Читать книгу "Майк Науменко. Бегство из зоопарка - Александр Кушнир"

Беда одна не ходит, и потихоньку все стало разваливаться. Группа постоянно бухала, капля за каплей теряя здоровье, внешность и уважительное отношение участников друг к другу. Следом за Сергеем Тессюлем, Александром Донских и Андреем Муратовым «Зоопарк» покинул директор группы Сева Грач.

Очевидно, что причины случившегося копились довольно долго.

Поначалу Майк терпимо относился к скотским условиям региональных гостиниц и невыполнению организаторами телефонных договоренностей. Иногда концертный аппарат приходилось арендовать в ближайших кабаках. В Бийске, например, у группы сорвался саундчек из-за того, что за час до выступления на сцене вообще не было аппаратуры. Остальные концерты на Алтае в последний момент были отменены. До дружественного Новосибирска музыканты добирались на рейсовых автобусах, сдавая по дороге пустые бутылки. В итоге незадачливых гастролеров отправил домой директор «Калинова моста», заплатив за билеты из собственного кармана.

Директор «Зоопарка» Сева Грач, 1988

Фото: Лина Курятникова (журнал «Штучка»)

Также группа неоднократно сталкивалась с ситуацией, когда организаторы отказывались оплачивать обратный проезд до Ленинграда. Все это было по-человечески неприятно, но единственное, чего Майк не собирался прощать своему директору — это участившихся «пропаж» гонораров.

«Как-то раз группа должна была лететь на гастроли в Хакасию, — рассказывал Вилли Усов. — И тут внезапно исчезает Сева Грач, вместе с паспортами и деньгами на билеты. Как оказалось позже, он ушел в недельный запой, пропил все деньги и потерял документы. Когда его нашли, он лил пьяные слезы и бормотал: „Только не в морду! Только не в морду!“»

Майк многое прощал директору «Зоопарка». Отчасти — из-за отсутствия подходящей замены, отчасти — из-за креативности своего администратора. Грач впервые в истории ленинградского рок-клуба придумал формат «концерта в двух отделениях» и при этом талантливо представлял группу в роли конферансье. Но, с другой стороны, у него так и не получилось организовать ни одного зарубежного выступления, хотя по частным каналам таких предложений было немало: в Аргентину, Америку, Польшу, Италию и ГДР. Майк, говорят, даже выучил несколько фраз на немецком — но они ему, увы, не пригодились.

«На каком-то этапе Сева Грач резко расслабился и стал отвратительно выполнять свою работу, — говорил спустя тридцать лет Валерий Кирилов. — В результате мы потеряли несколько выгодных контрактов и много денег… Он начал прятаться и перестал отвечать на телефонные звонки. Нашли Грача где-то на Невском проспекте, поехали к нему домой и забрали все финансы и пластинки. И он написал расписку, что должен группе десять тысяч рублей. И после этого директором „Зоопарка“ стала его помощница Люся Волкова».

Майк официально расстался с Грачом после концертов в Грозном, где «Зоопарк» выступал на одной площадке вместе с металлистами из московской группы «Э.С.Т.». Неурядицы внутри коллектива, похоже, стали для Науменко привычным делом, и вскоре он начал воспринимать их как неизбежный фон.

«Довольно долго Майк пытался уговорить меня стать их менеджером, — вспоминал в 1996 году в беседе со мной Михаил „Фан“ Васильев. — Но „Аквариум“ и „Зоопарк“ мне, как директору, потянуть одновременно было сложно. И поэтому я подсунул в роли менеджера Грача, который уволился из Эрмитажа и удачно завалил все — по своему полному раздолбайству. Он умудрился даже потерять оригинал катушки с записями. Последнее его действие — он ехал в такси с „мастером“ альбома в сумке. На него напали, отобрали сумку, и катушка исчезла навсегда. Все случилось точно так, как в английском фильме про Пола Маккартни, где он взял в менеджеры какого-то ненадежного человека».

В те времена Науменко несколько раз жаловался Александру Липницкому, что ему не везет с директорами и менеджментом. Но, по правде говоря, ему в тот период не сильно везло и по жизни в целом.

Фото: Анатолий Азанов

Во-первых, Майк снялся (в роли самого себя) в не очень удачном фильме под названием «Буги-вуги каждый день». Несмотря на теплые слова, сказанные Борисом Гребенщиковым на презентации, получасовая картина, снятая Ленинградской студией документальных фильмов, в широкий прокат не попала. Майк этого факта, как оказалось, даже не заметил. Позднее в одном из интервью лидер «Зоопарка» заявил: «Это фильм про нас, мы там и песни поем, но с сюрреалистическими отступлениями. Бельгия, Голландия, ФРГ его уже закупили на корню». Нужно ли говорить, что ни в одной из европейских стран фильм показан не был? Просто Майк, как неисправимый романтик, часто верил в то, во что ему хотелось верить.

Правда, в другом интервью Науменко деликатно назвал «Буги-вуги каждый день» «странным и несколько безумным», но барабанщик Валера Кирилов высказался куда менее политкорректно: «Сюжет этого фильма был понятен только нам четверым. Ну, еще, может быть, режиссеру. Больше в него не врубался никто: ни операторы, ни съемочная группа, ни зрители».

Другими словами, на фоне остальных громких фильмов о ленинградском рок-н-ролле это была явная неудача.

Во-вторых, весной 1989 года «Зоопарк» весьма спорно отыграл в Лужниках на 20-летии группы «Машина времени». Ни в фильм про «Машину», ни на концертную пластинку это выступление так и не попало.

«Ровно в тот момент, когда „Зоопарк“ вышел на сцену, мистическим образом произошел разрыв кабеля, — вспоминал в интервью для этой книги Андрей Макаревич. — Его починка заняла ровно столько времени, сколько Майк с музыкантами находились на сцене. Это трудно объяснить, но дела обстояли именно так».

По правде говоря, существует и другая версия этих событий. Объявлявший «Зоопарк» Александр Градский очень удивился, обернувшись к артистам и обнаружив совершенно пустую сцену. По воспоминаниям очевидцев, музыканты, встретившие за кулисами Лужников многочисленных старых друзей, в тот момент спали в гримерке, как убитые. И демонстрировать на видео их последующее «космическое» выступление организаторы сочли нецелесообразным — исключительно из соображений гуманности и настоящего милосердия.

Науменко этой ситуации с юбилейным концертом не особенно удивился, и в каком-то смысле воспринял произошедшее, как должное.

«Майк все время ждал от жизни какого-то подвоха, — замечал впоследствии Александр Донских. — И получая его, он как бы утверждался в собственной правоте».

Здесь уместным мне представляется воспоминание Бори Мазина об одном из ночных разговоров, происшедших у него с Мишей Науменко на питерской квартире Старцева.