Читать книгу "Инстинкт женщины - Чингиз Абдуллаев"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я понимаю и это.
— О какой зарплате вы говорили с Мариной Владимировной? —спросил Рашковский, глядя на нее и даже не взглянув в сторону Кудлина.
— Я говорил о зарплате до десяти тысяч долларов, — пояснилКудлин. Было очевидно, что он чувствует себя в присутствии шефа не таксвободно, как раньше.
— Вы объяснили Марине Владимировне, что в эту сумму входят икомандировочные, и премиальные? — спросил Рашковский, снова глядя только нанее.
— Конечно, — соврал Кудлин, — мы обо всем договорились.
— Тогда все в порядке. Вам уже показали ваш кабинет?
— Да, спасибо. Я все посмотрела.
— В таком случае вы все знаете. Для начала зарплата у васбудет порядка трех-четырех тысяч долларов. Я точно не помню, какие именноналоги с вас причитаются, но это где-то около половины. Кроме того, мы сразуоткроем вам кредит на двадцать пять тысяч долларов, которые необходимопотратить вместе с нашим консультантом по одежде.
— Двадцать пять тысяч… — Она не поняла, о чем он говорит.Кудлин тревожно взглянул на Рашковского, но промолчал. Она тоже не стала ничегоуточнять.
— Все прочие условия вам объяснит Леонид Дмитриевич, —добавил Рашковский и затем неожиданно спросил: — Вы давно знаете ЕлизаветуАлексеевну?
— Добронравову? Давно, — кивнула она, изображая некотороеудивление.
— Она моя тетя, — пояснил Рашковский.
— Я этого не знала. Она меня вам рекомендовала?
— Нет. Мы сами на вас вышли. Она до сих пор не знает, что выбудете работать у нас.
— Мы знакомы уже много лет, — просто сказала она.
— Мне говорили, что вы опытный психолог. Кандидат наук,собираетесь защищать докторскую. Вам не жаль бросать науку?
— Пока не знаю, — чистосердечно призналась она, — еще неразобралась. Все так неожиданно…
— Ясно. — Он наконец посмотрел на Кудлина. По его глазамничего нельзя было прочитать. Затем он вновь перевел взгляд на Чернышеву: — Высогласны работать моим личным секретарем?
— Да, — она не стала кокетничать, понимая, что это сразувызовет у него отторжение.
Ему понравился конкретный и четкий ответ. Он вспомнил об ихвстрече в больнице:
— Вы, кажется, любите Хемингуэя?
— Да. Это мой любимый писатель.
— Вы бывали в Чикаго?
— Нет, никогда.
— Я думаю, что мы будем вас оформлять на работу уже сегодня,— сказал Рашковский, вновь посмотрев на Кудлина. — Дело в том, что мы завтрауезжаем. Поэтому сегодня у вас будет очень много дел.
Она промолчала.
— Вы ничего не хотите мне сказать? — неожиданно спросил он.Очевидно, в дальнейшем ей придется привыкать к его неожиданным вопросам.
— Хочу, — вдруг неожиданно даже для самой себя сказала она.
Кудлин насторожился. Рашковский взглянул на нее с явныминтересом.
— Если разрешите, я дам одну рекомендацию как психолог, —сказала она, прямо глядя в его немигающие серые глаза.
— Какую же?
Если сейчас она ошибется, ей уже не работать с ним. А есливсе сойдет нормально… На раздумья не было времени. Все, чему она училась многолет в разведке, спрессовалось в этот миг.
— Мне показали вашу галерею, — пояснила Марина, холодея отсвоей смелости.
— Она вам не понравилась? — Очевидно, это было его детище, иподобная наглость сильно его задела.
— Напротив. Очень понравилась. У вас потрясающая коллекция.Но мне кажется не совсем правильным, что вы разрешаете высокопоставленнымсотрудникам вашего банка отбирать картины в свои кабинеты. Это не дает нужногоэффекта. В кабинетах будут лучше смотреться гравюры либо копии. Оригиналывыглядят слишком вызывающе для такого солидного банка, как ваш. Лучше зановособрать туда все картины и сделать галерею доступной для всех.
Рашковский посмотрел на Кудлина в третий раз. В его глазахмелькнуло некоторое удивление, впрочем, перераставшее в удовлетворение. Онасказала нечто такое, что ему понравилось. Кудлин нахмурился. Видимо, он былавтором идеи — раздавать собранные картины в кабинеты сотрудников. И очевидно,Рашковскому она не очень импонировала.
— Вот видишь, — сказал вдруг, улыбнувшись, ВалентинДавидович, переходя на «ты» и показывая этим степень своего доверия новомусотруднику. — Я тебе всегда говорил, что такие картины в кабинетах — этоненужный купеческий выпендреж, а ты мне говорил о респекта-а-бельности. Вотвидишь, и психолог так же считает.
— В английских банках висят подлинники, — мрачно парировалКудлин.
— В английских банках есть вековые традиции, — вставилаМарина, понимая, что ей не нужно наживать врага в лице Кудлина, — и вы правы,что там это выглядит респектабельно. Но в России иные стандарты. Извините, еслия вмешалась не в свое дело. Но, повторяю, мне очень понравились ваши картины.
— Спасибо, — сказал явно довольный Рашковский. — Вы можетеидти. Извините меня, еще одну минуту. Как к вам лучше обращаться — поимени-отчеству или только по имени?
— Я думаю, что имени будет достаточно, — ответила она. Этотнюанс они согласовывали с Циннером.
— Спасибо. До свидания. — Он смотрел на нее с нескрываемыминтересом. Ему понравилась идея насчет галереи. Банкир не сидит, как собака насене, на своих богатствах — щедро делится ими с народом.
Когда она вышла из кабинета, в дверях уже стояла Лида.
— Я вызвала консультанта по одежде, — сухо пояснила она, —вы можете с ней побеседовать. — Нужно было видеть ее лицо, когда она этоговорила.
А в кабинете Рашковского состоялся следующий диалог.
— Она тебе понравилась? — спросил Кудлин.
— Интересный экземпляр, — задумчиво заметил Рашковский.
— Я полагаю, что она сможет у нас работать.
— Посмотрим. Во всяком случае, первое впечатление оченьнеплохое. Сильный человек со своими взглядами. Ты знаешь, я думаю, что некаждая женщина на ее месте посмела бы дать мне какой-нибудь совет. Это послетого, как она увидела свой новый кабинет, узнала про свою зарплату, услышала отменя о наших поездках. В ней определенно есть деловое и сильное начало.
— Я же тебе обещал, что она начнет работать у нас до твоегоотъезда, — улыбнулся Кудлин. Он не стал говорить, что в отличие от Рашковскогоему не понравилась слишком независимая позиция Чернышевой. Женщина, котораяпопадает из пыльной комнатенки своего института в такие апартаменты, не можетбыть столь независимой. Особа, которая получала нищенскую зарплату в двестидолларов без иных перспектив, неожиданно получила шанс увидеть весь мир,получая фантастический оклад, — и вдруг в первый же день демонстрирует своюнезависимость. В таком случае она либо дура, либо сильнее, чем онипервоначально считали. А почему она чувствует свою силу? Что за ней? ДуройЧернышеву однозначно не назовешь… Возможно, их проверка прошла слишком быстро ислишком формально. Это надо учесть на будущее.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Инстинкт женщины - Чингиз Абдуллаев», после закрытия браузера.