Читать книгу "Теневая месса - Дарья Кадышева"

Она не осмелилась посмотреть на полукровку, пряча опухшие глаза.

Бедная ведьма. Сидела столько лет за стенами своего ордена, пылилась вместе со стариками-чародеями, а тут, покинув свой дом, угодила в ад кромешный.

И ради чего? Ради какой-то легенды, вычитанной в задрипанной книжонке.

«Смотри теперь, к чему это всё привело».

Полукровка повернула к ней пустое лицо.

— Мы все виноваты в этом, — охрипшим голосом произнесла она.

Бросив последний взгляд на реку, она развернулась на каблуках и зашагала в лес.

— Пойду за ней, — сказал Рихард, тяжело вздохнув. — Прослежу, чтобы не натворила дел.

— Удачной прогулки, — отозвался Конор и проводил глазами их удаляющиеся фигуры.

Разделяться сейчас было не слишком хорошей идеей. Но вряд ли кто-то сейчас осознавал это в полной мере.

Им нужно было время для траура. Хотя бы одна беспокойная ночь.

Он облизнул рассечённую губу и поглядел на волколака — единственного среди присутствующих, кто к вечеру собрал ошмётки воли и не выглядел так, будто из него выжали все соки.

— Что там в лесу? — поинтересовался у него Конор.

— Тихо, — ответил волколак. — Никаких следов погони.

— Здесь всё равно оставаться нельзя. Ещё час, и сворачиваемся. Никто из нас сейчас не готов встречать гостей.

Магичка закивала, шмыгнув носом.

— Мы должны продолжать путь, — пробормотала она. — Кассандра нас примет и поможет Брэнну. Ему нужно лечение. Срочно.

— Почему ты не можешь вылечить? — спросил Конор.

— У меня нет талисмана. Мне неоткуда черпать силу… Кольцо… Я исчерпала те остатки, что были в нём.

— Тогда верни.

Она сняла Драупнир с пальца и швырнула его Конору. Тот поймал кольцо и спрятал в кулаке.

Вино. Вот что ему было нужно сейчас. Рихард с Берси умудрились прихватить несколько припасов, когда искали в Короне лошадей. Ничего особенного, хлеб и вяленая зайчатина, да несколько яблок — всё, что осталось от их богатств. Всё остальное сожрали дружинники по дороге. Но Конор видел в седельных сумках Рихарда пару бутылок кислого крестьянского вина.

Больше ему и не нужно.

— Я удивлён, что в кольце вообще что-то было, — проговорил волколак. — А новый талисман? Ты можешь его создать?

— Увы. Я могу только найти где-нибудь чужой. Мой браслет… — магичка вдруг оборвала себя и захлебнулась слезами, утыкаясь лицом в грудь волколаку.

Конор оставил парочку возле реки и направился к лошадям. Наспех разведённый костёр уже догорал. Возле него спали бард и белобрысый. Последний и вправду выглядел паршиво. С лица не сходила мертвенная бледность. Он дрожал во сне, вцепившись скрюченными пальцами в край одеяла, в которое его укутала сердобольная чародейка. Никак заражение подцепил. С его ранами да в таких условиях, что устроил им капитан…

Потоптавшись на месте, Конор подошёл к своему коню. Старый жеребец приветственно фыркнул. Он провёл ладонью по его морде.

Дружинники не успели ничего сделать с конями. Его мерина точно бы пристроили на какую-нибудь ферму. Расставаться с ним не хотелось. Конь совсем не годился до быстрых и продолжительных скачек, но послушно дотерпел до привала, пока Корона не осталась далеко позади. К тому же это был его конь.

— Придумал, как назвать тебя, — произнёс Конор, погладив лошадиную спину. — Старик. Идеальное имечко для тебя. Ты мне и как приятель, и как дряхлый, но всё ещё способный на что-то дед.

Закончив возиться с конём, Конор обернулся, проверяя, смотрит ли на него кто-нибудь. Ведьма и её волколак обжимались у реки, бард что-то бубнил во сне. Никому до него не было дела.

Что уж тут говорить, исчезни он совсем — о нём бы вспомнили самое большее через день. А то и через два.

Может быть, это был выход — исчезнуть?

Уйти навсегда. Уйти из её жизни.

Конор умыкнул из сумки Рихарда бутылку вина и отправился в лес.

Тревожная, тихая ночь опутывала чащу. Свет звёзд почти не прорывался через кроны чёрных деревьев. Да и ни к чему им было ярко светить сегодня.

Конор сел под раскидистый дуб и откупорил бутылку. Пересохшую глотку обожгло. Он выпил залпом треть вина и закрыл глаза, прислонившись головой к стволу дерева.

Тихо. И снова одни и те же мысли. Снова о ней.

В ту ночь, когда убили Родерика, Конор подумал, что полукровка тронулась умом. Он никогда не слышал, чтобы женщина так кричала — с надрывом, звериным рычанием, со звенящей в этом крике болью. От этого воя ему самому снесло крышу.

Он не испытывал особой привязанности к Родерику, но тогда ему стало больно. И это было так странно. Он давно не чувствовал, что такое душевная боль, какая случается, когда видишь смерть дорогого человека. Потеря матери оставила внутри него вечный след, который перекрыли отчасти прожитые года, будто снег, что заметает лесную тропу зимой. Теперь он вспомнил, каково это. Терять любимых. Ему было страшно.

Страх, вызванный тем, что он воспринял боль полукровки словно свою собственную, не давал ему спать. Он не понимал, что это. И не хотел понимать. Он злился на девчонку.

Конор сделал большой глоток вина.

Ещё этот проклятый туман. Он выжал из себя всё, что было, всю магию, и теперь долго будет восполнять силы. Он ощущал себя уставшим, иссохшим, лишённым влаги. Огромной кучей сухого песка.

Неважно. Пара дней, и ему станет лучше.

Зато он остался жив. Плевать, что ради этого пришлось открыть сборищу болванов свою сущность. Признаться в том, кем он был. И вот уж он не думал, что они так спокойно воспримут его жуткую правду. Возможно, она просто затерялась в череде других потрясений.

По крайней мере, он устроил захватывающее представление.

Сегодня он спас их жизни. И чародейка. Конечно, она. С помощью его кольца.

Пальцы нащупали Драупнир в кармане. Надо бы найти цепочку, чтобы оно не потерялось.

Он повёл носом, улавливая жасминовый аромат. Раньше, чем полукровка показалась на виду.

Она вышла из-за деревьев впереди с отчуждённым взглядом. Если бы Конор не швырнул пустую бутылку в кусты возле неё, она бы прошла мимо, не заметив, погружённая в свои горькие мысли. Поглядев сначала на блеснувшие в темноте осколки, она подняла мёртвые глаза на Конора.

— Где Рихард?

— Ушёл. Я уговорила его. Мне нужно было побыть одной.

— А сейчас?

— Что?

— Сейчас тебе нужно побыть одной? — проговорил Конор, чудом не запнувшись на последнем слове.

Какого дьявола он был так взволнован, просто взглянув на полукровку?