Читать книгу "Апокалипсис on line - Михаил Соловьев"

«Вот и все, — оценил я полученные разведданные, — Осталась только реализация».

«Малыш» устало затих.

Я не спал еще час, переваривая «услышанное», а потом свалился в сон, в котором повторял подвиг своего партнера внутри силовых кабелей.

Утром же никак не мог сообразить, где лежу, настолько явными оказались видения бурных потоков, несущих меня в молекулярной структуре медных и алюминиевых жил.

Проснулся, будучи на боевом взводе и в остановившемся времени.

«Даже сны теперь разгоняют, — тянулся я в постели и скомандовал, — Давай обратно, успокаивайся!»

Установка возымела действие минут через пять, когда ночные видения немного затерлись. За это время просканировал помещения рядом и тихонько «коснулся» «Малыша».

Парень отдыхал.

Он находился в каком-то трансе и лишь на поверхности его сознания я уловил безмерную преданность.

Почему-то стало стыдно.

Пришла мысль, что со смертью сети парень останется фактически слепым.

Дал себе слово не бросать его в любом состоянии.

На завтраке сообщил Леонидычу новости.

В детали не вникал и сказал, что могу теперь дойти до хранилища и открыть все кодовые замки.

Сначала он не поверил, и тогда я дал ему поговорить с «Малышом».

Риск, конечно, был, но при сканировании соображений шефа я не уловил ничего подозрительного.

Забавно было смотреть, как ярый противник всего нового тычет толстыми, как сардельки пальцами в клавиатуру, набивая текст.

Через пять минут шеф весь взмок, но выглядел воодушевленным.

— У меня есть план, — шепнул ему я.

Схему действий обсудили быстро.

Распределили роли.

Оставалось теперь информировать Гонконг.

Эту функцию шеф взял на себя. Впереди было еще восемь дней, отведенных Чжао на отдых и подготовку.

Время «Ч» осталось пока неназначенным.

Ожидание не сама плохая штука, если есть чем заняться.

Этого было в избытке.

Андрей появился пару раз. Правая его рука была загипсована. Бита, запущенная мной, по оценкам специалистов, летела со скоростью боевого вертолета, и как эскулапу не оторвало конечность оставалось только гадать.

Данных, полученных на последнем эксперименте, ему должно было хватить надолго.

С его слов, он упрашивал дядюшку Чжао не посылать меня в Новосибирск, но тот просьбам не внял.

Каждый день в спортивном зале я отрабатывал навыки рукопашного боя с Ольгой и парой тренеров дядюшки Чжао.

Оказалось, элегантность ведения боя специалистами способна противостоять даже моей ломовой силе и скорости.

Предположил, что японец, специалист по айкидо, тоже мог оперировать временем. Он посмотрел мой потешный спарринг с Ольгой и умудрился после пар раз уронить меня на ковер, сбив с моей персоны спесь.

После этого я перестал смотреть свысока на окружающих и понял — свободное время лучше потратить на дополнительные навыки. Пару раз у меня побывала Карина.

Ощущение семейной идиллии никак меня не покидало, но ночевать ее у себя не оставлял, мотивируя необходимостью выспаться перед тренировками.

Характерец боевой подруги оставлял желать лучшего. Невзирая на всю позитивность и доброту, она напоминала избалованного ребенка, которому постоянно нужна забота и внимание.

На пятый день Юрия Леонидовича на завтраке не оказалось, и появилось чувство, что вот-вот что-то начнется.

Его не было и на обеде.

Вечером за ужином он появился и пребывал в какой-то задумчивости. Шепнул единственную фразу:

— В спортзале через час.

Глава 50

Ожидание в остановившемся времени — вечность.

Стихийный эффект, который помогал мне выживать в уличных схватках и перерос на сегодня в данность, сегодня вместо помощи терзал меня своей малоподвижностью.

До начала операции оставалось меньше двух часов, а я никак не мог заставить себя прийти в норму.

Моя вторая половинка жаждала действий, а вместо этого приходилось лежать на постели и изображать спящего.

Я не мог даже беседовать с «Малышом». Его здесь просто не было и он, скорее всего, адаптировался сейчас внутри системы электроснабжения и готовился отключать камеры на пути нашего следования.

Маршрут до мозга «системы» закачали в «Малыша-2», и Сергей должен был появиться у меня сразу после начала заварухи.

«Тик-так», — мысленно отсчитывал я время, пытаясь в ночных шорохах услышать клекот шестеренок и скрипенье стрелок.

«Тик-так», — вспоминались мамины часы с кукушкой.

Но времени с той поры утекло много, и механизмы, отсчитывающие секунды, сильно изменились.

С каким удовольствием я проснулся бы сейчас от звонка простого будильника и осознал, что все происходящее со мной, лишь пустой дурацкий сон.

«Мечты, — тюкалась в голове вялая мысль, — Человечество доигралось в глобальный контроль, и сегодня мы попробуем это прекратить».

Что будет дальше — не волновало.

Проигрыш не рассматривался и я в него просто не верил.

«Не бывает такой мощной совокупности факторов, — рассуждал я, — Цепочка сплошных закономерностей: разумный „Малыш“, Серега со своими замыслами, небывалая удача, позволяющая остаться невредимым во всех передрягах плюс сверхвозможности. Наверняка какие-то высшие силы заинтересованы в уничтожении этого жутковатого продукта человеческой жизнедеятельности, невзирая на побочные эффекты».

Один профессор-американец называл человечество биологическим видом по производству мусора.

— Мы выкапываем полезные ископаемые, — вещал он с телеэкрана, — Производим мусор и закапываем его обратно в землю. Нетронутых пространств, все меньше. Представьте себе на мгновение землю без человека… Гармония. Я больше чем уверен, — подытожил он выступление, — Что скоро нас не будет вместе с уродливой технократической цивилизацией и утерянное равновесие восстановится.

Тогда я с ним почти согласился — против его рассуждений сложно было возражать.

Сегодня слова американца предстали для меня в еще более ярком свете.

«За полчаса до конца света, — думал я, — А может, и за пять минут. Прямо по Библии — матери кормят детей, люди вынашивают свои обычные планы, а мы готовим Армагеддон».

Мысли о семье и друзьях я исключил за день до этого волевым решением, мол, будь теперь что будет.

Нащупал Серегину флэшку. После получения особого статуса, я ее в плавках не прятал, а просто носил на шее рядом с нательным крестом.