Читать книгу "66 градусов северной широты - Майкл Ридпат"

— Нет. Скажу, что все мы пошли на квартиру к Синдри. И что я потом позвонила Габриэлю Орну, но он не появился.

— Они вовсю примутся за тебя, — сказал Бьёрн. — Если признаешься, что лгала им, они не отстанут, пока ты все не выложишь.

— Ну тогда я просто не буду отвечать на их вопросы.

— Тебе предъявят обвинение. Ты окажешься в тюрьме.

— Я не собиралась убивать Габриэля Орна. Может, судья это поймет, а может, я и заслуживаю тюрьмы.

— Харпа, но здесь два преступления. Во-первых, убийство Габриэля Орна. Мы знаем, что оно было случайным, и, возможно, судья согласится. А во-вторых, сокрытие убийства. Мы делали это умышленно, ты, я, Синдри, студент, повар. Нас арестуют за это. Всех нас.

Харпа вздохнула.

— Может, я попробую пообщаться с полицейскими анонимно. Но я должна найти способ известить их.

— Послушай. Я прямо сейчас приеду в Рейкьявик, и мы обсудим, как это сделать.

— Отговорить меня тебе не удастся.

— Понимаю. Но до моего приезда не предпринимай ничего.

Глава двадцать восьмая

На мастерской, как и на многих зданиях в Лейгавегуре, красовалось объявление «Сдается в аренду». Вигдис вспомнила это место, здесь находился один из лучших бутиков, которые были ей совсем не по карману. А теперь и всем в Исландии, подумалось ей.

Она увидела снаружи синий «фольксваген» с именной надписью «Гулли Хельгасон» и телефонным номером на дверце. Машина стояла на боковой улочке в нескольких метрах от нее, переднее колесо выходило на полметра за границу стоянки. Она вошла в мастерскую. Трое мужчин сдирали со стен ярко-оранжевую краску. Из радиоприемника неслось громкое пение Джея-Зи[16].

— Гулли?

Один из троих повернулся к Вигдис. Он был старше остальных, тридцати с небольшим лет, с коротко остриженными темными волосами и мускулистыми руками в татуировках. Был бы довольно привлекательным, если бы не животик, агрессивно выпирающий под комбинезоном.

Он удивленно приподнял брови.

— Да?

— Я детектив Вигдис из столичной полиции. Недавно звонила. Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Гулли рассмеялся.

— Что тут смешного?

— Ясное дело. Вы черная. Не можете быть детективом. Кто же вы, черт возьми?

Вигдис с трудом сдержалась. Люди и раньше сомневались, что она служит в полиции, но так вызывающе — ни разу. Она достала удостоверение и сунула ему в лицо.

— Видите? Лицо черное. Мое.

Гулли поднял руки в шутливом жесте капитуляции и протянул их запястьями вперед, словно подставляя для наручников.

— Ладно, ладно. Пойду без сопротивления.

— Очень смешно. — Вигдис повернулась к двум малярам, с усмешками наблюдавшим за происходящим. — Выйдите, оба. И выключите приемник по пути.

— Послушайте! Им нужно работать, — запротестовал Гулли.

— Я сказала — выйдите.

Те поглядели на Гулли, потом на Вигдис. Пожали плечами, выключили приемник и неторопливо вышли на улицу.

Вигдис оглядела мастерскую. Там были только подстилки, кисти и еще не открытые банки с краской. Сесть было не на что, поэтому они остались стоять.

— Итак, где вы были на прошлой неделе?

— Уезжал. На отдых.

— Вот как? Один?

— Нет. С подружкой.

— И где отдыхали?

— В Тенерифе. На Канарских островах.

— Понятно. Когда вернулись?

— Вчера. Работу здесь начали утром.

Вигдис достала блокнот.

— Так. Мне нужны имя и адрес вашей подружки, даты и номера рейсов ваших полетов и название отеля, в котором вы останавливались.

Гулли пожал плечами и назвал все, что она требовала.

— А в чем дело?

— Мы возобновили расследование смерти Габриэля Орна Бергссона, произошедшей в январе при невыясненных обстоятельствах.

— Так зачем вам знать, где я был на прошлой неделе?

Вигдис пропустила этот вопрос мимо ушей.

— Итак, двадцать четвертого января останавливался ваш брат Бьёрн у вас в Рейкьявике?

— Да. Появился в обеденное время. Хотел пойти на демонстрацию возле парламента, поэтому я сказал, что он может заночевать у меня.

— Ходили вы на ту демонстрацию?

— Нет. — Гулли презрительно фыркнул. — Такие дела меня не интересуют. Пустая трата времени. И что получилось? Мы избавились от одной своры политиков, так теперь у нас другая, причем ничуть не лучше.

— Видели вы брата в тот день?

— Да. Работы у меня не было, сейчас трудно найти работу. Я принял брата в квартире. Мы вместе пообедали. Я дал ему ключ, и он пошел на демонстрацию.

— А вы?

— Я остался в квартире. Смотрел телевизор. Потом встретился с подружкой. Ушел на всю ночь. До утра не возвращался.

Вигдис записала все это.

— А утром видели Бьёрна?

— Да. И Харпу. Она провела с ним ночь. Я увидел ее, когда она уходила.

— Раньше вы Харпу видели?

— Нет. Ни разу. Но потом, само собой, видел. Не часто, но Бьёрн и она сейчас очень близки.

— А что Бьёрн? Что он делал?

— Наверно, тем же утром вернулся в Грюндарфьордюр. Я пошел искать работу. Не помню, нашел ли что-нибудь. Возможно, нет. Но тогда я рассказал все это полицейским.

Вигдис кивнула. Так оно и было. И то, что он говорил сейчас, совпадало с записями Арни.

— Бьёрн говорил в то утро что-нибудь о демонстрации?

— Да. Рассказал мне все.

— Выглядел он озабоченным? Встревоженным?

Гулли нахмурился и покачал головой:

— Нет. Я ничего такого не заметил, а если и заметил, то уже не помню. Теперь можно вернуть на работу ребят?

Вигдис поняла, что многого от Гулли не добьется без тщательного допроса в полицейском участке, но, может быть, даже и там ничего не выйдет. Главным было найти подтверждение его словам об отдыхе.

— Спасибо за помощь, Гулли, и за то, что уделили мне столько драгоценного времени, — сказала она с подчеркнутой вежливостью.

Вигдис поспешила обратно в участок, чтобы позвонить в «Айсленд экспресс», навести справки о вылете и прилете Гулли. На улице встретила женщину-автоинспектора, сказала ей о переднем колесе машины Гулли. Проезжую часть нужно сохранять незанятой.