Читать книгу "Будем жить! - Евгений Щепетнов"

Я ждал, что у гостиницы будут выставлены посты, но… ничего такого не заметил. Только двое сидели в красном джипе, стоявшем возле входа. Они сладко спали и, когда мы подошли, не проснулись. Никогда. Выстрел из «ПСС» – как выстрел из «воздушки», вблизи слышно, но в гостинице вряд ли кто услышит. Машину только жалко – потом вонять будет, мозги и кровь по всему салону. Впрочем, на кой черт нам их машина? Привык хомячить, вот и лезет в голову всякое…

Трижды включил рацию на передачу, и бэтээр медленно вполз на площадку перед гостиницей и устроился напротив входа, возле бывшего магазина «Эльдорадо». Отсюда можно простреливать все здание, сверху донизу.

Вообще-то самым лучшим способом было бы сразу закатить в фойе гостиницы несколько бочек с горючкой, разлить их по полу, а потом просто взять и поджечь содержимое. Чтобы весь этот дьявольский притон сгорел дотла! Но вот в чем загвоздка – а рабы? Те, кто отказался становиться уродами, пьющими кровь? С ними как? Тоже – пусть горят? Не по-человечески это. Неправильно. Они этого не заслужили. А потому был выбран промежуточный вариант.

И второй бэтээр тоже вышел на позицию. Покрутил башенкой, поводил стволом пушки вверх-вниз – готов!

Теперь очередь пулеметчиков с «Печенегами». Четверо ребят – несколько дней их обучали. Уж не знаю, как они смогут стрелять по людям, но надеюсь – смогут. По мутантам смогли, а тут – те же самые мутанты. Даже хуже. Мрази!

Пулеметчики распределились в линию – двое перед выходом из гостиницы, двое дальше, чтобы стрелять под углом. Ну и еще десять человек из тех, на кого я мог положиться, – с автоматами и «ПКМ». В том числе – Настя и Лена.

Лену не хотел брать – она после ранения да после вакцинации, но Лена настояла, поддержанная Настей, и я сломался. Пусть будет так. Внутрь я ее не пущу, а снаружи – пусть себе стреляет из-за прикрытия бэтээра. Никакой зачистки! Только стрельба по выпрыгивающим «зайцам»!

В гостиницу пошел с тремя проверенными парнями – Митей, Мишей и Никитой. Первые двое были отличными стрелками, на третьего я тоже не пожалел патронов для тренировки. Теперь он стрелял вполне сносно, тренировки не прошли даром. В принципе особой стрельбы пока не предвиделось – все, что нужно сейчас сделать, – это войти в вестибюль, разлить немного горючки и поджечь. Попутно поубивав всех охранников внутри, если такие там окажутся. Но вообще-то в идеале нужно взять языка, чтобы узнать, где держат рабов. Потому наша задача усложнялась. Как было бы просто – поджечь и раздолбать из пушек! Но люди?!

Дверь в гостиницу открыта. Глупо, но это так! Впрочем, а почему «глупо»? Я чего ожидал – воинских патрулей? Дежурных снайперов? Охрану периметра? Хм… вообще-то да. Именно этого я и ожидал. У нас-то такое есть! Я-то об этом позаботился! А почему они не позаботились?

Может, потому, что они банда, а мы община? Но вообще-то Глад при его хитрости и умении выживать должен был подумать о сохранности своего гнусного тела. Так почему не подумал?

Может, потому что он эгоист? Думает только о себе, и при всей его хитрости и тараканьей выживаемости совсем даже не умен? Скорее всего так и есть. Ну… мне так кажется.

Впрочем, теперь не до рассуждений! Теперь только вперед!

Охрана была. Но охранники, как и те, что были в джипе, просто спали. Тупо спали, устроив помповики на коленях и прислонившись к стене. Два парня и девка с голыми сиськами, видневшимися из-под кожаного жилета. Девка крепкая, можно сказать, толстая – ручищи, как у борца. И все лицо в насечках-татуировках, как у какой-нибудь африканки.

Это дольше рассказывать, чем дело делается. Входим. Видим спящих. Стреляем. Все! Мозги на стену, тишина и покой. Двое застрелены. Девку я просто вырубил ударом в скулу.

Очнулась она минут через пять – бил я не очень сильно. Резко, но не сильно. Иначе бы просто шею сломал. Очнулась когда я хлестнул ей по лицу ладонью, а когда начала шевелиться – зажал рот и приставил к подбородку снизу нож. Ее нож. Я вытащил его из ножен, висящих у нее на ремне.

– Если ты попробуешь шевельнуться, я воткну тебе нож в горло. Если попробуешь кричать – воткну нож, а потом отрежу голову. Я задам тебе несколько вопросов, ты ответишь, и я тебя не убью. Не будешь кричать? Или тебя убить? Если согласна ответить на вопросы, моргни один раз. Если не согласна – два раза, и я тебя убью.

Смешно, ага, – как будто она и правда будет моргать два раза. Дураков-то нет!

– Хорошо. Сейчас я убираю руку, и ты мне ответишь. Итак, где вы держите рабов? Сколько их? Говори тихо, не кричи. Помни – нож у твоей шеи.

Убрал руку, готовый тут же заглушить крик коротким тычком. Нет – глаза таращит, пытается рассмотреть мое лицо. А что ты рассмотришь в темноте? Света-то вообще нет! Я-то с прибором вижу, а для тебя темнота кромешная.

– Откуда я знаю, сколько рабов? Тридцать, может… или сорок. А сидят они вон там, в холодильной камере. Там холодильная комната такая… когда электричество было, там мясо висело. А потом они стали там жить. Ты меня отпустишь?

– Я? Отпущу! А где вся ваша банда живет?

– Не банда! Орден!

– Хорошо. Где ваш Орден живет? Где они располагаются?

– А где им располагаться? По номерам, где же еще? Так ты отпустишь?

Я коротко, без замаха врезал толстухе по скуле, и она обмякла, закатив глаза.

– Мить… Я обещал ее отпустить.

– Понял, командир! Я не обещал!

Щелк!

Клацнул затвор, и во лбу толстухи образовался третий глаз. Я ничуть не переживал на этот счет – я обещал ее отпустить и отпустил. Пусть себе… летит. В небеса. Таким, как она и ее приятели, жить нельзя.

Холодильные камеры мы нашли минут через десять. Просто шагали очень медленно и осторожно – мало ли… громыхнешь чем-нибудь, заинтересуются, шум поднимут. А зачем нам шум раньше времени?

Тридцать семь человек. Парни, девчонки. Все голые, в шрамах. Спали на каких-то тряпках, брошенных на пол, вповалку. Выводить пришлось очень осторожно, буквально затыкая рты. Выводили по двое, я страховал – ребята вели. Времени это заняло очень даже прилично – не меньше часа. Ну, может, чуть меньше… Хорошо, что августовская ночь не то, что ночь в июне, длинная. Скоро осень…

– Еще где-то есть рабы?

Это я обратился к худому парнишке, трясущемуся то ли от холода, то ли от стресса. Парнишка выглядел лет на десять – изможденный, с кривым, свернутым набок носом. Видимо, сломали ударом, а поправить никто не озаботился.

– У них там бордель, – парнишка вдруг громко заклацал зубами, и речь его стала едва понятной, – дде-е-еввкки-и тта-амм ддд….

– Дайте ему что-то надеть, – приказал я. – Отведите его к остальным. Эй ты, – я указал пальцем на парня покрупнее, выглядевшего поздоровее остальных, – где этот самый бордель?

– На втором этаже! Но там много бойцов! Они сейчас разобрали девок по комнатам! В борделе и нет никого!