Читать книгу "Рой - Скотт Вестерфельд"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Спасибо.
Келси прихватила пару печений и уселась рядом с Фиггом во втором ряду. Тяжесть в ее груди начала потихоньку ослабевать. Она чувствовала терпение, настойчивую волю и осторожный оптимизм окружающих ее людей. Именно это ей было сейчас нужно. Она пару раз глубоко вдохнула.
Харольд поднялся на сцену, и Келси ощутила окружающее его уважение всех присутствующих.
– Добрый вечер, – произнес он. – Меня зовут Харольд, и я алкоголик.
– Добрый вечер, Харольд, – хором ответили все в комнате.
– Давайте начнем сегодняшнее собрание группы Анонимных Алкоголиков улицы Вашингтона с молитвы Безмятежности. Помолитесь вместе со мной.
Где-то посередине молитвы Келси тоже стала повторять слова вслед за Харольдом. Хор размеренных слов слегка напоминал пение, и она почувствовала, как завибрировали ее нервы.
Харольд снова заговорил:
– Теперь я хотел бы напомнить всем, что ради безопасности нашей группы у вас не должно быть при себе никаких наркотиков. Если у вас с собой что-либо подобное, оставьте их за пределами этого безопасного места и поскорее возвращайтесь.
Никто не двинулся с места. Харольд одобрительно кивнул.
– Сегодня у нас много народа. Рождество – трудный период для нас, – сказал он, и толпа одобрительно зашумела. – Сегодня мы хотели бы приветствовать новичков, присоединившихся к нам в первый раз. Хочет ли кто-нибудь из них сказать пару слов?
Келси опустила глаза, чувствуя себя так, как будто она солгала этим людям, и с облегчением вздохнула, когда на призыв Харольда отозвалась худая женщина с помятым, усталым лицом хронической алкоголички. Она сказала, что ее зовут Таша, и Келси присоединилась к общему хору приветствий, ощущая вкус коллективного ободрения и заботы, когда вместе со всеми произнесла ее имя.
Сперва Таша говорила неуверенно, но присутствующие внимательно слушали ее, как на свадьбе, когда застенчивый гость пытается сказать речь и все надеются, что у него получится.
По мере ее рассказа людей постепенно охватывала грусть. Родители бросили Ташу в детстве, и она воспитывалась в приемных семьях. Келси по себе знала, каково это, когда приходится постоянно переезжать с места на место. Ее печаль эхом отразилась в комнате, и люди стали тихо, озабоченно переговариваться.
Когда Таша заговорила о своем алкоголизме, печаль толпы достигла пика, но люди взбодрились, когда она принялась рассказывать о своих усилиях избежать болезни. Келси еще не приходилось видеть, чтобы эти две эмоции так быстро переходили одна в другую.
Она позволила своей силе растянуться в стороны настолько широко, что под конец она уже и сама не понимала, где кончалась она сама и где начинались все остальные. Комната и люди в ней стали единым целым, разрозненные острые осколки сложились в целостную форму.
На секунду Келси стала центром этого единства и почувствовала, что не боится Роя. Она даже пожалела, что он никогда не сможет пережить нечто подобное: уверенность, что ты потерпел неудачу, смешанную с упорным желанием бороться дальше, стать лучше.
Среди этих чужих людей она чувствовала себя в безопасности. За пределами этой комнаты Рой мог делать что угодно, но это место принадлежало только ей. В этом доверии людей друг другу было что-то от священного ритуала.
А потом она сдуру на одну секунду позволила себе подумать о Заре – и ее безмятежности пришел конец. Келси была уверена, что до их первой ночи вместе Зара была совершенно невинна, и ощутила приступ нежности и вины, подумав, как дорого обошлось Заре ее доверие. Чизара знала, что ее сила может стать опасной, если она потеряет контроль хоть на минуту. Келси тоже знала об этом, но она не думала, что беда может случиться так быстро. И она не предвидела подобного масштаба проблемы.
Домой они ехали в ледяном молчании и поцеловались на прощание отстраненно и быстро. Мысли Чизары были заняты только вызванным ею несчастьем с кораблем. Ее сила недвусмысленно напоминала ей о связанном с ней тяжелом бремени ежедневной ответственности.
Тем не менее она пригласила Келси переночевать эту ночь у них, и Келси пришлось солгать, уверив ее, что она уже договорилась с Лингом.
Не прошло и дня с момента их первого поцелуя, а Келси уже лгала подруге. Впрочем, Зара наверняка сейчас лгала своим родителям или же просто недоговаривала всей правды. Она всегда притворялась, что забота родителей надоела ей, но когда доходило до дела, она искренне готова была слушаться маму и отца и хотела, чтобы они были довольны ею. Келси никак не вписывалась в эту картину.
Горячая слеза скатилась по щеке Келси. Она отчаянно пыталась не заразить своей печалью всех присутствующих. В этой комнате и так достаточно было боли.
Фигг дотронулся до ее плеча, и она смогла наконец взять себя в руки.
Келси сидела, низко наклонив голову и утирая слезы, когда еще один человек встал, чтобы рассказать о себе.
– Меня зовут Квинтон.
– Добрый вечер, Квинтон, – отозвалась толпа.
Банда
Ее шок эхом отразился на всех присутствующих в комнате – холодное, жестокое чувство с пылающим, словно уголь, голодом в самой середине.
Харольд неуверенно смотрел на незнакомца, не понимая, что означает издевательское выражение у него на лице. Остальные еще пытались произнести слова приветствия, борясь с охватившим их чувством непонятной опасности.
Но тут Рой полез в пластиковый пакет и вытащил оттуда бутылку дешевого виски.
– Что за черт? – произнес Фигг.
Рой высоко поднял бутылку и изо всех сил швырнул ее о цементный пол. Осколки брызнули во все стороны, на полу расползлась лужа смешанной с битым стеклом коричневой жидкости. Сладкий, чуть древесный запах пополз по комнате, наполняя Келси паническим ужасом. Люди отпрянули, спотыкаясь о стулья и чертыхаясь.
Возмущение полыхнуло в комнате, словно лесной пожар. Келси тоже почувствовала его.
– Черт бы тебя побрал! – закричал Фигг. Он был в ярости.
– Успокойся, не злись! – крикнула ему Келси. – Ему только этого и надо!
Но было уже слишком поздно.
Волна ужаса и головокружения прошла по столпившимся людям, и они затряслись, словно в судорогах. Келси видела, как лица стоящих вокруг нее людей обмякли, как их руки и ноги начали непроизвольно вздрагивать. Она слышала стук их зубов и ощущала, как сила Роя стирает малейшие следы их индивидуальности. Через несколько секунд энергия толпы превратилась в единый слаженный механизм, словно несвязные голоса наконец зазвучали в унисон.
Рен называла людей марионетками, но для Роя они не существовали вообще: они были просто единым сложным механизмом, подчиняющимся его силе.
И тогда он спросил целым хором голосов:
– Так кого мы убьем сегодня, Келси Ласло?
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Рой - Скотт Вестерфельд», после закрытия браузера.