Читать книгу "Жемчужина дракона - Ната Лакомка"

а не законной женой, смеялся над ее книгами и терпеть не мог, когда она пыталась позаботиться обо мне. Я считал себя сильным, умным — а на деле был дураком. В тот вечер мы с Ланчетто сражались на турнире. Я победил, и был горд этим. Мне казалось, весь мир принадлежит мне. И вдруг — слепота. Когда все случилось, я был страшно зол на мать, проклинал её, оттолкнул, когда она пыталась меня обнять. Я думал, это она убила отца, и не пришел к ней в тюрьму. Хотя она знала, что я не приду — поэтому и оставила мне подсказки…

— Рисунок на стене? — спросила я, почти не дыша от волнения.

— Да, рисунок, — кивнул он. — Чтобы я знал, где искать. Но я не сразу догадался. Помогла моя кормилица. Я видел, что сначала мать подошла к ней и что-то сказала на ухо, а потом попросила разрешения произнести хвалебную речь в мою честь. Она сказала: «Сын мой! Моя любовь к тебе огромна, беспредельна, вечна, она как амарант — никогда не увянет». Все захлопали, засмеялись, и я засмеялся тоже, потому что всё это показалось мне глупым. А она схватила из жаровни пригоршню горячей золы и…

— Она не хотела сделать тебя калекой, — сказала я пылко, — она хотела защитить тебя.

— Да, только я догадался об этом гораздо позже. Когда стало известно о гибели отца — сразу понял, что искали жемчужину. Драконья жемчужина — это тайна нашего рода. Те, кто рождаются людьми, не знают о ней. Но мой отец был слишком доверчив. Он рассказал обо всем матери. Мог рассказать кому-то еще. Я не знал, нашли ли жемчужину, и не знал, кто убил отца. И ничего не мог сделать, потому что был беспомощный, как ребенок. Няня стала моими глазами — она рассказала про кровавый рисунок на стене, и я вспомнил о сказке, вспомнил речь об амаранте. И еще были слова матери, которые она сказала кормилице: «Позаботься о моем сыне. Стань его глазами, стань его поддержкой, потому что меня скоро не будет. Скажи ему, что его спасение — в земле. Поклянись, что никому не откроешь этого, только ему». Змеиное дерево, пышно распустившийся амарант на террасе, спасение в земле — только через полгода я понял, где надо искать. Мать закопала жемчужину в цветочный горшок, у корней амаранта. Долгие месяцы я был слеп, беззащитен, чувствовал себя преданным и несчастным. Я был уверен, что это мать убила отца, чтобы завладеть жемчужиной. Но мачеха переменилась ко мне, начала жалеть, приглашала докторов, а когда те сказали, что излечение невозможно — вздохнула с облегчением. Ведь больше я не был угрозой ее сыну. Мне пришлось научиться быть слабым, научиться принимать чужую заботу. Только теперь я осознал, что моя мать сделала для меня.

— Она превратила тебя из чудовища в человека, — сказала я. — Но думаю, она не заглядывала так далеко. В тот момент она хотела защитить тебя, спасти. И она это сделала.

— Кормилица достала жемчужину для меня, — продолжал Тристан, — но разбила горшок с амарантом, совсем, как ты. Я нашел жемчужину, зрение вернулось, но ненависть не прошла… Я не знал, кто убийца и притворялся слепым. Разве кто-то будет опасаться калеку Тристана?

— Милдрют… — я прищурилась, посмотрев на него внимательно.

— Да, — чуть смутился он. — Она закапывала мне глаза медом и соком гераклиума не по злому умыслу. Это была хитрость, чтобы обмануть всех.

— Ты заигрался в обман, — произнесла я укоризненно. — Я поверила, что она желает тебе зла. Но почему ты прогнал ее? Ты не доверял мне?

— Может, я потому и выжил, что никому не доверял, — сказал он просто.

— Но ты дракон! Кого тебе бояться!

— И дракон уязвим, если знать, как к нему подойти.

— Значит, кто-то надел такой же маскарадный костюм, как у герцога, — рассуждала я вслух, — и сыграл его роль на празднике. К тому времени твой отец был давно мертв, а потом убийца избавился и от свидетеля — Паскалье поплатился за свою жадность. Но кто убил герцога и как твоя матушка получила жемчужину? Выходит, это она разрубила грудь твоему отцу…

— Нет, не так, — ответил Тристан. — Драконью жемчужину невозможно получить силой. Жемчужину можно получить только по желанию дракона.

— Это значит… твой отец отдал жемчужину добровольно? Твоей матери?

— Да, получается, что он отказался от своей драконьей природы. Наверное, поэтому его и смогли убить.

— Но кто? Кто совершил такое злодеяние?

— Не знаю, — он покачал головой. — И теперь не хочу знать.

— Почему?!

— Потому что чуть не умер, когда думал, что потерял тебя, — он взял мое лицо в ладони. — Знаешь, когда я увидел тебя в первый раз? На террасе, когда ты с бароном приехала во дворец. Я увидел тебя — и уже не смог позабыть. Твои волосы горели на солнце, ты склонилась — и они полились с плеча огненной волной. Как будто ты вся была объята пламенем. Я узнал, что ты — невеста Ланчетто, и впервые позавидовал ему. Да что там, впервые я его возненавидел! И я сразу понял, что ты тоже понравилась ему. Я с ума сходил, когда он танцевал с тобой, и пошел следом, когда ты убежала, и успел заметить, как этот гаденыш тащит тебя с террасы… А потом король привел тебя ко мне. Магали… — он легко коснулся губами моих губ. — Я столько мечтал о тебе… И сейчас мечтаю…

— Можно я хотя бы приму ванну, — ответила я шепотом, закрывая глаза и отдаваясь его ласкам, — и постелю свежие простыни…

— У меня есть идея получше, — сказал он, вдруг отстранившись. — Скоро рассвет. Давай позавтракаем, а потом я тебе кое-что покажу. Только не бойся.

— Господи, — вздохнула я. — Я целовалась с драконом. Чего мне теперь бояться в этом мире?

— Обещаешь не бояться? — Тристан спрашивал об этом уже в третий раз и заметно волновался.

Рассветное небо раскинулось от края до края, когда мы вышли из дома и отправились в грот.

— Я уже видела дракона, — утешила я Тристана, — и не сошла с ума.

— Когда я превращусь, я не смогу тебя слышать, — объяснял он, — смогу разговаривать с тобой, но слышать не смогу…

Мне было немного смешно оттого, что дракон — грозный хозяин моря, оправдывается, как провинившийся мальчишка.

— Потом заберешься ко мне на спину и держись за гребень, — продолжал Тристан, спускаясь по каменной лестнице первым и заботливо подавая мне руку. — И не бойся, я поплыву медленно, ты не сорвешься.

— Куда мы отправимся?

— Увидишь, тебе очень понравится, — он