Читать книгу "Воительница Лихоземья - Триша Левенселлер"

Жители деревни уже вернулись к своим привычным занятиям, несмотря на произошедшую на рассвете битву с богом. Кузнец уже стучит молотом по наковальне. Из обеденного зала доносятся запахи недавно зажаренного мяса вальдезавра, которое готовят только по особым случаям. Пераксоло, может, и повержен, но наши запасы провизии уже были истощены.

– Отец, в тех горах, где жил бог, то есть Кадмаэль, можно раздобыть еды. Он засушил отобранное мясо для сохранности. Мы должны отправить туда людей. Стоит оповестить и другие деревни, чтобы они тоже могли вернуть обратно свои дары.

– Так и поступим, – отвечает отец. – Ты возглавишь отряд воинов по пути в Лихоземье?

Если бы он задал мне тот вопрос до изгнания, я бы отказалась, но сейчас…

– Конечно.

Наконец мы на месте.

Отец застывает в центре деревенской площади. Старейшины пристально наблюдают за двумя коленопреклоненными фигурами, каждую из которых стережет по воину.

В одной из этих фигур я узнаю мать. Вторая принадлежит Торрину.

– Качина Бендраугго покаялась в своем преступлении передо мной и старейшинами, – тяжело произносит отец. – Она призналась, что лжесвидетельствовала на инициации, и поведала истину о произошедшем. Она заявляет, что данный мужчина, Торрин Гримссон, подтасовал результаты испытаний. Мы не можем вернуть прошлое, что сделано, то сделано. Однако эти двое совершили противоправные действия, повлиявшие на твою судьбу. Как будущий вождь Серавина и пострадавшая сторона, ты вправе принять решение об их наказании.

Я удивленно моргаю. Я ожидала от отца каких угодно слов, но не этих.

– Ты хочешь, чтобы я назначила им наказание? – в недоумении повторяю я.

– Это самое малое, чем мы можем отплатить за твой подвиг.

Какое странное ощущение: двое людей, заставивших меня страдать сильнее всех на свете, теперь склоняются передо мной и ждут приговора. И я могу сделать с ними все, что только пожелаю. Приказать их обезглавить. Назначить им их собственные маттугры и посмотреть, придется ли им это по вкусу.

Все эти мысли вихрем проносятся в моей голове. Ничего не могу с этим поделать. Они оба причинили мне сильную боль. Но если я чему-то и научилась в Лихоземье, так это тому, что маттугр не доказывает ровным счетом ничего. Он не делает из ребенка взрослого. Не превращает в великого воина и не наполняет вселенской мудростью. Это лишь бессмысленное задание, чье предназначение – вернуть честь. Вот только честь нельзя подарить или отвоевать. Ты должен отыскать ее в своей душе.

Думаю, мать наконец справилась с этой задачей.

Она не смеет поднять на меня глаза, вперив взгляд в землю. Лишь произносит глухим голосом:

– Я молила богиню о прощении каждый день с тех пор, как ты ушла. Обещала все в обмен на твое возвращение. Она вняла моим просьбам, и теперь я готова принять любую кару, которую ты мне назначишь.

Я допускаю, что мать говорит правду, и даже представляю будущее, где мы снова дружны, но не готова простить ее прямо сейчас и не хочу пока с ней общаться.

Однако смерти ей я тоже не желаю.

– Мать солгала, – заявляю я, глядя в бледное лицо женщины, которая годами истязала меня, – и ее нечистая совесть заставляет ее страдать. Богиня отмерит ей соответствующее грехам наказание в следующей жизни. Однако в этой жизни я прошу лишь отдельного от нее проживания. Не желаю ее видеть. Если я буду входить в помещение, она обязана будет покинуть его. Если увидит меня на улице, должна будет развернуться и уйти в противоположном направлении. Она не может искать со мной встреч, пока я сама того не пожелаю.

Отец испускает вздох облегчения. Чего он от меня ожидал? Изгнания? Значит, его заботит судьба матери. Просто не так сильно, как должно бы. Однако это не моя вина, пусть родители сами разбираются со своими отношениями.

– Что же касается Торрина, – продолжаю я, и вышеупомянутый обвиняемый резко поворачивается ко мне при звуке своего имени, – то он не просто солгал. Он намеренно подстроил мое изгнание в надежде, что я умру в Лихоземье. Его поступок равносилен убийству. – Из любопытства я добавляю: – Тебе есть что сказать в свое оправдание?

– Это была шутка, – умоляюще вопит парень. – И вообще, идея была не моя, а Хаварда. Кроме того, я вижу в этом волю богини, раз твое предназначение было избавить нас от присутствия Пераксоло! Меня нужно поблагодарить, а не наказывать.

Но теперь я лучше разбираюсь в людях. И это точно не было шуткой. Торрин готов сказать что угодно, чтобы спасти свою шкуру.

– Я приговариваю тебя к изгнанию, – решаю я. – Если выживешь в Лихолесье три месяца, как это сделала я, то можешь вернуться. Хавард должен разделить с тобой это наказание, так как несет за произошедшее не меньшую ответственность.

– Мудрые вердикты, – подводит итог отец. – Качина, можешь идти, но если нарушишь приказ Расмиры, то сама будешь изгнана. Торрин, собери вещи и готовься покинуть Серавин. Не пытайся искать убежища в других деревнях, мы их известим о твоем вероломстве.

Торрин бормочет под нос бранные слова и проклятия в мой адрес, но отец твердо вздергивает его на ноги и толкает в сторону дома Гримссонов.

– Не теряй времени, иначе я могу передумать, и отправить тебя за ограду без вещей.

Затем отец подходит к нам с Сореном.

– Теперь, когда все встало на свои места, можешь поправляться столько времени, сколько нужно. Поход в убежище ложного бога может подождать. Прошу, присоединяйся ко мне на собраниях со старейшинами, чтобы завершить твою подготовку в качестве вождя. Я горжусь, какой воспитал тебя. В будущем тебя ждут великие свершения.

– Я уже совершила несколько хороших поступков, отец. И хотя ты и сыграл роль в формировании моего характера, я стала такой, как сейчас, чтобы сама могла гордиться собой.

Кажется, мой ответ удивил отца, но он никак не комментирует это заявление.

– Что касается тебя, – спустя секунду меняет тему вождь Бендраугго, поворачиваясь к Сорену, – ты планируешь ухаживать за моей дочерью?

– Да, господин, – отвечает воин.

– Ты не испросил моего дозволения.

– Вы отправили свою дочь на верную смерть в Лихоземье. Поэтому меня не особенно интересует ваше мнение по поводу встреч с Расмирой.

Дерзкая выходка Сорена застает меня врасплох, и мне едва удается сдержать улыбку.

Отец смущенно переводит взгляд себе под ноги.

– Неплохой ответ, молодой человек. Прими мою благодарность, что поддерживал дочь тогда, когда я не мог. Ты собираешься возвращаться в Рестин? Расмира не сможет последовать за тобой, знаешь ли. Ее место здесь, она – будущий вождь деревни.

– Отец! Я теперь самостоятельная женщина. Мои поступки больше не должны тебя волновать.

Сорен прерывает мои возмущенные реплики: