Читать книгу "Ловушка - Жанна Штиль"

— Вы не пробовали сбежать? — Девушка подумала, что женщина страдала слишком долго. — Даже не пытались?

— Вы не поверите, госпожа Вэлэри. Такое не приходило мне в голову. Я всё принимала, как должное. Терпела и молилась. А потом в один миг будто прозрела и поняла, что дальше так продолжаться не может. Он не Господь Бог, чтобы решать жить мне или умереть. У меня не хватило сил наложить на себя руки. Не хочу покоиться на обочине дороги или где-то в лесу. И я решилась… Всё вышло само собой. Мной руководило отчаяние. — Хельга крестилась. Размеренно, не спеша.

— Так вы богаты?

— Нет, всё забрал его племянник. Такой же жестокосердный и похотливый. Он решил, что ему не помешает ещё одна бессловесная рабыня. Я сбежала из Бретани, прихватив немного золота, то, что удалось найти. На корабле, следующем во Фландрию, неделю провалялась в горячке, а когда очнулась в портовом складе на куче мусора, ни денег, ни вещей при себе не нашла. Меня бросили умирать. Не помню, как попала в Гандавуме (прим. авт., Гент — город в Бельгии на территории Фландрии) в богадельню. Монашки выходили меня. Когда я покаялась и всё рассказала матери-настоятельнице, она помогла мне попасть на торговое судно, отправляющееся в Штрассбурх. Дала пять золотых. Торговец привёл меня к упокоенной госпоже Ольсен. Я знала об участи, постигшей семью графа фон Стесселя, моего дяди. Мама рассказывала об этом, вскользь, без подробностей. Она сама их не знала. Но я надеялась, что кузены живы. Уже здесь узнала немного больше, осторожно расспросив Ольсен о прежних владельцах замка. Для меня это стало ударом. И всё же я решила попасть сюда. Не знаю почему. Хотела увидеть всё своими глазами, убедиться. Теплилась надежда, что кто-то остался жив. Напрямую идти побоялась. Всех объявившихся родственников врагов короны ждала та же участь. Тогда я, подкупив вашу экономку, нанялась на работу. И вот… Как видите, я не умею хорошо прятаться и быть невидимой.

— Вы думаете, что никто не остался жив?

— Да, корона не прощает изменников, как и не щадит их семьи. Только, зная мать и то, что она говорила о своём брате, я не верю в виновность дяди. Он фанатично был предан королю.

— Возможно, он кому-то мешал и его оклеветали.

— Пусть так… Ничего уже не вернуть и не изменить.

Хильдегард беззвучно плакала, уткнув лицо в подол передника.

Наташа, не выдержав напряжения, глядя на зажатый в руке свиток с изображением Брунса, разразилась горькими слезами. Она понимала доверившуюся ей женщину, так же как и она потерявшую близких. Оставшуюся один на один со своим горем, с давящим грузом памяти, облегчив невыносимое давление признанием.

— Это было ошибкой — прийти сюда, — рыдала прачка. — Так тяжело сознавать, что никого из них нет… Я так рассчитывала на помощь кузенов… Они были замечательными…

— Вас никто не гонит отсюда. Оставайтесь, — девушка приобняла её за плечи, поглаживая, успокаивая.

— Мне очень тяжело здесь… Хожу по коридорам, покоям и воспоминания встают перед взором. Вилхелмина, Брунс… Всевышний, за что им уготована такая судьба, госпожа Вэлэри?

— В мире много несправедливого и неправильного. Лучшие погибают, а всякое отребье живёт и процветает. Так было и так будет всегда. А кроме вашей мамы и дяди были ещё родственники?

— Больше никого нет. У мамы были ещё два брата. Младшие. Один утонул, а второй умер от горячки ещё молодым. Со стороны отца помощи ждать бесполезно.

Давно перевалило за полночь. Устало захлёбывалась свеча.

Хельга, выплакавшись, шмыгала носом, покачиваясь на стуле, словно баюкая призрачное дитя. Покрасневшие глаза. Потерянный взгляд.

Наташа смотрела на неё и думала, как хорошо иметь дом. И обязательно, чтобы там тебя кто-то ждал. Она поняла, что искала прачка в комнатах замка. Своё счастливое прошлое.

Молчание не казалось тягостным.

Две женщины из разного времени.

Такие одинаковые и такие разные.

— А вы любили когда-нибудь? — тихо спросила девушка.

— И сейчас люблю… Брунса…

Глава 23

Альтбризах, монастырь

Герард, на ходу ослабляя плотный ворот душившей рубахи, проследовал по коридору на свет открытой настежь двери. На крыльце опёрся на ограждение и, склонив голову, прикрыл глаза. В пересохшем горле застрял колючий ком. Он не предполагал, что будет так… Нет, не страшно… Волнующе. Он не сомневался, что всё рассчитал верно. Времени было достаточно, чтобы обдумать предстоящие действия и выработать единственно правильную линию поведения.

Герцог Швабский — римский король и герцог Баварии — сын короля Германии и императора Священной Римской империи Конрада, являясь преемником отца, будучи посвящённым в его дела, пользовался общим доверием. Хорошо воспитанный, он получил научное образование, которому придавалось большое значение. Ему приписывались все христианские добродетели. Следуя им, Генрих был заинтересован в поддержании своей репутации, являлся сдержанным в проявлении чувств, полностью полагаясь на уже немалый опыт правления.

Пока герцог медлил, раздумывая, с любопытством и пристальным вниманием рассматривая верноподданного, стоящего перед ним в низком поклоне, а писарь вполголоса нашёптывал ему на ухо суть прошения, Герард в свою очередь исподтишка изучал принца: статного, смуглого, с оценивающим прищуром карих глаз.

В бою всё по-другому. Перед тобой враг. Или ты его уничтожишь, или он тебя. Там не нужно разводить дипломатию. Там ты знаешь, что прав, знаешь, почему ты находишься на поле боя. Здесь всё иначе. Перед тобой сюзерен. Ты подчиняешься ему. И только ему решать, что станет с тобой и твоей семьёй. Он милует и казнит. Ты не можешь вытащить из ножен оружие и защититься. Здесь покаянно склоняют голову и принимают неизбежное.

Мужчина — хоть и очень старался расслабиться — не слышал, что «напевалось» его высочеству. Мешал сдерживаемый грохот собственного сердца. В ушах от напряжения слегка гудело. Наверное, со стороны он выглядел не слишком уверенным и дерзким, не догадываясь, что именно это сыграет решающую роль в возникшей симпатии герцога к графу фон Бригахбургу.

В нескольких шагах от принца, сложив сплетённые пальцы рук на животе, от графа не отрывал пронизывающего взора казначей. Он сменил стоящего у плеча герцога писаря, который кинулся к табурету с подставкой для ног и, степенно устроившись, развернув свиток и приладив его на колено, подвинул маленький столик с письменными принадлежностями: чернильницей в виде кувшинчика, пером, линейкой, шилом, и, сосредоточившись, принялся неторопливо выводить буковки на пергаменте.

Генрих с серьёзным выражением лица неторопливо приблизился к верноподданному.

Герард выпрямился, оказавшись с ним одного роста, и без тени колебания посмотрел в пытливые глаза его высочества.

Мгновения зрительного контакта.

Сдержанные пожелания долгих лет здравия и правления, искренние заверения в своей преданности со стороны Бригахбурга.