Читать книгу "Самая страшная книга. Вьюрки - Дарья Бобылева"

А из-за обшарпанной, затянутой по краям ниточками мха двери, которую приоткрыл Никита, пахло вовсе не пряниками. Он открыл ее еще раз и снова захлопнул. Да, в загадочном сообщении речь определенно шла не о двери дачного туалета. Они с Геной уже проверили калитку, двери в сарае, флигеле и доме председательши – к удивлению других дачников, которые прятались внутри от странной грозы. Тут-то и выяснилось, что не только Павлову мерещилось двоение окружающей действительности, от которого голова трещала, точно арбуз под пальцами знающего покупателя, и не только ему шептали что-то на ухо посторонние голоса. Андрею вдобавок привиделся человечек ростом ему не выше колена, носившийся по дому, точно перепуганная кошка, а старичок Волопас утверждал, что слышал у себя за спиной безостановочное бормотание: «Закрой, закрой, закрой…», причем как он ни вертелся – бормочущий все равно оставался позади, вне поля зрения.

Теперь буря превратилась в обычный дождь, унылую холодную морось, сыпавшуюся с затянутого серым маревом неба. Пока дачники опасливо выползали из своих укрытий, Никита с Геной сновали по участку – не очень, впрочем, понимая, что именно и зачем они ищут. Их заворожило само слово «дверь» – такое обнадеживающее, почти равнозначное выходу, освобождению, перемене. Вдруг пришедшее из ниоткуда сообщение было подсказкой: где-то на участке председательши находится тайный ход или, черт его знает, портал, ведущий в нормальный мир…

Хотя с чего это им подсказки присылать, опомнился наконец Никита. Они еще никому и никогда не помогали.

Кроме одного-единственного человека. Ведь предупредил же кто-то из них тогда Катю.

– Никита-а! – раздался с другого конца участка отчаянный крик Юки. И почти одновременно с ним послышался до боли знакомый железный грохот.

На воротах пряничного дома была маленькая панель с кнопкой. Дэнчик нерешительно погладил ее подушечкой пальца – кнопка была холодная, гладкая. Слишком богатый, конечно, был дом для того, чтобы просто обратиться за помощью: сами, мол, не местные, бурей накрыло, заплутали в лесу, да и вообще чертовщина какая-то творилась… Выгонят еще. Но так сладко тянуло корицей и еще чем-то вкусным – там, наверное, пироги пекли, может, настоящая кухарка возилась у плиты, в таком-то особняке. И Стася беспокойно ерзала за спиной, шептала тревожно свое вечное: «Дэн, Дэн!», и так вдруг захотелось доказать ей, что он знает, что делает, и ни в чем не сомневается, и ничего не боится, в отличие от нее, бестолковой и беспомощной.

Дэнчик выдохнул и с силой нажал на кнопку.

– Ей же плохо! И вообще… как можно живого человека с покойником запирать? – кричал Никита, пытаясь пробиться к двери гаража через импровизированное оцепление, состоявшее из Андрея, Пашки и Якова Семеновича.

А там, у двери, стояла Клавдия Ильинична и неторопливо поворачивала ключ в новеньком, блестящем замке, который лично повесила на место сломанного.

– Вот и хорошо, что плохо, – спокойно ответила она. – И покушать ей будет что, если проголодается.

Растерянный Пашка, который и сам не очень понимал, как оказался среди охранников гаража, громко и нелепо засмеялся.

– Да вы… да вы спятили! – от воспоминания о запахе горелого человечьего мяса у Никиты желудок скрутило в узел.

– Я спятила? – Клавдия Ильинична опустила ключ в карман кофты и вдруг пошла, буквально ринулась на него с перекошенным лицом. – Это я спятила?! Я людоеда от людей защищаю?!

«Оцепление» пришло в окончательное замешательство, но и ее тоже удержало. А Клавдия Ильинична напирала сзади, клокоча от той древней ярости, с которой еще прабабки ее били детей смертным боем и ходили с вилами на разлучницу. Не по злобе природной они ярились, а от в каждую клеточку въевшегося, запекшегося внутри горя.

Никита все это не понял – почувствовал. И уже готов был перед этим горем отступить, но тут разревелась вертевшаяся рядом Юки:

– Это вы людоеды! Как вам не сты-ыдно?..

– А может, и стыдно, – дрогнула вдруг лицом Клавдия Ильинична. – Только люди вокруг нее как мухи мрут, деточка! А мне людей жалко! Поняла? Я тут за людей в ответе! А эту надо будет прибить – сама прибью!

– Не надо, – Юки перешла на испуганный шепот. – Не надо, Клавдия Ильинична…

Никита снова рванулся к двери гаража навстречу председательше, но тут его ухватили сзади и решительно оттащили. Никита обернулся и увидел Гену.

– С бабкой драться решил? Иди отсюда, без тебя разберемся, – Гена отпустил его и устало потер лысеющую макушку. – Павлов, не усложняй, а?

– Вы все… – задохнулся Никита. – Я вам… вы все… вы еще… Суки! – И он неожиданно кинулся в противоположную сторону, к калитке. Добежав до нее, Никита схватил стоявшую у забора крепкую осиновую палку, с которой Клавдия Ильинична когда-то, в другой жизни, ходила по грибы, погрозил ею всем присутствующим и вылетел на улицу.

Председательша постояла еще где-то с полминуты неподвижно, сжав губы и трепеща крыльями носа, а потом вдруг закрыла лицо руками и вся обмякла, сгорбилась, мгновенно превратившись из немолодой, но статной женщины в скорбную старушку. Гена с профессиональной ловкостью подхватил ее под руку, чтобы не упала, хотел отвести к дому, но она отпрянула, привалилась спиной к двери гаража и забормотала, тряся головой:

– Не пущу. Не дам. Я за людей в ответе. За людей…

Никаких звуков с той стороны высокого забора не доносилось, и Дэнчик уже решил попытать счастья у соседней дачи, но тут в недрах замка что-то лязгнуло, и калитка приоткрылась. Окутанная прозрачным коконом дождевика женщина высунула на улицу шуршащую голову и с настороженным удивлением уставилась на незваных гостей сквозь очки, тонкие и легкие, точно стрекозиные крылышки.

– Вы кто такие?

Дэнчик набрал полную грудь воздуха и принялся тараторить все заранее подготовленные речи вперемешку: что они заблудились, и можно ли позвонить по мобильному, а то все вещи в палатке остались, и что-то непонятное творится, гроза эта, а потом всякое, словно в Бермудском треугольнике, и на них псих какой-то напал, может, в полицию надо позвонить, а так они сами разберутся, просто совершенно сбились с дороги и зашли только спросить, в какую сторону идти к шоссе…

– Вы же совсем мокрые, – перебила его хозяйка. – И почему одни бродите? Не знаете, как тут опасно? А ну заходите, сейчас же.

Дэнчик и Стася растерянно переглянулись. И тут же услышали быстро приближающийся топот.

С другого конца улицы к ним бежал человек совершенно безумного вида – в грязной и рваной одежде, на которой остроглазая Стася заметила вдобавок красно-бурые пятна, со здоровенной палкой в по-обезьяньи длинных руках. Подбежав чуть ближе, он внезапно застыл на месте, изумленно охнув, а потом взмахнул палкой, хрипло заорал «стойте!» – и ринулся вперед с удвоенной скоростью.

– Скорее, скорее, – хозяйка, кажется, не на шутку перепугалась. Она схватила Дэнчика и Стасю за руки и втянула их внутрь, а потом поспешно заперла калитку.