Читать книгу "Последняя любовь Екатерины Великой - Наталья Павлищева"

– Эта стрела была пущена в меня, но по случайности не угодила!

Потом она увидела яркий след падающего неподалеку метеорита.

– Такой случай был перед смертью императрицы Елизаветы. И мне это же предвещается.

А когда вдруг остановились любимые часы, Екатерина только усмехнулась…

Екатерина привычно встала в шесть утра, умылась, оделась и собралась пить кофе, как вдруг увидела эти замершие стрелки. Часы остановились за многие-многие годы. Вошедшая в кабинет Мария Саввишна Перекусихина с удивлением увидела, что государыня что-то ищет в своем столе:

– Что, матушка, как почивала?

– Благодарствую, Маша. Часы вон встали, значит, ныне я умру. Это тебе. – Она вдруг протянула Перекусихиной какой-то пакет. – Возьми, здесь деньги, хотела, чтоб тебе после моей смерти отдали, да боюсь, не скоро можешь получить. Возьми.

– Ты что это удумала, матушка?! Велика беда – часы встали! А коли в приметы веришь, так я часовщика позову, быстро починит, и будешь жить еще столько же, сколько они ходить будут!

Шутка получилась натянутой. Екатерина махнула рукой:

– Иди, мне работать надо…

Платон Зубов прислал спросить, как почивала государыня. Это было привычным ритуалом по утрам, Екатерина уже не звала фаворита на ночь, она постоянно болела, жаловалась на старость, и Зубов откровенно отдыхал.

Ему ответили, что хорошо.

Сначала работалось хорошо, приходили умные мысли, хотелось еще многое обдумать и сделать. Может, еще поживет?

Другие часы показали, что пора переодеваться к завтраку. Екатерина поднялась и прошла в гардеробную, а по пути заглянула в свой туалет. Конечно, это было кощунством – поставить в качестве стульчака древний трон польских королей Пястов. Вздохнув, она решила нынче же распорядиться убрать трон и заменить его обыкновенным стульчаком.

Но сделать ничего не успела…

В ушах вдруг поднялся неимоверный звон, в глазах потемнело. Екатерина испуганно схватилась за стену, стараясь не упасть. В голове что-то взорвалось с неимоверным треском, словно та самая молния, что не нашла ее в разрушенной комнате Эрмитажа во время июльской грозы, все же добралась до головы… Проваливаясь куда-то в пустоту, она подумала: «Не успела…»

В 10 часов утра, обеспокоенный тем, что государыня не выходит к завтраку, Захар Зотов осторожно постучал в дверь ее спальни. Отклика не было. Прибежала Перекусихина, которой разрешалось входить в любое время. Открыв дверь, Мария Саввишна увидела страшную картину: видно, пытаясь удержаться на ногах, Екатерина цеплялась за стены, но не удержалась и теперь лежала без сознания.

С превеликим трудом им с Зотовым удалось дотащить грузную императрицу до кровати, но поднять на нее не хватило сил. Послали за Роджерсоном, тот пустил кровь, потом прикладывал шпанских мушек, даже прижигал плечи каленым железом, ничего не помогло, государыня оставалась без сознания. Она так и лежала на большом кожаном матрасе на полу, потому что Роджерсон запретил ее теребить. Мария Саввишна в отчаянии стояла рядом на коленях, вытирала губы, лоб, поправляла руки своей хозяйке.

Рядом рыдал верный камердинер Захар Зотов. Они ничем не могли помочь своей дорогой Кате. Доктора только разводили руками, от глубокого поражения мозга лечить еще не умели…

Пришел священник, привели перепуганных внуков… Во всех углах дворца рыдали придворные и слуги, и было все равно, кто кого успокаивает. Все понимали, что заканчивается жизнь великой женщины и завтра наступит совсем иная, в которой очень многим попросту не будет места. Екатерина действительно держала огромный штат старых, мало на что уже годных слуг просто потому, что не могла их прогнать, терпела поваров, не умевших готовить, жалела лакеев, конюхов, горничных… помогала всем, кому могла помочь. И теперь эти люди плакали, потому что уходила из жизни их защитница и благодетельница.

Священник провел обряд причащения.

6 ноября 1796 года императрицы Екатерины Алексеевны не стало…

В то время как Перекусихина вытирала пот и хоть как-то заботилась о своей умирающей госпоже, Платон Зубов заботился совсем о другом. Пользуясь тем, что ни Перекусихина, ни Зотов не обращают на него внимания, Платон, пока еще не появился Роджерсон, ловко вскрыл небольшой ящичек и вытащил из него туго свернутый документ. Даже не заглядывая в содержание, он затолкал бумагу себе за пазуху и поспешил прочь.

Императрица на матрасе на полу еще хрипела, все, кто мог, прощались с умирающей, а от Зимнего уже отъезжал всадник. Он наметом погнал коня в Гатчину – Николай Зубов по поручению своего брата спешил сообщить Павлу Петровичу, что императрица скончалась! А еще – что у Платона есть для него интересный документ.

Многие знали, что у Екатерины готово завещание о передаче власти после ее смерти не сыну, а внуку Александру Павловичу. Но есть сведения, что государыня имела намерение отойти от дел гораздо раньше и назвать своего наследника к Рождеству. Якобы был заготовлен и подписан даже ее указ об этом. Новый, 1797 год Россия должна была встретить с новым императором – Александром Павловичем – согласно воле прежней императрицы, его бабушки Екатерины Алексеевны. Не эту ли бумагу спешно забрал Платон Зубов, ненавидевший Александра Павловича из-за его супруги Елизаветы?

Само завещание, оставлявшее власть внуку в обход сына, после ее смерти Павел Петрович якобы обнаружил в бумагах матери самостоятельно и сжег при попустительстве графа Безбородко. Граф не мог возражать, поскольку в противном случае у власти оставался бы Платон Зубов, чего допустить было просто невозможно.

Александр стал императором несколько позже… после убийства его отца Павла Петровича в Михайловском замке…

Павел Петрович не выполнил завещание своей матери, но речь не о том, чтобы передать власть сыну, а о ее погребении. Сразу после смерти Потемкина Екатерина серьезно озаботилась проблемой и собственного захоронения. Видно, помня и произошедшее с могилой Александра Ланского, она написала завещание о том, где похоронить ее саму. В нем четко оговорено, чтобы погребли на местном кладбище, где бы ни умерла. А если в Петербурге, то в Невском монастыре в соборной церкви.

Новый государь Павел Петрович повелел перезахоронить отца вместе с матерью в усыпальнице русских императоров. Причем заставил графа Алексея Орлова нести перед гробом Петра III его корону! Так по воле сына пришлось все же после смерти лежать рядом Екатерине и ее супругу Петру, так не любившим друг друга при жизни.

Зубов некоторое время еще подвизался в свите Павла Петровича, но постепенно новый император отобрал у него все должности, решив, что ему вовсе не нужен дармоед с красивыми очами…

А уж следующему императору Александру Платон Зубов не был нужен и вовсе!