Читать книгу "Всадница без головы - Лариса Соболева"

Последней фразой Андрей Максимович окончательно заставил умолкнуть зрителей и слушателей. Интересный момент он про себя отметил: сотрудники Вольской переживают за ее сына, значит, стоящей она была, если и после смерти уважительно относятся к этой семье. Такое отношение за деньги не купишь. Он повернулся к Стефану, который находился в состоянии внешнего покоя:

— Ник хоть и бойфренд твоей матери, Стефан, но безвреден, твоей семье ничего плохого не делал — за что же его убивать? Это не Кривун со своей бандой гопников, правда? А девчонка с Николаем тем более не заслужила смерти. Ты не старался их догнать, мотоцикл-то классный — так сказала Алика, а она разбирается в транспортных средствах, — но ты не догнал. И вторая есть причина, она основная, — спектакль! Ребятам, у которых не было мотива, вы отвели роль зрителей и свидетелей. Господин Бисеров, вы показали, что, когда вы возвращались сюда, Зое Павловне кто-то позвонил, а время было позднее, так ведь?

— Совершенно верно, — подтвердил адвокат. — Я ее спросил, кто звонил, Зоя отговорилась, что показалось мне странным.

— Сын ей звонил. Стефан. И звонил из этого дома. Сейчас проследить звонки… плевое дело. Думаю, он сообщил матери, что в доме Ник не один, наверное, спросил, что делать, отменять ли операцию по уничтожению Кривуна? А она сказала: «Нет-нет, все отлично!» Слышите? Отлично! Два свидетеля лучше одного. А господину Бисерову ответила, когда он спросил, кто звонил…

Черновой выставил ладонь по направлению к Бисерову, мол, ваше слово, адвокат вспомнил:

— Моя страховка. Так сказала Зоя.

— Понятно? Ее страховка звонила — то есть человек, которому она доверяла беспрекословно. А кому доверяла? Сыну! Весь спектакль с настоящими и мнимыми смертями был устроен для свидетелей — Николая и случайной девушки Алики. Я не прав, Стефан? (Тот ни слова.) Ты не хотел их догнать, погоней ты собирался только напугать ребят, чтобы они более красочно и эмоционально рассказывали полиции, как все происходило, как застрелили Вольскую. Исхожу из простой логики: больше не для кого было разыгрывать смерть. Для кого — мы выяснили, теперь стоит вопрос — зачем? Билеты все помнят?

Андрей Максимович подошел к столику на середине и, наконец, взял билеты в руки, потряс ими, поворачиваясь и показывая всем:

— Вот они. Мать и сын должны были сесть в самолет и улететь за границу, а здесь Ник с Аликой рассказывали бы о смерти Вольской. О том, как убегали и, разумеется, не видели, кто и как увез труп хозяйки дома в неизвестном направлении. Зоя Павловна должна была попасть в список без вести пропавших, а с течением времени и мертвых навсегда. А ее сын вернулся бы, стал наследником, и бизнесом с недвижимостью распоряжался бы уже он. Таков начертали план, я полагаю. Стефан наверняка посмеялся над Ником с Аликой, вернулся домой, а тут… мать убита. Но убита уже по-настоящему. И никого нет. Ни трупов, ни баулов. Стефан, я правильно говорю?

Подавленный Стефан сидел с опущенной вниз головой, сцепив длинные пальцы рук в замок, на запястьях поблескивали наручники, когда он шевелил кистями, и молчал. Черновому показалось, молодой человек не понял, что в смерти матери не он виноват, решил повторить:

— Господин Бисеров показал: ты застрелил всех и стрелял в него, он узнал тебя по браслету на запястье…

— Да уж, на кого нельзя положиться, так это на нашего адвоката, — пробубнил под нос Стефан, но вряд ли его кто услышал, кроме следователя.

— Адвокат ошибся, — сказал Андрей Максимович. — В машине Кривуна охранники застрелены пистолетом Макарова, гильзы мы обнаружили перед воротами. А Зоя Павловна была убита и ранен господин Бисеров из пистолета ТТ, ну и третье оружие — «Кедр», стреляющий очередями, как автомат. Я все время думал: зачем убийце три вида оружия? Это же бред, ковбойский вариант небылицы. Потом понял: стреляли разные люди. Зою Павловну убил кто-то другой, для тебя было полной неожиданностью, когда, вернувшись в дом, ты обнаружил мать в кресле с простреленным лбом. И следовательно, не ты вывез трупы. А теперь скажи, я правильно разложил?

— В общем, все верно, — выдавил Стефан.

— А в частностях? — спросил Черновой. — Зачем тебе понадобилось два пистолета? Автоматический и обычный, ты же стрелял из двух орудий.

— На улице я действительно стрелял из пушки с глушителем, а в доме нужно было выманить Ника с девушкой, чтобы они увидели… то, что увидели. Да, нужны были свидетели, что мама погибла, а ее труп убийца куда-то спрятал. Если бы все пошло по плану, вы бы так и думали.

— Я знаю, почему Зоя Павловна решилась на такой отчаянный шаг…

— Да что вы можете знать, — с горечью произнес Стефан, перебив следователя, он выпрямился и смотрел на Чернового в упор. — Мама устала. Не от работы, хотя поднять бизнес с нуля без посторонней помощи в наших условиях — надо быть семи пядей во лбу, а не с пулей. Мама любила работать, но что вы об этом знаете? Ей было почти пятьдесят, а она находилась в прекрасной форме, потому что за ней стоял ее бизнес, ее работники, а впереди виделось ее будущее. И вдруг все это отнимают. Нагло. Бессовестно. Хуже бандитов. Но эта мразь — чиновник, имеющий власть, который обязан следить за порядком, как с ним управиться? Давайте сейчас я вас раздену, разую, сниму часы, отниму все деньги и вдобавок закину куда подальше, чтобы вы не выбрались, а еще лучше — посажу в тюрьму на много лет? Скажите честно, вы покорно примете мой разбой? В таком положении оказалась моя мама — ей нужно было отдать все дело своей жизни или сесть в тюрьму по надуманному обвинению и все равно потерять дело, недвижимость. Ответьте мне, почему так должно быть? Задам вопрос по-другому: почему так есть?

Выжидающий и непримиримый взгляд Стефана на себе Андрей Максимович воспринял как вызов. Обличитель, черт возьми! И все же парень вызывал… страшно произнести… симпатию. А Черновой не должен раскисать от услышанной правды, да и не настолько она страшна, чтобы взять в руки пистолет и стать палачом. И что сказать пацану, испортившему себе жизнь?

— Все равно это не метод.

— А, борьба нужна, да? Ха! Ха! И еще раз — ха! Вы поройтесь в архивах, посчитайте, сколько было борцов и где они? Единицы в славе, но с кучей болезней и разорившиеся, остальные кто в могиле, кто на нарах. Бороться с гопотой в креслах начальников мама не захотела, она бы проиграла, поэтому решила для всех умереть, а перед этим уничтожить хотя бы гниду Кривуна. Она придумала беспроигрышный план, кстати, ради этого держала при себе Ника, потом долго уговаривала меня помочь ей, в конце концов я согласился… потому что тоже понял: их не перешибить нормальными методами, играть надо по их правилам.

И Стефан опустил низко голову, тем самым закончив бессмысленный для него диалог. Невесело было от победы, а разоблачение всегда победа, ведь это работа ума, стало быть, Черновой мог гордиться собой: он еще ого-го! А в душе нет удовлетворения. Глупо как-то… Эту паузу, необходимую хотя бы для перестройки на следующий этап, прервал растерянный голос кондитерши:

— А кто же тогда нашу Зою убил, а?