Читать книгу "Вадбольский - Юрий Никитин"

наш суфражизм! Не хочется, а надо. Только женщины спасут мир, если мужчины не сломают его раньше.

Я посмотрел с уважением, Иоланта ощутила, чуть смутилась своей откровенности.

— Вам побороться придется, — сказал я с сочувствием. — Всё-таки мужчины не готовы, что какое-то ребро Адама осмелилось перечить самому человеку.

За дальним столиком группа парней придвинула ещё один, туда перебрались ещё четверо, вся компания насчитывает восьмерых, одеты хорошо и богато, двое выделяются хорошим сложением и породистыми лицами, а остальные типичные подпевалы, что крутятся возле крупных рыб.

В нашу сторону всё чаще поглядывают с вызовом, внутри меня горестно вздохнул ботаник. Парни уже поддали, хочется приключений, ну взяли бы и предложили мне померяться в скорости решения дифференциальных уравнений, но нет же, почему-то все развлечения ниже пояса…

Я не успел додумать изысканный вариант интеллектуальной драки, как один поднялся и, пинком отодвинув стул, направился к нам. Иоланта тоже заметила, сказала обеспокоенно:

— Нам лучше уйти?

— Чтоб не расплачиваться за съеденное? — уточнил я. — Хорошая идея.

— Вадбольский, ваши шутки неприемлемы…

Парень, подойдя ближе, услышал, довольно гоготнул:

— Он и сам неприемлем для такой прекрасной барышни!.. Хочу вам предложить перейти за наш стол, где прекрасные и весьма интересные мои друзья, я их вам охотно представлю…

Я сказал с неохотой:

— И раскаялся Господь, что создал человека на земле… Знаешь, мужик, где у статуи Давида центр композиции? Вот туда и топай со своей идеей!

Он сперва вытаращил глаза, не поняв, но в конце концов сообразил, что я его как-то оскорбил, хоть пока и непонятно как, прорычал зло:

— А ты, сопляк, не вмешивайся, когда взрослые говорят между собой!

— Извини, — сказал я, — что послал, теперь вижу, ты уже оттуда.

Я поднялся, я на полголовы выше, что уже для мужчины оскорбительно, он сказал ещё злее:

— Последний раз говорю…

— Сдристни, — сказал я ему коротко.

Он мощно и красиво замахнулся. Я вздохнул, уклонился, ну сколько же можно, быстро и резко ударил.

Он содрогнулся, как срубленное дерево, грохнулся во весь рост навзничь. Сломанный рот в красной каше, пара белых зубов вылетели на пол, остальные блестят среди ошметков разбитых в лохматые лепешки губ.

Я помахал остальным за их столом, там напряженно наблюдают, улыбки у всех исчезли, половина поднялись с угрожающим видом, двое ухватили со стола бутылки.

— Быстро заберите, — велел я коротко. — И сдристните.

Сам чувствую, голос у меня звучит, как наверняка звучал у Ганнибала, когда его армия сокрушала римлян под стенами их вечного города.

Они набежали, как волна на утес, я двоих снес, как кегли, за спиной гулко бухнуло о пол, быстро обернулся, готовый к бою, там Демидов потирает кулак, у его ног ворочается один из тех, с разбитым в кровь лицом.

— Не люблю, — буркнул он, — когда в спину бьют.

Я кивнул в некоторой растерянности.

— Спасибо…

Он ответил с неприязнью:

— Тебя я сам урою.

И вернулся к своим друганам. Из компании, где четверо остались на ногах, а четверо распластались на полу, поспешили оттащить павших на свежий воздух, официанты быстро подобрали и поставили на место два перевернутых в схватке стула.

Иоланта мощно выдохнула так, что заколыхались салфетки в вазочке.

— Ну, Вадбольский…

— Если человек не умеет держать язык за зубами, — буркнул я, — зачем ему зубы?

При всём её показном возмущении глаза её сверкают весельем. Испугаться то ли не успела, то ли у них в крови, что мужчины дерутся из-за женщин, за их внимание, а их самих не трогают.

Она сказала таинственно:

— Знаете, как вас назвали наши девушки?.. Рыцарь одного удара!

Я сказал шепотом:

— Хотите выдам секрет?.. Я вообще не умею драться.

Она расхохоталась, смерила взглядом мою плотно сбитую фигуру.

— Всё шутите… Как я понимаю, по вашему мужскому мнению вечер удался, верно? А то как это уйти и без драки?

— Сейчас кофе допью, — сказал я. — И круассан слопаю. А вы свой не будете? Тогда я съем.

Она со странной усмешкой наблюдала, как я, пренебрегая всеми приличиями, съел свой круассан, а потом умял и её, она отпила только полчашки кофе.

— Ладно, пойдемте, баронет.

— Минутку, — сказал я, — сейчас расплачусь…

Она фыркнула.

— Всё уплачено. Это кафе принадлежит нашей семье.

Мы вышли в прекрасный вечер, запад неба окрашен в багровый закат, очень красиво, кучер ждет с вожжами в руках.

Но на дорожке от входа в кафе до проезжей части улицы, где коляска Иоланты, дорогу загородили четверо парней. Трое из тех, кто утащили своего лидера, он и сейчас сидит прислоненный к стене дома, роняет на рубашку кровавые сопли, а теперь вместо него во главе крепкий парень, копия того, что уже получил, только постарше и чуть крупнее, глаза горят яростью, кулаки сжаты.

— Ах ты, сволочь, — прохрипел он, — да я за братишку…

Я выставил перед собой ладони.

— Погоди-погоди! Сперва разберись, кто прав…

Не слушая, он пошел на меня, опустив голову и сверля исподлобья налитыми кровью глазами.

Я сделал шаг назад, утащив за собой Иоланту, что испуга не высказывает, на красивую женщину, как у нас говорят, даже злой пес не гавкнет.

— Остановись, — сказал я торопливо. — Ты не можешь со мной спорить, парень. У меня тесак на поясе, а у тебя прыщи. Понял разницу?

Он прорычал:

— Ты не станешь им пользоваться! За это каторга!

Он надвинулся, дважды взмахнул кулаками, стараясь попасть в лицо, но я уклонился, даже сделал два шага назад, чтобы свидетели могли подтвердить, кто напал, а кто защищался.

— Он не станет, — прозвучал зычный голос, даже не голос, а рев, — но я могу.

Между нами вдвинулся Демидов, он всегда кровь с молоком, а сейчас вообще раскраснелся, глаза горят азартом, тот удар не драка, а только прелюдия, а сладостная драка будет сейчас…

Я не стал ждать, быстро ударил этого радельника за брата, за последние дни это входит в классику: хорошо поставленный, стремительный и очень точный удар в нижнюю челюсть. И хотя парень крепче своего младшего братца, но я со своей скоростью и мощью аугментированного тела хорош, хорош…

Раздался отчётливый хруст сломанных костей. Из разбитой нижней челюсти вылетели брызги крови и обломки зубов, досталось и верхней челюсти.

Иоланта смотрела распахнутыми глазами, я подхватил её под локоть и потащил в сторону стоянки автомобилей.

За спиной раздался рев из дюжины глоток, с Демидовым его дружки, драка будет на равных, и все получат эстетическое удовольствие и сбросят накопившийся за тяжелый трудовой день стресс.

Иоланта на ходу поглядывала на меня с новым интересом.

— Прошло неплохо, — произнесла она наконец, видя, что