Читать книгу "Медная чайка - Екатерина Соболь"

Она дернула головой, будто пыталась стряхнуть с себя дождь, и исчезла. Дождь тут же прекратился, тучи в небе растворились, и берег залило солнце.

– Ур-р-ра! – довольно крикнула серебряная птица, перекувырнулась в воздухе и села Ларри на плечо. – Ты р-р-рад?

Ларри серьезно кивнул. Остальные тоже жмурились от солнца и поднимались с земли, кто-то хлопнул Гвен по плечу, и она растерянно улыбнулась. Счастье от победы продлилось одну секунду и тут же растаяло.

Все было хорошо. Ястребы, кажется, потратили всю свою Тень и без сил валялись на земле, Маг с Иваром неуклюже помогали друг другу встать, Нил и Райлан подходили к игрокам и заботливо о чем-то спрашивали. Потом Нил подтащил Райлана к встрепанным женщине и девушке, которые шли им навстречу, и те обняли их обоих. Влюбленные парочки, которые только что пытались друг друга прикончить, бросились извиняться и обниматься.

Гвен бродила по залитому солнцем берегу, как будто ее ударили чем-то тяжелым. Ульвин довольно сидел у нее на плече, щекоча хвостом шею, ее то и дело кто-нибудь поздравлял, и она слабо кивала. Она познала какую-то новую, незнакомую ей прежде боль: когда всем вокруг хорошо и все в порядке, но ты знаешь, что где-то притаился подвох. Вот оно, наказание: победить, но не чувствовать радости. Она пошатнулась и села на землю, думая только об одном, снова и снова повторяя про себя: «Это не помешало мне отомстить твоей матери, наоборот – даже помогло». Мама осталась на острове Ястребов, может, Тень хочет ее убить? Но она ведь десять лет держала ее взаперти в своей пещере, хотела бы убить – давно бы это сделала. «Я отниму у нее то, что ей дороже всего». – «Меня?» – «Нет, это слишком мелко, ты – всего лишь одна из ее детей».

Одна из ее детей. Одна из детей.

Гвен медленно подняла голову. Ларри стоял над ней и что-то громко говорил, она видела, как двигаются его губы, но не могла разобрать ни слова.

– Дети, – прошептала она.

Ларри непонимающе нахмурился.

– У… у тебя еще есть Тень? – шепотом спросила Гвен, с трудом выдавливая из себя слова.

Ларри глянул на нее так, будто она его оскорбила, и ответил что-то вроде «Конечно нет».

– Мне нужно совсем немного. Я… Наверное, могу найти ее в себе.

Она обморочно прикрыла глаза, чтобы не видеть взгляд Ларри: он смотрел на нее тревожно и взволнованно, как будто подозревал, что она больна. Гвен сосредоточилась, но внутри была словно выжженная пустыня – и никакой магии. Очнулась она от того, что Ларри встряхивал ее за обе руки, а Ульвин тревожно похлопывал когтистой лапкой по щеке. Потом Ларри настойчиво вложил ей в руку что-то металлическое, Гвен опустила взгляд и увидела свою чайку. Наверное, Ларри подобрал ее, когда Тень выбросила.

Ларри смотрел так, будто думал, что Гвен обрадуется своему украшению. Она постаралась изобразить улыбку: пусть празднует, он свою битву выиграл, а дальнейшее – только ее дело. Надо просто создать немного Тени, чтобы хватило на перемещение. Гвен никогда еще не пыталась сделать это сама, но она была в таком ужасе, что чувствовала: материала для теневой магии у нее достаточно, надо просто суметь им воспользоваться. Она закрыла глаза, точно представила себе, куда хочет попасть, и почувствовала, как вокруг сжимается тьма и почти сразу отступает.

В нос ударил запах соленой воды. Гвен стояла на острове Ястребов, на том же обрыве, откуда исчезла в прошлый раз, – его оказалось легче всего представить. Ни мамы, ни любовнобольных тут не оказалось, зато скалы под ногами почему-то дрожали. Мимо с глухим стуком катились камешки, и Гвен проводила их взглядом. До того как попасть сюда, она не представляла, как Тень собирается привести свой план в исполнение, а вот теперь все стало ясно.

Гвен взглянула вниз с обрыва. Птицы там больше не кружили – все отправились в золотые земли, – так что можно было разглядеть и одинаковые домики, и высоченное темное здание со шпилем. По улицам бродили люди, и Гвен узнала их даже на таком расстоянии.

Она пошла по тропе вниз и шла, пока вокруг не начались дома. С каждым шагом земля дрожала все меньше. Похоже, центр подземной тряски находился как раз в скалах: они потихоньку рушились, а дома еще стояли. В другое время ей было бы очень интересно посмотреть, как живут незнакомые люди в такой дальней земле, но сейчас было не до домов, ее интересовали только дети.

По улицам потерянно бродили игроки из Селений, те самые, которых перенесла сюда Магус, а у ворот приземистого темного здания с частыми окнами теснились другие дети, незнакомые, но тоже одетые удивительно однообразно. Наверное, это были маленькие Ястребы из школы, где их, по словам любовнобольных, воспитывают «всех вместе». Дети были хмурые, как будто не умели улыбаться, и пугливо озирались, – наверное, им запрещали выходить на улицу без взрослых, и они боялись, но все равно нарушили запрет, потому что земля подрагивала, и им было интересно, что происходит. Дальше по улице Гвен увидела еще одно такое же здание – там дети стайками высовывались из окон. Гвен улыбнулась им и помахала, подзывая к себе, но они испуганно спрятались.

Она шла по направлению к высокому зданию со шпилем, которое видно было отовсюду, шла, пока не оказалась прямо перед ним.

– Мне тут не нравится, – прошептал Ульвин, глубже уходя под шубу. – Но я решил, что везде-везде буду с тобой.

– Спасибо, дружок. Люблю тебя, – сказала Гвен, и он довольно вздохнул.

Землю встряхнуло по-настоящему, и она едва удержалась на ногах. На площади вокруг нее вскрикнули игроки – у них, в отличие от местных детей, не было своего места, они бродили где попало, не зная, куда себя деть. Гвен вытерла лоб. Она понятия не имела, что делать. Этот мертвый город, полный брошенных всеми детей, пугал ее так, как никогда не пугало Селение.

– Эй! – крикнул знакомый голос, и к ней подбежал Тройка.

Его брат держался рядом, молча глядя на нее, и Гвен внезапно поняла: она ни разу ни звука не слышала от второго из близнецов. Вдруг он немой, поэтому Тройка вырос таким командиром? Тройка смотрел на нее с облегчением, как на старого друга, и Гвен слабо улыбнулась ему. Он больше не выглядел самоуверенным и высокомерным – такой же испуганный ребенок, как все.

– Ты здесь! – выпалил Тройка. – Ты не знаешь, почему так трясет? У них все так плохо организовано, тоже мне, Ястребы! Никто нас не встретил и никаких инструкций не дал!

– И не дадут, – тихо сказала Гвен. – Задумка была не в этом.

Тройка непонимающе нахмурился, но Гвен уже отошла, пытаясь взглядом отыскать мать и любовнобольных, скалы ведь рушились, там опасно, – но их нигде не было видно.

– Эй! – крикнула Гвен, приложив руки ко рту, и сама подскочила от того, как громко прозвучал ее голос, перекрывая даже рокот дрожащей земли и грохот камней в горах. – Любовнобольные! Мама! Я тут! Идите сюда! Я! На! Площади!

Игроки пугливо оглядывались, но, узнав ее, подбегали. Ястребиные дети тоже потихоньку выбирались на площадь перед высоким зданием – тут хотя бы что-то происходило. Некоторые несли младенцев, обернутых в одинаковые серые тряпочки, и даже самые крохотные плакали очень тихо, – видимо, их приучили громко голос не подавать.