Читать книгу "Соседка - Си Паттисон"

В статье, которую я прочла в местной газете вскоре после того, как все это произошло, говорилось, что и родители Анук, и врач, который ее лечил, пришли к выводу, что ее травмы стали результатом несчастного случая. Все сошлись во мнении, что она встала на сиденье дивана, стоящего под окном ее спальни, – возможно, затем, чтобы лучше разглядеть что-то привлекшее ее внимание в саду, – и, потеряв равновесие, выпала из окна; полагаю, нечто в этом духе может случиться очень легко. Выздоравливая, она пролежала несколько недель в больнице, а затем, почти сразу после того, как ее выписали, ее семья уехала из Соединенного Королевства и вернулась во Францию, где ее восстановительное лечение продолжилось в дорогой частной клинике. Большинство людей сочли, что родители Анук просто не могли и дальше жить в доме, полном таких ужасных воспоминаний, – и кто бы стал их за это винить.

Но все это случилось давным-давно, и с тех пор я смогла в корне изменить свою жизнь. Учась в средней школе, а затем и в предуниверситетском колледже, я старалась изо всех сил и в результате заработала стипендию, которая пошла на оплату моей учебы в университете и дала мне возможность наконец-то убраться из дома. Почему я выбрала карьеру фармацевта? Забудьте всю эту чушь насчет желания помогать людям и добровольно вступить в ряды «Врачей без границ». С какой стати мне помогать другим, если никто никогда и пальцем не шевельнул, чтобы помочь мне? Все, чего мне удалось достичь, я достигла сама, и я очень этим горжусь. Нет, фармацевтику я выбрала потому, что она дает мне чувство власти… возможность выдавать маленькие белые таблетки, которые могут спасти человеческую жизнь… или оборвать ее.

Я знаю, что хорошо делаю свою работу, и меня невероятно раздражает, когда мои коллеги – профессионалы, также подвизающиеся в области медицины, – оказываются не на высоте. Взять хотя бы ту медсестру из отделения экстренной помощи, которая напортачила с рецептом на клиндамицин. Я знаю, что она, вероятно, сказала бы, что была утомлена, перегружена работой, но на самом деле для такой элементарной ошибки не может быть никаких оправданий. У меня было искушение сделать вид, будто я не заметила этого несоответствия в рецепте… буквально выполнить указания, содержащиеся в нем, и позволить матери этого маленького мальчика дать ему дозу лекарства, превышающую ту, которая являлась правильной. Возможно, это вызвало бы у него всего лишь расстройство желудка, но при наихудшем варианте развития событий об исходе было бы страшно даже подумать. И тем не менее, во всяком случае, в тот день, находясь в аптеке для амбулаторных пациентов, я подумала, что медсестру, допустившую такой косяк, призовут за него к ответу, и это, как я надеялась, послужит ей уроком. Но затем ко мне вернулся мой всегдашний здравый смысл, и я осознала, что передо мной открывается блестящая возможность продемонстрировать мои исключительные профессиональные познания Серине и было бы неразумно упустить ее.

Я всегда знала, что для меня нет ничего невозможного, и все же удивляюсь, как хорошо я освоилась в выбранной мною профессии, особенно если принять во внимание, что я никогда не была компанейским человеком. С годами я научилась тому, как казаться дружелюбной, как завоевывать доверие других и как наилучшим образом сливаться с окружением. Поначалу для этого мне приходилось пересиливать себя, но теперь я веду себя таким образом уже настолько долго, что это практически стало моей второй натурой. Порой я забываю, каким долбаным фриком я была в детстве. Поэтому мне и нравится время от времени перечитывать мою старую тетрадь, чтобы напомнить себе, какой долгий путь я сумела проделать с тех пор. Но иногда, обычно в те минуты, когда я менее всего этого ожидаю, я на миг вижу себя такой, какой была тогда. Смотрю в зеркало и вижу перед собой одиннадцатилетнюю девочку с разочарованием в глазах и сердцем, которое растаптывали столько раз, что это просто чудо, что оно вообще все еще бьется.

Хорошо было бы иметь какие-то мои фотографии, которые я смогла бы разглядывать, но снимков, на которых была бы запечатлена я во второй половине моего детства, крайне мало. Разумеется, у меня есть ежегодные школьные фотографии, на которых есть и я, и моментальный снимок, случайно сделанный моей бабушкой со стороны отца. Но фотография, которой я дорожу больше всего, была сделана моей учительницей из школы Святого Свитуна как раз перед тем, как мы отправились на экскурсию к морю. Мы с Анук держимся за руки, и, несмотря на мои нелепые самодельные шорты (о чем только я тогда думала?), я выгляжу немыслимо счастливой. Эта фотография напоминает мне не только о тех блаженных временах, которые я провела с Анук, но также и о моей учительнице, мисс Пикеринг, и о том, как она была добра ко мне. Она не знала, какой была моя жизнь дома – об этом не знал никто, – но она видела, как я стараюсь быть как все, и делала все, что могла, чтобы сделать мое пребывание в школе как можно более приятным. Жаль, что в конце концов она меня все-таки предала, как и Анук, но я стараюсь не сердиться. Когда я слышала о ней в последний раз, Харриет Джейн Пикеринг работала секретарем в приемной судовладельческой компании. После серьезных обвинений, сделанных в ее адрес, она наверняка уже никогда не сможет работать с детьми. Конечно, ничего так и не было доказано, но косвенных улик было достаточно, чтобы заставить ее уволиться из школы.

Обычно самым счастливым временем жизни человека считаются дни, которые он провел в школе, но для меня таким временем стали последние десять-двенадцать лет. Пока я не встретила Хлою, я не знала, каково это – иметь лучшую подругу, настоящую лучшую подругу, которая будет всегда готова подставить тебе свое плечо и никогда не покинет тебя в беде. Стоило мне впервые познакомиться с ней, как я почувствовала себя так, будто с меня сползает какая-то пленка, слой грязи и копоти, который покрывал меня много лет, и я становлюсь чистой, блестящей и обновленной. На первый взгляд кажется, что в нашем с ней тандеме более сильной половиной являюсь я. Я более решительна, из нас двоих именно я спокойно отношусь к различным разочарованиям и неудачам, именно я умею справляться с любой кризисной ситуацией и находить решения любых проблем. Однако, по правде говоря, я всегда больше нуждалась в Хлое, чем она во мне; но надеюсь, что она никогда этого не поймет. Думаю, этого никогда не случится, потому что большую часть времени она слишком поглощена собой, чтобы видеть дальше своего собственного прелестного маленького носа.

Я была убеждена, что, когда мы с ней съедемся, это ознаменует собой новый этап в наших отношениях, укрепит ту глубокую духовную связь, которая нас уже соединяла. Но, к сожалению, я не учла одного – того, что в дело встрянет Саманта Чарльзуорт и нарушит то идеальное равновесие, которое я так старательно создавала. У меня много раз чесались руки всадить нож между лопаток этой тупоумной, выставляющей напоказ свои волосы гарпии – по-моему, учитывая все обстоятельства, я проявила просто необыкновенную сдержанность. Она с таким бесстыдством старалась проторить путь в сердце Хлои, подставляя ей плечо, на котором та могла бы поплакать, пытаясь вбить клин между нею и мной. Поскольку у нее не было своей собственной лучшей подруги – если уж на то пошло, у нее вообще не было друзей, – Сэмми решила пойти напролом и украсть лучшую подругу у меня. Большая Ошибка.