Читать книгу "Кому на Руси сидеть хорошо? Как устроены тюрьмы в современной России - Ева Михайловна Меркачёва"

помочь им попасть в зону боевых действий. Вот пример такого письма:

«Здравствуйте, Ева Михайловна! Поводом для моего обращения к вам послужила моя гражданская позиция. …В настоящее время я нахожусь в местах лишения свободы, и у меня отсутствует возможность самостоятельно отправиться на передовую. Но так как мне небезразлична судьба нашего государства и жизнь наших парней, не могу безучастно сидеть и смотреть, как мои соотечественники рискуют жизнью. Убедительно прошу вас оказать содействие в вопросе моей мобилизации в добровольном порядке и разъяснить, какие в связи с этим необходимо принять меры. С уважением, И. Тиханов».

Судя по материалам, которые есть в свободном доступе, житель Красноярска Тиханов убивать начал чуть ли не с 12-летнего возраста, его жертвами были в том числе женщины. Причем свои страшные преступления он в основном совершал из-за неуправляемой агрессии. Вряд ли за годы, проведенные в колонии ПЖ, он стал менее жестоким. Сложно представить, что он может натворить, если ему в руки дадут оружие.

Лидеры крупных ОПГ, террористы и киллеры, возможно, по-своему правы: среди них больше людей, подготовленных для военных действий, чем среди студентов и инженеров. Но что будет, если им, обозленным, ожесточенным и порой даже оскотинившимся, попадет в руки оружие? Очевидно, что отбор добровольцев в зону СВО среди таких персонажей должен быть максимально тщательным. Иначе беды не миновать.

Глава 4

Кругом бунтовщики. Почему в тюрьмах России растет число беспорядков

Еще одна тенденция — в России стало резко расти число осужденных за «дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества». Если в 2020 году таких было 282 человека, то в 2021-м — 320, а за первую половину 2022 года уже 192.

Хуже побега может быть только бунт. Эту аксиому знают многие заключенные. Если за побег (статья 313 УК РФ) могут назначить даже не реальный срок, а принудительные работы, то за дезорганизацию (статья 321 УК РФ) грозит до 12 лет лишения свободы. Так что решиться на бунт заключенные могут лишь в крайнем случае. Тогда откуда сотни дел по дезорганизации? Или в исправительных учреждениях ситуация выходит из-под контроля, или такие дела попросту «штампуются» силовиками для каких-то собственных целей.

В истории современной России было как минимум два самых громких бунта: в Копейской колонии № 6 в 2012 году и в Ангарской колонии № 15 в 2020-м.

В первом случае осужденные взобрались на крышу здания, держа в руках простыни, на которых кровью написали: «Люди, помогите!», «Нас пытают и унижают». Факты пыток подтвердились, начальник колонии Денис Механов вскоре оказался на скамье подсудимых. Я была на нескольких заседаниях суда над ним и слышала показания осужденных о том, как их били, насиловали, пытали.

Механову дали три года условно, а вот зачинщикам бунта (11 человек признали виновными в организации массовых беспорядков) — от двух лет восьми месяцев до пяти лет колонии.

История с бунтом в Ангарской колонии к 2023 году так и не завершилась, но уже возбуждены дела и против организаторов бунта, и против тюремщиков, которые отдавали приказы насиловать зэков (по нашим данным, жертвами сексуального насилия стали около 300 арестантов). Что интересно, дело по организации бунта будет рассмотрено в суде раньше, чем дело о пытках над арестантами, его устроившими…

Обе истории доказывают печальную тенденцию: даже когда точно установлено, что бунт был единственной вынужденной мерой привлечь внимание, участников все равно ждет наказание. Но и это, оказывается, не самое страшное. Заключенный получит приговор по статье 321 УК РФ, даже если он не собирался устраивать какие-то беспорядки. При этом оправдательных приговоров по этой статье в России нет. Однако в некоторых случаях суды, понимая ситуацию, дают совсем маленькие сроки. Так, например, произошло в Нижегородской области.

Справка

Количество осужденных по статье 321 УК:

За первое полугодие 2022 года — 192 человека, из них:

— по части 1 статьи 321 УК — 15 человек;

— по части 2 статьи 321 УК — 158 человек;

— по части 3 статьи 321 УК — 19 человек.

За первое полугодие 2021 года — 155 человек, из них:

— по части 1 статьи 321 УК — 28 человек;

— по части 2 статьи 321 УК — 113 человек

— по части 3 статьи 321 УК — 14 человек.

Статистика за первое полугодие 2022 года показывает рост числа осужденных по исследуемой статье на 23,8 % по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

В конце ноября 2022 года суд вынес вердикт трем парням, обвиняемым в дезорганизации работы ИВС города Выкса. Он хотя и не оправдательный, но достаточно мягкий (вспоминается анекдот про судью, который на вопрос, мог бы он посадить невиновного, ответил: «Ну что вы, я дал бы ему условно»). Их история началась в 2018 году, когда троицу взяли под стражу по подозрению в краже в особо крупном размере. Поместили в СИЗО № 3 (принадлежит ФСИН), откуда потом вывезли в ИВС (относится к МВД). Заключенные, скажем так, смогли договориться с полицейскими и стали обладателями сотового телефона.

Мобильник за решеткой — вещь запрещенная, но владение этим предметом становится возможным после того, как вносишь определенную плату. В общем, сначала телефон был, а потом его изъяли. Один из мужчин, 37-летний Роман, попросил составить акт и положить недешевую вещь в камеру хранения. Ему отказали, он пожаловался в прокуратуру. Реакция на то, что Роман «вынес сор из избы», последовала незамедлительная: в камеру с обыском пришли сотрудники угрозыска.

— Они были одеты по гражданке, не представлялись, — рассказывает один из подсудимых. — Требовали раздеваться догола, раздвигать ягодицы и показывать задний проход. Мы, разумеется, стали возмущаться. Тогда нас всех бросили в камеру № 9, где было темно и душно и даже тлела урна (ее кто-то поджег). Вентиляции нет, дышать нечем. Мы стали стучать в двери.

В какой-то момент сотрудники поняли, что это может привести к трагическим последствиям, открыли дверь, и нас развели по разным камерам. К тому времени весь состав отдела полиции был в коридоре. Полицейские стояли с дубинками и электрошокерами. Они применяли насилие по отношению к нам. Нас потом вывезли в СИЗО № 3, где мы зафиксировали травмы.

Чем можно оправдать применение спецсредств и силы? Только тем, что в этом была необходимость. Выдать все за подавление самого настоящего бунта.

— В этот же день следователи СК без участия понятых и представителей полиции зафиксировали разрушения в камерах: