё в пудре, но щеки красные, будто вымазанные в крови. Сюртук полосатый, черно-белый и грязный воротник. Перчатки с большими пальцами. В правой руке у него мегафон а левую он протягивает мне. Первое желание схватиться за неё и принять помощь, но я смог удержаться и отвернувшись, продолжаю подниматься, пока не оказываюсь наверху.

Шут прячет руку в карман и отходит, я вижу автомат у него за спиной и не по стилю черные сапожки.

— Мы начинаем, пацаны! Великий эксперимент от