Читать книгу "Потерянное одиночество [= Поздний вечер вторника ] - Любовь Пушкарева"

Я взяла цепь за конец, обмотанный изолентой. Два шага ей навстречу… Она видит цепь в моей руке, на лице появляется страх, и она выпускает ленту, не доделав ее, страх сбил приказ силе. Я замахиваюсь и бью, стараясь попасть в шею, она чуть отклоняется, но удар все же достигает цели. Крик. Кровь.

В меня входит чужая сила и начинает метаться сбивая все, не давая двигаться… не давая думать…

Хочу… Хочу… Ее хочу…

Да! Хочу ее крови! Чтоб лежала подо мной, умоляя прекратить.

Замахиваюсь… Удар… Кровь. Крик.

Вамп приближается, сейчас вцепится в меня… Но его лицо искажается удивлением и болью, он падает навзничь. Шон перекатывается по земле, он успел броситься вниз и подрубил ему ноги.

Я отвлеклась, и грязная сучка бьет меня кулаком в лицо. Я, уловив движение, отклоняюсь назад, и удар выходит несильным. Огрызаться?

Замах – удар, замах – удар. Пасьон встряла… Получи и ты. Замах – удар. Хватило. Эдалтери – грязная сука, воняющая застарелой кровью, вечно гавкающая шавка… Замах – удар. Ай… цепь жжется. Отбросила ее. Удар кулаком, еще. Выпустить лозы и душить, душить ими… Чтобы уже никогда не слышать этот мерзкий голос. Никогда…

– Пати! Пати! Пожалуйста, Пати! Прекрати, пожалуйста! Пати! Розочка… Хорошая… Белая… Прекрати…

Чей это голос? Такой приятный… бархатный… Чей?

И тут схлынуло. Разум вернулся.

Я как бы увидела себя со стороны, добивающую и так полудохлую Эдалтери. В двух шагах скулила Пасьон, Шон не давал приблизиться ей и Алехандро, угрожая саблей. Вамп, несмотря на такие раны все еще был бодр и опасен. Руман и Тони на своих плечах подтащили Седрика, и это он меня уговаривал остановиться. Да, убивать действительно не стоит. Я заострила силу-лозу, направляя ее в горло Эдалтери. «Она должна молчать. Ее голоса больше нет», – приказала я. Сила послушно, что-то изменила в горле моей жертвы, теперь та сможет разговаривать только шепотом.

Я тяжело посмотрела на Седрика:

– Я в порядке, – мрачно произнесла я.

Подошла к Шону и взяла у него из рук саблю.

Алехандро как-то неверяще затаился, замер. Странно, у него вместо лица ужасная половинчатая маска, а эмоции проявляются ясно. Вот сейчас он боится и надеется. Напрасно.

Я быстро замахиваюсь и отсекаю ему руку. Серебро рубит его плоть с непривычной легкостью. Вамп кричит и пытается напасть, прыгая на обрубках и протягивая руку. Отскакиваю.

– За Пижму, – информирую я.

Вамп опять подпрыгивает, нападая, но я уворачиваюсь и отсекаю вторую руку по локоть.

– За Мальву.

Вамп застыл. Отдает приказ?

Я срубаю ему голову.

– За Ландышей, – это уже я говорю сама себе.

Раздается вой. Какие-то тени несутся ко мне. Хлопки выстрелов. Два вампа мешками падают на землю. Один начинает разлагаться, другой тихо шипит от боли и не предпринимает активных действий.

Затишье.

– Птенцы Франса есть? – выкрикивает в затаившуюся тьму Седрик.

Сам Франс безжизненным мешком валяется на границе света и тени. Но он жив, vis-зрение показывает, что он, в общем-то, цел, просто пуст до самого дна. Две тени подкрадываются к Франсу, волки наставляют на них пистолеты.

– Птенцы? – строго спрашивает Седрик. Ему тяжело самому стоять на ногах, и говорить тяжело. Он еще слишком слаб, но он глава… Глава Совета.

Вампы испугано кивают, и один, верней одна, клыками вспарывает себе запястье и поит своего отца. Франс присасывается, и вампирше приходится бороться, отдирая свою руку, ей это все же удается, и второй вамп тут же подставляет свое запястье. Пока он кормит своего Мастера, я оглядываюсь.

Пасьон скулит над Эдалтери. Она оглядывается на меня, и мы встречаемся взглядами. Секунда, две, три… и она отводит глаза. Кишка тонка мне угрожать, даже так, безмолвно. Осматриваю других filii numinis. Арденте, с брезгливостью смотревший на Эдалтери, почувствовал мой взгляд, поднял на меня глаза и потупился в еле заметном поклоне. Отамнел разглядывал Седрика и вампов. Саббиа изучал меня, уверенный, что ему нечего опасаться. Фрешит же, как всегда вещь в себе, ответил мне легким поклоном и перевел взгляд на Седрика.

Ну, по крайней мере, никто не оспаривает и не осуждает моих действий. Это уже хорошо.

Тем временем Франса уже кормил какой-то третий вамп, и четвертый был на очереди. Наш «привычный» князь вампов уже пришел в себя и пил кровь не как голодный зверь, а с чувством достоинства принимал дар от детишек. После четвертого Седрик прервал кормежку.

– Франс-вампир, подойди.

Тот, не будь дураком, послушался беспрекословно, подойдя и став в десятке шагов от Седрика.

– Есть ли иной вампир, кроме тебя, могущий претендовать на звание князя города?

– Нет, Глава Совета, – ответил вамп.

Золотоволосый и зеленоглазый Франс с обманчиво миловидной физиономией был полной противоположностью Алехандро. Внешне. Внутри – все тот же воняющий, разложившийся труп.

– Претензии к волкам и divinitas по поводу смерти вампиров есть?

Руман и Тони демонстративно держали пистолеты на виду.

– Нет, Глава Совета, претензий ни к кому нет. Перемирие продолжается, – ухмыляясь ответил Франс.

– В таком случае, с этой минуты ты лично отвечаешь за все действия вампиров в этом городе. Как ты будешь поддерживать порядок дело твое, но если порядка не будет, не будет и вас. Ясно? Или есть вопросы?

– Вопросов нет, Глава Совета.

Седрик кивком отпустил его, и вамп ушел вертлявой походочкой, уводя за собой мертвяков. Интересно, а как же птенцы Алехандро? Вряд ли их только двое. Раненому вампу кто-то помог, уведя его с собой. Нет, расслабляться рано. Похоже, Седрик думал точно так же, с кислой миной глядя вслед Франсу.

Я еще раз оглядела нашу теплую компанию сильнейших filii numinis города. Вот так вампы и захватывали власть в городах. При трусливом или подлом молчании и невмешательстве членов Совета – кто взял на себя привилегии и бремя власти, тот пусть его и тащит, пока не надорвется, а мы посмотрим и в крайнем случае соберем команду слуг-людей да уничтожим лежки.

Противно.

Хотя почему… Сама ведь такая же. Пока не наступили на хвост, не пошевелилась.

Шон стоял чуть в стороне, он уже не мог фамильярно обнять меня, как полчаса назад. Мне стало его жалко. Ужасно, когда рабская метка является залогом безопасности – инкубы, как и флерсы, считались непригодными для самостоятельной жизни. Во-первых, слишком глупы; во-вторых, инкуб не флерс, он может быть опасен. Но Шон ведь не был глупым, наоборот, умным и отважным – убил вампа и на князя бросился…

Седрик, опершись на Румана, доковылял к нам. Видно, ему пришли в голову те же мысли по поводу членов Совета, что и мне, он сумрачно рассматривал темно-зеленую троицу и Арденте.