Читать книгу "Дочери Темперанс Хоббс - Кэтрин Хоу"

– Можешь посмотреть, – сказала Темперанс.

Фэйт уселась за козельный стол, свесив ноги.

Темперанс поднялась и, переплетя пальцы за головой, глянула на свисающие с потолка сушеные травы. Вытянув руку, она сняла пучок волкобоя. Семи стеблей должно хватить. Сколько взять лапчатки? Наверное, девяти цветков будет достаточно. Высушенные травы крошились в руках и источали резкий насыщенный аромат. Темперанс подошла к камину, смяла ингредиенты и высыпала в котелок.

Бурлящий бульон поглотил растения в мгновение ока, выпуская в воздух облачко голубоватого дыма. Темперанс принюхалась и нахмурилась.

– Фэйт, – сказала она.

Девочка вскочила на ноги.

– Да, мама?

– Можешь сбегать в сад и сорвать мне немного тополиных листьев?

– Сколько? – спросила малышка.

Она всегда стремилась к точности. Фэйт нравились числа, проценты, точные пропорции – все математическое.

Темперанс задумалась.

– Три, – ответила она после непродолжительной паузы.

– С какого тополя? С северного или южного?

Темп поставила руки на пояс.

– Выбери сама.

– А зачем это?

Темперанс немного растерялась.

– Папе нужно будет уйти в море.

– Почему ты не дашь ему веревку с узелками, как другим?

Женщина погладила дочурку по голове. Коса девочки растрепалась настолько, что Темперанс показалось, будто она запустила руку в птичье гнездо.

– Дам, – сказала она. – Но это лишь обеспечит попутный ветер, а папе надо…

Темперанс прикидывала, как лучше объяснить Фэйт. Надо было сказать ей правду, но не лишая надежды. Она посмотрела в умные глаза дочери и увидела в них понимание.

– Нужен северный тополь, – сказала та и выбежала из кухни.

Через мгновение Авдий толкнул дверь локтем и показался в проеме с глиняной трубкой во рту и охапкой растительности, среди которой были три ветки тсуги и несколько странных стручков и длинных зеленых стеблей. За ним вбежал пес, держа в зубах корнеплод.

– Глянь, что мы нашли, – оскалился Авдий, не вынимая изо рта трубки и приподнимая охапку стеблей.

– Что это?

Темперанс наклонилась и при помощи кухонной тряпки извлекла корень изо рта собаки. Она почесала четвероногого помощника за розовым ушком, и тот завилял хвостом.

– Маки, – ответил Авдий. – Семенные головки.

Он подошел к камину, поднял их над кипящим котелком и обернулся на жену, приподнимая бровь в ожидании одобрения.

Темперанс рассмеялась.

– Давай. Хотя бы крепко уснешь, если ничего не выйдет.

Кипяток, шипя, поглотил стебли. Тонкая струйка белого дыма устремилась наверх и рассеялась под потолком.

Темперанс очистила тряпкой выкопанный собакой корень. Он был удлиненный и пузатый с четырьмя толстенькими ответвлениями, что напоминали располневшие и испачканные грязью руки и ноги. Такой маленький, что умещался на ладони. Темперанс отправила очищенную мандрагору в котел. Дым сгустился и превратился практически в паровой столб.

Темперанс снова заглянула в свои записи, а Авдий положил голову ей на плечо. Дверь кухни распахнулась, и на пороге появилась Фэйт с тополиными листьями в руках. Она понимающе улыбнулась, подошла к камину и бросила листья в котел. Внутри белого дымчатого столба начал зарождаться тонкий поток какого-то неописуемого цвета.

– Ну что? – спросил Авдий.

Темперанс ткнула пальцем в белый столб, проделывая в дымке маленькую дырочку, а затем поднесла этот палец к носу. Почти готово – в аромате ощущалось жгучее напряжение, как затишье перед бурей, когда от витающего в воздухе электричества разлетаются волосы.

– Думаю, осталось немного, – сказала Темперанс и указала Авдию на скамью у козел.

В творческом порыве она забрала у мужа глиняную трубку и высыпала тлеющий табак в котел. Булькающий бульон зашипел. Темперанс снова ткнула в густой дым, выписала пальцем кружок и принюхалась. В травяном запахе появились жалящие нотки молний.

– Отлично, – довольно улыбнувшись, заключила Темперанс.

Она протянула Авдию отрез шпагата с тремя узелками и обратилась к Фэйт:

– Принеси, пожалуйста, трещотку.

Девочка помчалась по узенькой лестнице на второй этаж. Когда Темперанс была маленькой, наверху находился чердак, но Авдий приподнял крышу дома, и таким образом у них появился второй этаж с двумя новыми спальнями. Темперанс и Авдий услышали над головой топот маленьких ножек, и на козельный стол посыпались песчинки. Женщина смахнула их ладонью на пол.

– Это же сработает, правда? – тихо спросил жену Авдий.

Она приподняла подбородок мужа и заглянула в его нежные карие глаза, которые сразу придали ей уверенности. Как же ей хотелось быть той, кем ее считал Авдий!

– Да, – ответила она.

Фэйт сбежала вниз по лестнице и ворвалась на кухню, пугая пса. Она с победоносным видом держала над головой маленькую серебристую погремушку с розовым коралловым наконечником.

– Молодец, – похвалила Темперанс и обратилась к Авдию: – После моих слов развязывай узелки по одному. И ни секундой раньше. Понятно?

Тот кивнул. Его беспокойные пальцы перебирали узелки, словно четки.

Темперанс развернулась к камину и поправила котелок ухватом так, чтобы его дно наполовину располагалось над огнем. Варево запузырилось с новой силой, и запах молний в помещении сгустился. Внутри белого клубистого дыма замерцали цветные всполохи, напоминавшие отсветы на поверхности океана на закате.

Взять, развязать, сварить и умереть.

Темперанс подняла руки, готовясь ощутить ту боль, которая скоро поразит ее с таким неистовством, что она может рухнуть на пол. Боль, равных которой не существует в природе. Ее можно было бы сравнить с родовыми схватками, однако последние, какими бы всепоглощающими ни были, забываются мгновенно. Эта же боль остается в памяти навсегда.

– Как наполн… – начала нараспев Темперанс, но закончить не успела, поскольку на кухню влетела ее мать с криком:

– Остановись! Ты не ведаешь, что творишь! Остановись!

22

Кембридж. Массачусетс

Конец апреля

2000

Дальше было не проехать: полицейские машины с мигающими проблесковыми маячками забаррикадировали Массачусетс-авеню, а сотрудники полиции, размахивая оранжевыми фонариками, тщетно пытались разогнать автомобили по прилегающим улицам. Перед глазами Конни замаячили белые и красные мигалки, и вскоре, кроме них, она уже не видела ничего. Казалось, эти самые огни вспыхивали внутри ее черепной коробки и заполонили собой все пространство, поскольку впереди, за огнями, густел черный дым.