Читать книгу "Мавр сделал свое дело - Татьяна Полякова"

— Дальше.., все. Здесь больше ничего нет, то есть,конечно, есть, но к делу это не относится. Но ведь ясно же, Ирина быларазочарована тем, что, кроме дома и пенсии, ничего не получит, а дом продать несможет. Она подозревала, что Ваське это не понравится. И бросилась кСамарскому, но вовсе не за помощью. Я думаю, она требовала у него денег. —Я увлеченно рассказывала, начисто забыв, что данная история для Кирилла темныйлее и о большинстве персонажей он слышит впервые. Он полулежал на кушетке, всееще скрестив руки на груди и с удовольствием поглядывая на меня. —Самарский ее успокоил, обещал денег, а когда она возвращалась домой, догнал влесу я убил. Это видел карлик, и он поспешил утопить ненужного свидетеля.

— Гениально. Менты подарят тебе наручные часы сдарственной надписью. Или воздушный шарик.

— Но ведь по-другому и быть не может. Самарский убийца,а значит…

— Горд и счастлив, что оказался рядом с тобой в такуюминуту. Теперь самое время идти к ментам. Видишь, давно рассвело, убийцыпопрятались, а тебя ждут великие свершения.

— Ты отвезешь меня в город?

— Я вызову тебе такси. Я был бы весьма признателен,если бы ты не называла ментам моего имени. Я не интересуюсь наручными часами. Ишарики меня тоже не прельщают.

— Но ведь меня спросят, как тетради попали в мои руки?

— Наверняка. Скажешь, что сама взломала замок. У тебятакой героический вид, они поверят.

— Хорошо, — нахмурилась я. — Я буду молчать.У тебя что, есть повод опасаться милиции?

— У меня есть желание жить спокойно, по возможностиизбегая неприятностей. Многочасовой допрос — это лучшее, что мне светит.

Такая перспектива и на меня произвела впечатление.

— Но я ведь не могу утаить дневник? Ведь здесьважнейшее доказательство.

— Не можешь, — кивнул Кирилл. — Поэтому явызываю такси.

Его желание поскорее избавиться от меня слегка нервировало.Я нахмурилась и ядовито сказала:

— Кстати, здесь есть кое-что об Анне.

— О ком? — удивился Кирилл.

— Не придуривайся. Ирина пишет, что старик в последнеевремя часто с ней встречался и заинтересовался домом в Сергеевке.

— Дом в Сергеевке? — переспросил Кирилл. — Тыне могла бы объяснить…

Сообразив, что сболтнула лишнее, я обозлилась:

— Как я могу объяснить, если сама ничего не знаю.

— Удивительно. — Он прошел к телефону и вызвалтакси, а когда машина приехала, даже не соизволил проводить меня. Помахалручкой и ехидно сказал:

— Надеюсь, больше не увидимся.

Я заехала к тете Клаве и оставила ей записку, чтоотправляюсь в город, а потом всю дорогу до милиции решала: рассказатьследователю о Кирилле или нет? И склонялась к мысли, что должна все сообщить,как есть. Однако, оказавшись в кабинете следователя, Кирилла ни разу неупомянула. Что было потом, описывать не буду. Вместо благодарности и обещанныхКириллом часов, меня запугивали, грозились, и раза три, как минимум, я решила,что ночь встречу в тюрьме. Я отчаянно заревела, и грозные дядьки подобрели.Один даже сказал: «Что вы на нее накинулись? Конечно, девчонка дурочка, но, вконце концов, нам хотела помочь». В тот момент я рада была стать дурочкой, дахоть полной идиоткой, лишь бы прекратить все это.

Только к вечеру мне разрешили уйти. Зато настал Танькинчеред. Я честно созналась, что на первом допросе лукавила и Самарского видела вкабинете, когда искала там дневники Ирины, то есть клад, упомянутый Леопольдом.Таньке ничего не оставалось, как тоже изменить свои показания. Нечего говорить,что сестрице тоже здорово досталось, и, когда мы встретились, добрых чувств онако мне не питала.

Однако, когда мы приехали домой, Танька с гордостью сказалародителям:

— Наша Ольга вывела убийцу на чистую воду. — Тутмы вспомнили, что все это время мама пребывала в неведении, по какой такойпричине я застряла в Дубровке. Танька прикусила язык. Мама побледнела, а папавознамерился вызывать «Скорую», но обошлось. Я вспомнила про тетю Клаву ипозвонила ей. О своих достижениях я распространяться не стала (в милициинастойчиво рекомендовали помалкивать), сказала просто, что завтра вернусь.

* * *

На следующий день Танька милостиво дала мне машину, чтобы ясъездила за своими вещами. К тому моменту я была уверена: коли уж у Самарскогокрупные неприятности, то и возвращаться в Дубровку я могу без всяких опасений.Но еще по дороге мне позвонила Танька и доверительно поведала, что если субийством семнадцатилетней давности все более-менее ясно, то с убийствомКостолевского вышла неувязочка: в ту ночь Самарский действительно был в Москве,праздновал юбилей товарища-депутата, чему есть множество свидетелей. Однакоменя это не обескуражило: подобные хитрости хорошо известны любителямдетективов, тряхнут друзей как следует, и выяснится, что они попросту лгут,прикрывая Самарского.

Тетя Клава встретила меня ласково. Только я хотела сообщитьей, что вернулась для того, чтобы забрать вещи, как позвонила Молчанова.

— У меня муж уезжает в город, вернется только завтра. Ябыла бы очень рада, если бы вы зашли вечером ко мне на чашку чая.

Я тут же согласилась. Пришлось звонить сестрице и долгообъясняться. Так как убийца находился под пристальным вниманием милиции и здесьмне ничего не угрожало, возразить ей было нечего. Она заикнулась было о машине,но я напомнила, что сестре грех жмотничать. После работы Танька все-такиприехала на такси и забрала свою ненаглядную «Альфа-Ромео», а я отправилась наозеро. До встречи с Анной оставалось еще много времени.

На пляже, как всегда, было многолюдно, но Кирилла средиотдыхающих я не обнаружила. Искупавшись и с полчаса поглазев по сторонам, япришла к выводу, что вполне могу заглянуть к нему по-дружески.

Его машина стояла рядом с домом, а сам он устроился в своейизлюбленной позе на веранде со стаканом пива в руке. Увидев меня, он чуть неподавился.

— О господи! — воскликнул он со стоном. —Опять ты. Все враги повержены, чего тебе еще надо?

— Я просто шла мимо…

— Ну так и шла бы себе.

— Ты что, нисколечко не рад меня видеть? —растерялась я и, как видно, от растерянности мгновенно поглупев.

— Слушай, отстань от меня, а? Я совершенно не готов квысоким чувствам. Я же говорил тебе, у меня кризис, я хочу побыть в тишине,наедине с природой. Ты и тишина вещи совершенно несовместимые.