Читать книгу "Я князь. Книга #18 - Сириус Дрейк"

с ухмылкой Эль.

— Сам ты мадама! — фыркнул Емеля и посмотрел на меня. — Господин, она работает моделью. Хозяйка лично привозит ее домой.

— Вот оно как? — удивился я. — Не ожидал такого поворота, но…. ладно…

Мы прошли в дом, я скинул вещи, принял душ, и тут приехала новоявленная модель со своей работодательницей.

Из дорогой машины вышла сперва Алиса все в той же красной широкой кофте с капюшоном. Следом за ней показалась высокая женщина.

— А вы, должно быть, князь Михаил Кузнецов? — соблюдая все правила приличия, графиня поклонилась. — Приятно с вами познакомиться.

— Взаимно, госпожа Кантемирова.

— Ох, можете называть меня просто Викторией, — улыбнулась она и замахала руками.

— Как угодно, Виктория. Алиса вам не надоедает?

Любительница красных нарядов подошла и пихнула меня в бок.

— Э, ты че⁈ — быканула она.

— Ох, нет, — поспешила успокоить меня графиня. — Девочка очень прилежная. Выносливая… И ее особенность довольно интересна.

Странная дама. Хотя все деятели искусства не от мира сего. Иначе, как бы они придумывали подобные наряды? Но то, что у Алисы вместо живота огромная пасть… И ее это не то, что устроило, а даже понравилось?

На наш разговор пришел погреть уши буквально каждый в поместье.

— Оставьте нас наедине с графиней, — распорядился я.

Против главы рода не попрешь и все, вздохнув, разошлись по своим делам. Когда мы остались наедине, я подошел к графине поближе.

— Виктория, поймите меня правильно и не воспринимайте как угрозу или грубость, но если я узнаю, что Алисе сделали плохо, или вы используйте ее изъян с плохим намерением… я тут же заберу ее у вас.

— Ох, что вы, ваша светлость? Если вы про ее очаровательный рот, то я считаю, что это довольно необычная особенность. И выражаясь откровенно, любое уродство можно сделать очаровательным. Нужно лишь знать, как, а я в этом деле профессионал. Но не думайте, что лишь это меня зацепило в Алисе. У нее модельная внешность.

— Хотите показать ее ТАКОЙ всему миру? — удивился я. — Хмм… Я не в праве запрещать, но если Алиса против…

— Поначалу, я тоже думала, что она откажется, но нет. Она совсем не против, — пожала плечами графиня.

— Если ей все нравится, то супер. Тогда, если от меня что-то понадобится… — я посмотрел по сторонам и увидел вдалеке лошадей. — Например, фотосессия верхом, то можете смело обращаться.

— Я запомню, — подмигнула женщина. — Что ж, приятно было с вами познакомиться, — она поклонилась и пошла в машину. — Увидимся завтра в Кремле, ваша светлость.

Через минуту ее автомобиль исчез за забором.

Меня ни сколько не удивило то, что я обнаружил за дверью Алису, Валеру и Эля. Три любопытных носа как бы случайно крутились у порога и делали вид, что сильно заняты.

— Подслушивать некрасиво! — улыбнулся я.

— Кто подслушивает? Ты хочешь сказать, что я, великий правитель, Чал Конерук Сиреневый, буду опускаться до такой низости и подслушивать? — начал на глазах заводиться Валера.

Остальные под шумок успели улизнуть.

— Спокойно, здоровяк, побереги силы, у нас еще есть одно дельце, — хлопнув его по плечу, я направился в подвал.

Захватив на всякий случай Ерха, мы спустились к порталу. Небольшие манипуляции с камнем, и путь на Сахалин открыт.

Проскользнув на ту сторону, мы вышли на опушку. Болванчик моментально разлетелся на разведку, и Лора передала, что в радиусе нескольких километров все чисто. А значит, остров полностью мой. Никаких канцелярских агентов, шпионов различных отделов и прочего. На моих плечах лежит задача обеспечить людей хорошим уровнем жизни. Чем, собственно, я и займусь в ближайшем будущем.

— Ну, и чего мы сюда пришли? — удивился Валера. — Прохладно тут.

— Теперь, это мой остров, — доставая телефон, сказал я.

Надо позвонить и предупредить Перестукина.

— Коля, привет, ты сейчас где? — спросил я.

— Хмм…Господин, здравствуйте, мы с ребятами в администрации села Леонидово, — ответил он.

Я прикинул расстояния и понял, что нам до него пять километров.

— Скоро будем, — я успел отключиться до того, как посыпались вопросы.

Пришлось немного прогуляться. Погодка на Сахалине уже прохладная, и я рассказал Валере про надвигающуюся войну с Монголией.

— Что скажешь? — закончив, спросил я.

— Хмм… — на удивление, в этот раз он был серьезен. — Я бы защищал свое в первую очередь. Это не твоя война, а государства и Петра. Тебе надо сохранить людей.

— Согласен, но с портальщиком просто так не получится… Что-то мне подсказывает, на Караване поедет кто-то, кто передаст ему мое местонахождение, и тогда будет намного тяжелее…

— Может, мне остаться в Широково? — предложил Валера. — Для меня это очень простой противник.

— Ну уж нет. Я сам. Мне необходимо научиться сражаться с подобными противниками и понимать, как они действуют.

— Ну, как знаешь…

Я знал, что это риск, но Лора давно составила несколько вариантов развития событий, и на каждый имелся свой план действий. К тому же, надо выловить Пушкина. Он обещал научить защитной магии продвинутого класса.

С такими мыслями мы добрались до Леонидово. Ничего примечательного тут не было. Ночью жители спали, и свет горел только в центральном здании. У входа стоял знакомый механический костюм.

Войдя внутрь, мы нашли бедного Перестукина в кабинете губернатора. Он просматривал бумаги.

— Господин, доброй ночи, — вскочил Коля и поклонился. — Валерий.

— Да-да, сядь уже, хватит этого официоза, — махнул рукой Валера и сам сел в углу.

— Ну, давай доклад, — сказал я, садясь напротив.

Следующий час я выслушивал проблемы мирных жителей, но кто-то постучался в дверь. Болванчик показал какого-то старика.

— Войдите!

— Здравствуйте, — в помещение заглянул крепенький седовласый пенсионер с хитрыми глазами. — Ваша светлость, разрешите?

— Заходи, — кивнул я.

Он зашел, и я, встав, протянул ему руку.

— Михаил Кузнецов, — представился я.

— Донцов Олег, ваша светлость, — кивнул тот в ответ.

— Зачем пришел?

— Понимаете, мы с внучкой и семьей приехали сюда из маленькой деревни под Магаданом, и хотели бы… Я бы хотел попросить у вас разрешить нам остаться.

Так вот оно что. Это та деревня, которую Аркадий защитил от морских тварей. Я не сразу понял, кто это, зато почувствовал, как мой ручной годзиро где-то