Читать книгу "Крымская кампания 1854-1855. Трагедия лорда Раглана - Кристофер Хибберт"

Пополнения было немного. Может быть, и к лучшему. После того как в Лондоне стали рассказывать ужасы о сражении под Инкерманом, не многие хотели бы отправиться воевать в Крым. Энтузиазм первых военных дней сошел на нет. 25 января газета «Таймс» опубликовала большую статью, в которой выступала против ведения войны под таким некомпетентным командованием. «Если правительство и палата общин продали интересы нации аристократии, а через аристократию врагам, это их дело. Но в таком случае «Таймс» умывает руки. У газеты не остается другого выхода, кроме как выступить с протестом против продолжения войны, мероприятия, которое не может привести ни к чему, кроме разрушений и несчастий».

Люди неохотно шли в армию, которая, по мнению газет, из-за неэффективного руководства вымирала от голода и болезней.

И это, к сожалению, было горькой правдой.

Согласно уставу, каждый солдат ежедневно должен был получать за казенный счет 1 1/2 фунта хлеба или 1 фунт галет и 1 фунт свежего мяса или солонины. Все остальное необходимое ему продовольствие солдат должен был покупать за собственные деньги. Лорд Раглан, сознавая, что такая система неэффективна в Турции и, в особенности, в Крыму, приказал добавить к солдатскому рациону 1 унцию кофе и 3 1/4 унции сахара, за что из жалованья вычиталось по 1 пенни. Затем он отдал распоряжение увеличить рацион на 2 унции риса или ячменя, еще 1/2 фунта мяса, а также 1/4 пинты крепких спиртных напитков. Но трудности с транспортом сделали выполнение приказов командующего невозможным. Солдаты иногда по три-четыре дня не имели другой еды, кроме галет. Мясо, которое удавалось доставлять примерно один раз в десять дней, «едва ли было съедобным». В дни Рождества солдатам полковника Белла вообще не выдали никакой еды. «Я был вне себя от ярости, – писал он в дневнике, – к концу дня тыловики привезли немного мяса. Слишком поздно! У нас не было ни огня, ни посуды, чтобы его приготовить!»

Многие солдаты страдали отсутствием аппетита и даже в те дни, когда продовольствие доставлялось в полном объеме, были слишком истощены и утомлены, чтобы явиться за своей порцией. Их больше заботили кофе и ром. Они жарили кофейные зерна во всем, что можно было приспособить для этого[26].

31 декабря каждый из 3 тысяч солдат 1-й бригады 3-й дивизии получил в качестве топлива всего по 1 фунту угля. Через несколько дней они пользовались вместо топлива старой разбитой обувью.

– Что ж, парни, – заметил командир бригады, – никогда раньше мне не приходилось иметь дела с такими дровами.

– О, сэр, они горят очень хорошо! Если бы еще их было побольше и они были посуше.

Одному из офицеров 46-го полка пришлось наблюдать, как его подчиненные, нарезав сушеное мясо тонкими полосками, используют его как топливо для того, чтобы сварить кофе. Некоторые воровали на дрова деревянные части фортификационных сооружений и даже палки от пик и лопат.

К началу второй недели февраля в лагерь англичан пришла цинга. Солдаты не могли есть галеты шатающимися в кровоточащих деснах зубами. Им приходилось долго размачивать сухари в воде. Стало невозможно питаться солониной, так как соль разъедала десны. Было принято решение выварить соль из мяса, но сделать это не удалось, так как почти все чайники и котелки были выброшены еще до прибытия на Альму, а кружки оказались слишком малы. Два месяца назад в бухту Балаклавы пришли три парохода с овощами, но большая часть груза быстро сгнила, а отправить в подразделения оставшиеся овощи было не на чем. За борт выбросили более 3 тысяч фунтов овощей. Позднее служба тыла просто отказалась принять груз овощей, поскольку «не получала распоряжения на их доставку». 19 декабря в крымскую армию прибыло 20 тысяч фунтов лимонного сока, который затерялся после выгрузки и был найден намного позже по личному распоряжению Раглана. 29 января он приказал включить этот сок в солдатский паек, но и это распоряжение было трудно выполнить из-за нехватки транспорта.

Поскольку транспортную проблему так и не удалось решить осенью, мало кто верил в то, что это удастся сделать зимой. Почти арктический холод мог на следующий день смениться ураганным дождем. Затем могло последовать несколько вполне теплых дней, пока снова не налетал северный ветер со снегом и не начинались дожди. Отправляясь в Балаклаву по снегу, солдаты часто возвращались обратно по колено в грязи. Как-то, глядя на покрытую снегом землю, полковник Белл посоветовал тыловому офицеру для доставки в лагерь продуктов и топлива воспользоваться санями. Но прошло немного времени, и непроходимая распутица сделала невозможным применение любых транспортных средств, будь то сани или телеги: все утонуло бы в грязи. К тому же во всем лагере едва ли можно было найти хотя бы одно животное, у которого было достаточно сил для того, чтобы тянуть сани или телегу.

То, что осталось от кавалерии, было решено отдать на нужды транспорта. Лошади, которыми так гордились и к которым были так нежно привязаны кавалерийские офицеры, перешли к тыловикам. Однако недели недоедания сказались и на них – и животные были очень слабы. «Мое подразделение превратилось в команду грузчиков», – писал матери капитан Шекспир.

2 декабря из Константинополя прибыли вьючные лошади, но уже к 5 января они стали во множестве умирать.

К концу января дорога из Балаклавы превратилась в «тропу смерти». Лошади одна за другой ложились в грязь и тихо умирали. Пока солдаты ходили за помощью, группы зуавов или голодных турок успевали подскочить к телеге и украсть драгоценный груз. Возвратившись, солдаты не обнаруживали груза, а иногда и телеги. В грязи или на снегу лежали несколько поленьев, немного зерна и труп бедного животного, с которого успевали снять шкуру и срезать почти все мясо.

Но, несмотря на многочисленные случаи воровства со стороны союзников, многие англичане открыто восхищались ими. «Нашей последней надеждой остаются французы, – считал капитан Кемпбелл, – они все еще армия. Интересно, что думает Раглан, сравнивая их со своими собственными солдатами».

Конечно, среди французов тоже отмечались многочисленные случаи заболеваний, но то, как они с ними боролись, по сравнению с англичанами было почти образцом[27].

На реке Камыш, по словам капитана Роберта Портала, союзники построили поселок для солдат. Раненые и больные содержались отдельно, за ними заботливо ухаживали, их содержали в чистоте. К каждой койке, как в настоящем госпитале, был прикреплен лист бумаги, на котором было написано, на что жалуется больной. В отдельном домике располагался медицинский пункт, где раненый или больной мог немедленно получить помощь врачей. Неподалеку находилась столовая, в которой всегда был горячий суп. Как больные, так и здоровые были обеспечены теплыми одеялами из овечьих шкур. Французские солдаты сравнительно хорошо питались. Им выдавали хороший хлеб, горох, бобы, рис, овощи, кофе, сахар и, конечно, горячий суп. Транспорт у французов был настолько хорошо организован, что иногда они могли выделить в помощь союзникам до 500 лошадей. И это при том, что русские гораздо чаще совершали вылазки на позиции французов, чем на позиции англичан. Несмотря на это, 27 декабря командование французов выделило несколько сот солдат в помощь англичанам для доставки из Балаклавы боеприпасов и продуктов. По мнению Раглана, помощь союзников могла бы быть более значительной, однако англичане испытывали благодарность им и за то, что они сделали.