Читать книгу "Дело Бронникова - Татьяна Позднякова"

Простодушный утопист, Н.Н. Шульговский наивно верил в то, что в обозримом будущем может наступить «настоящий и всеобщий расцвет гордости человеческой природы — умственных сил человека». Этому и служит, по его мнению, психологическая теория права.

В 1908 году Шульговский окончил Университет и был оставлен при факультете для подготовки к профессорскому званию. Несмотря на несомненные успехи, занятия юриспруденцией занимали Н.Н. Шульговского лишь частично. На переломе веков он, как и многие другие образованные молодые люди, начал писать стихи. Чтобы не быть в этой области совершенным дилетантом, он поступил на филологический факультет Петербургского университета и как один из лучших студентов в 1904–1905 годах получил возможность поехать на стажировку в Гейдельбергский и Мюнхенский университеты.

Первая половина 1910-х годов стала решающей в жизни Н.Н. Шульговского: он начал печататься как поэт и занялся изучением теории стихосложения. Этому способствовали его эксперименты с формой стиха.

Так, в своей первой книге стихов «Лучи и грезы» (1912), собранной в основном из напечатанных ранее произведений в газете «Русь» и журналах «Нива», «Мир» и «Gaudeamus», а также в коллективном сборнике «Стихи для декламации» он опубликовал три стихотворения, объединив их общим названием «Декады». Они состоят из десяти строчек, причем основные мысли или лирические переживания выражены в двух центральных, рифмующихся между собой строках. Для нарастания переживания служат первые четыре строки, а для успокоения — заключительные. Такого рода эксперименты встречаются и в последующих сборниках стихотворений Н.Н. Шульговского «Терновый венец» (1916) и «Хрустальный отшельник» (1917).

Также Н. Шульговский публиковал стихи и прозу в журналах, написал две пьесы, одну из них напечатал[199]. Значительное собрание его рукописных книг и сборников хранится в архивах, в частности, в ОР РНБ.

Вот пример его поэтического текста: «Забытых писем брошенная связка / Нашлась случайно в глубине стола, / Я развязал ее, и нежащая ласка / Усталое мне сердце обвила. / Читаю с жадностью поблекшие страницы. / Волнует грудь мою неровных строчек ряд, / И снова предо мной исчезнувшие лица /Замолкшими устами говорят».

Н.Н. Шульговский принимал активное участие в литературной жизни современного Петербурга. Он бывал на Башне Вячеслава Иванова, посещал заседания литературного кружка И. Ясинского и «Вечера Случевского», писал письма Василию Розанову и встречался с С. Есениным. Вместе с С. Есениным и С. Басовым-Верхоянцевым Н. Шульговский публиковался в «Ежемесячном журнале» В.С. Миролюбова. 23 апреля 1918 г. в квартире Н.Н. Шульговского на Большом проспекте состоялся поэтический вечер, на котором он читал свои стихи вместе с такими известными поэтами, как С. Есенин, Н. Клюев и другие.

Серьезная критика его своим вниманием не удостаивала. Только однажды в газете «Новое время» появилась без подписи заметка, в которой имя Шульговского было упомянуто рядом со значительными именами:

«Из поэтической молодежи обращают на себя внимание: А. Ахматова с ее изысканно-утонченными переживаниями, облекаемыми в капризную форму; “искатель новых впечатлений” Н. Гумилев, часто почерпающий вдохновение под чужими небесами; Н. Шульговский, расширяющий сферу своей поэтической деятельности за пределы узких личных переживаний и прекрасно владеющий техникой стиха…»[200]

Современный литературный критик и литературовед М.Ю. Эдельштейн — автор единственной биографической статьи о Шульговском — дает ему характеристику, по сути справедливую и все-таки, как кажется нам, излишне бескомпромиссную: «Вполне цельный и законченный психологический тип графомана, начисто лишенного представления о своем реальном месте в литературном процессе»[201].

Стоит заметить, что и многие современники Шульговского относились к нему слегка пренебрежительно. Так, к примеру, Михаил Кузмин в своем дневнике, оперируя жаргонным термином из области гомоэротической, как-то записал: «Приходил Шульговский, трогательная, несколько тупая тетка»[202].

Сочинение Н.Н. Шульговского по теории стиха «Теория и практика поэтического стихосложения» (1914) не выдержало испытания временем и сейчас известно только узким специалистам. Зато выпущенная в 1926 году книга «Занимательное стихосложение» переиздается до сих пор. Она особенно интересна детям, любящим словесные игры. Так, например, в ней приводятся стихи, в которых все слова начинаются на одну букву. Например:

Ленивых лет легко ласканье, Луга лиловые люблю. Ловлю левкоев ликованье, Легенды ломкие ловлю. Лучистый лен любовно лепит Лазурь ласкающих лесов. Люблю лукавый лилий лепет, Летящий ладан лепестков.

Владимир Смиренский

Н.Н. Шульговский приводит также любопытные палиндромы, загадки, шарады, «бесконечные стихотворения» (типа «У попа была собака…»), стихи с особенными рифмами, например, «Пастушка и эхо»:

Как розы здесь растут между лесами? — сами. Кто мне ответствует, себя в лесу тая? — я. Знать духи здесь живут, и это неотложно, — ложно! Уйду, не духи то; но голос лишь пустой, — стой!

К сожалению, ни в очерке М.Ю. Эдельштейна, ни в маленькой статейке Юрия Морозова, сопровождающей рассказ о «Занимательном стихосложении» Шульговского[203], ничего не говорится о его трагической судьбе. В 2017 году издательский Дом Мещерякова выпустил новое иллюстрированное издание «Занимательного стихосложения». В этой книге о ее авторе вообще нет ни единого слова.

Первая мировая война и революция 1917 года потрясли пацифистски и монархически настроенного Н.Н. Шульговского. В письме к литератору и издателю В.С. Миролюбову от 28 сентября 1919 г. он писал: «Вообще вижу, что над Россией сейчас реет не красный цвет революционного знамени, а свет красного фонаря известного заведения, да и вся страна обратилась в последнее. Кто-то будет вышибалой? Вот Вам и народ “богоносец” (бедный Достоевский), вот Вам и святая Русь!»[204]