Читать книгу "Союз спасения. Восстание, которого не было - Коллектив авторов"

был ими по неудовольствию удален, и генерал Хлопицкий, все четыре были члены директории. В 1825 году я сам был в сношении с князем Яблоновским (живет в Варшаве, росту небольшого и во время пребывания его в Киеве 1825 года имел дуэль за карты. – П.П.) и Городецким, коих видал в Кмеве. Оные мне говорили, что общество их в сношении с обществами Прусским, Венгерским, Итальянским и даже в сношении с Английским правительством, от коего получали деньги.

В Южном обществе членами были: полковник Аврамов, кн. Волконский, полковник Канчиалов, кн. Барятинский, В. Давыдов, Сергей Муравьев, полковник Швейковский, полковник Тизенгаузен, Артамон Муравьев, полковник Враницкий, обер-квартирмейстер 3 корпуса, подполковник Фролов, конноартиллерийской роты 3 гусарской дивизии, полковник Янтальцов артил. 3 драгунской дивизии, артил. Пыхачев, адъютант главного штаба 2 армии Басаргин, двое Крюковых, полковник Леман, майор Поджио и брат его, отставной, живущий близ Каменки, Черкасов свитский, г. Витгенштейна адъютант Ивашев, свитские офицеры Заикин и Абрамов, старший адъютант Фаленберг, полковник Граббе, Матвей Муравьев, Белорусского гусарского полка ротмистр Жуков, Лихарев – свитский офицер, находящийся при графе Витте. Мой округ был в Тульчине, коему принадлежали названные чиновники главного штаба. Другой же округ в сообщении с оным был в Василькове под распоряжением Сергея Муравьева и Бестужева-Рюмина.

В Северном обществе знал я членами Трубецкого, Н. Тургенева, Оболенского, Рылеева, Краснокутского, Митькова, Бригена, Нарышкина; думаю, что принадлежит кн. Лопухин и кн. Илья Долгорукий, но не утверждаю; генерал Орлов со мной прекратил все сношения с 1821 года, почему об нем ничего не знаю Кривцов и кн. Голицын артил. О последнем наверное сказать не могу, слышал, что есть еще многие другие; но теперь не упомню, а многих не знаю.

Я никогда не слыхал, чтоб намерения общества были разделены вышними лицами; может быть, что сие новое сношение началось после моего отъезда из Петербурга. Положительного в приведении цели нашей в исполнении не было, но говорено было, что при смотре 3-го корпуса Государем сделать сие было бы удобно, потому что в сем корпусе неудовольствие личное свое разделяли с полками и тем приготовили оные ко всем препятствиям.

Намерение общества было введение в Государство конституции, которой полной написано не было. Многие были предлагаемы от разных лиц, а именно от Новикова, Никиты Муравьева, я с Сергеем Муравьевым писал одну; но все не получили общего согласия и одобрения

Имея 3-й корпус за себя, полагали идти с оным в Москву, где 2 и 1 корпуса по одним причинам с 3-м к нам пристанут, и тогда Сенат заставить провозгласить предложенную конституцию и соединить великий Собор.

Царствующую фамилию хотели посадить всю без изъятия на корабли и отправить в чужие края, куда сами пожелают. Сие в том предположении, что избран будет образ республиканского правления; если же предпочтен монархический представительный, тогда оставить великого князя Александра Николаевича, объявить его императором и установить регенцию. Мысль сия была принята, потому что мы имели надежду на флот здешний, с чиновниками коего был в сношении Рылеев.

С корпусом генерала Ермолова не было у нас никакого сношения прямого; но слышал я, что у них есть общество, даже некоторых членов оного называли, а именно Якубовича, адъютанта генерала Ермолова, Войекова и Тимковского, который теперь губернатором в Бессарабии. Мне также сказывали, что общество сие хотело край, вверенный Ермолову, от России отделить и начать новую династию Ермоловых; но сие токмо в случае неудачи общей революции. Все сии подробности извлек кн. Волконский от Якубовича, который, несколько выпив, был с ним откровенен.

Вот все, что в теперешнее время припомню и могу показать; но желая Государю доказать мое искреннее чистосердечие и признание, буде угодно узнать от меня, что, может, я запомнил, то готов о всем сказать, что видел и знаю.

В 1817 году, когда царствующая фамилия была в Москве, часть общества, находящаяся в сей столице, под управлением Александра Муравьева решилась покуситься на жизнь государя. Жребий сей пал на Якушкина (служил некогда в Семеновском полку, вышел в армию и теперь живет в отставке. – П.П.). В то время дали знать членам в Петербурге, дабы получить их согласие, главнейшее от меня и Трубецкого. Мы решительно намерение сие отвергли, а дабы исполнение удержать, то Трубецкой поехал в Москву, где нашел их уже оставшими от сего замысла. Все, что теперь припомнил, показал по истине.

Полковник Пестель.

* * *

Продолжением к сделанным показаниям прибавлю:

Слышал я от поляков, с коими разговор имел об обществе и коих уже именовал, что таковое существует многочисленное в Малороссии, с коим они будто бы в союзе находятся, что сие общество желает независимости Малороссии и готово на сей конец принять покровительство Польши, когда сия успеет приобресть для себя независимость. Из членов сего Малороссийского общества никто не был мне назван.

Говорили поляки Бестужеву-Рюмину, – но кто именно говорил, неизвестно мне, – будто бы они в сношении с другим русским политическим обществом, имеющим название Свободные Садовники. Более о сем сказано ничего не было, сколько мне известно.

Слыхал я еще о существовании двух тайных обществ под названием Русские рыцари и Зеленая лампа. О членах и подробностях ничего не слыхал и не знаю, уничтожились ли они или еще продолжаются. О первом слыхал от г. Орлова, а о втором за давностью времени никак не упомню, кто мне говорил, ибо это было еще в 1817 или 1818 году. Но кажется, что Трубецкой о том знал.

Сказывал мне Бестужев-Рюмин, что он слышал о существовании тайного общества под названием Соединенные славяне. В сем обществе принимались будто бы как русские, так и поляки. Сосредоточие оного неизвестно или не было объяснено, но должно, кажется, быть в Петербурге. Сношение с сим обществом, как и со всеми вышеназванными, Союз благоденствия, то есть наше общество, ни в чем не имело, сколько мне известно, и в достоверности всего вышесказанного сам утверждать не могу, но объявляю об оном все то, что слыхал. Существование Соединенных славян считаю, однако же, верным, ибо из сего общества перешли в наше некоторые члены между прочим некоторые артиллерийские офицеры третьего корпуса, коих имена я не любопытствовал узнавать, но кажется, что некто из них назывался Борисов и что он в Петербурге был принят в Соединенные славяне, а потом прочих принял. Повторяю, однако же, что сие говорю без собственной своей уверенности, ибо никого из них сам не видал и не знаю. А также не знаю чина и местопребывания Борисова.

Общим замечанием насчет духа и разума Союза благоденствия следующее представляю. Все