Читать книгу "Власть любви. Академия сиятельных - Настя Любимка"

— Ух, какой холодный, — удивленно произнесла она, крепко сжав маленькими пальчиками шарик.

— Отдай его, — сразу встрял я, еще не хватало, чтоб он ей вред причинил.

— А этот? — живо отреагировал мужчина и протянул ей зеленый.

Хелла тут же взяла и его, а я лишь скривился от досады.

— Этот… какой-то липкий, — ответила девочка и ухватила из пальцев мужчины серый шарик. — А этот скользкий.

К красному шарику она не выказывала интереса, продолжая изучать те три, что уже были на ее ладошке.

Шарик в руке мужчины нетерпеливо подрагивал, а в какой-то момент начал подпрыгивать на его ладони. Я сам не понял, как это произошло, но за него мы с Хеллой схватились одновременно. Но в итоге шарик остался у меня.

Я смотрел на него и не понимал, почему внутри меня просыпается теплота и нежность. Так было когда-то давно. Когда мама была жива и гладила меня, маленького, по щеке и волосам. Не знаю, почему поднес шарик к лицу. Наверное, хотел, чтобы он погладил меня так же, как и мама. Глупо, конечно, у шариков же нет рук.

— Два? — воскликнул мужчина, вскакивая на ноги. — Значит… в вашем мире ее смогут принять!

Я тут же очнулся и опустил руку. Хелла, кстати, тоже руки опустила. Она, оказывается, тоже поднесла их к лицу.

— Никто не вернулся, а пришли вы… И вы можете, мальчик, — мужчина смотрел безумным взглядом и протягивал мне такие же шарики, как и у Хеллы, — возьми, возьми их…

Я сомневался. Но ведь красный шарик не причинил мне вреда. Наоборот, напомнил о маме. Возможно, и эти не сделают мне плохо?

— Серый колется, зеленый пахнет мокрой землей, а синий тиной, — внимательно изучив свои шарики, заявил я.

— Разрушение, — одними губами прошамкал мужчина и тут же протянул Хелле красный шарик.

Она взяла его и тут же разжала ладошку.

— Жжется!

Старик рухнул наземь. Он что-то лепетал и, кажется, плакал.

— Что я наделал… судьба повторится… исчезнет…

— Чья судьба? — живо откликнулась Хелла. — Почему вы плачете?

— Я буду учить вас, — вдруг прекратив свои завывания, заявил он и в упор посмотрел на меня. — Три луны у меня еще есть.

Все вокруг вдруг завертелось, цветные огоньки затмили небо и землю, и… я понял, что нет больше Эльхора и Хеллы, вернулся Райан Валруа. Однако чтобы полностью вынырнуть из омута чьей-то памяти, у меня не хватило сил. Я вновь окунался в чужие воспоминания, вот только сохранил свое «я» в полной мере.

Я видел все, слышал все, пребывая безучастным наблюдателем. Хелла стала магом стихии воды. Маленькая девочка с легкостью управляла потоками, которые обрушивал на нее старик. Но в то же время была очень уязвимой для огня, хотя он слушался ее, если она старалась подчинить его.

Эльхор же… Я, кажется, понял, какая сила попала в его руки. На лицах этих детей больше не было страха, хотя уйти они так и не смогли. Все три луны они провели в Драгонарии. Мертвый мир, как называл его старик, так и не открывший детям своего имени.

Он кормил их какими-то плодами и листьями. И за все время они не видели ни птиц, ни животных. Только беззубый старик, которого они кликали дяденькой.

Я жадно запоминал все, что видел. Ничего подобного доселе мне не приходилось наблюдать. Он не произносил ни одного заклинания, не делал пассов руками! Лишь складывал пальцы в нужном ему порядке. Базовые жесты, которые изучают студенты академии, намного сложнее в исполнении.

У старика все было увлекательнее и незначительнее. Можно сказать, что выступи я в схватке с таким магом, то даже не придал бы значения его шевелящимся пальцам. Ну, почесалась фаланга мизинца, так что ж такого? А то, что благодаря такому простому, естественному жесту мужчина легко выстраивал скалу. Неплохо, правда? Владей я магией земли, мне бы пришлось вспомнить не одно и даже не два заклинания, а заодно отдать почти весь свой резерв.

Да, Эльхор и Хелла обучались, и пусть я не всегда улавливал тему их беседы со стариком, откуда-то точно знал, что смогу полностью воспроизвести то, что было сказано в этих видениях. Когда, наконец, смогу избавиться от этого наваждения.

Последний день был мрачным для всех. Старик до последнего не говорил детям о том, что должен умереть, чтобы они смогли уйти.

— В вашем мире девять наших женщин и двадцать мужчин, — на прощание сказал он им. — Они должны были вернуться за мной и своей силой, но, видимо, не могут этого. Я ждал их, но ухожу без сожалений. А теперь бегите, пока проход открыт!

Хелла всхлипнула и побежала первой. А вот Эльхор задержался.

— Почему? — спросил мальчик.

— Иначе вы не сможете вернуться. Моя земля примет меня. И они заждались. — Старик ласково посмотрел на огненный столп.

— Они?..

— Мои друзья, семья.

— Они там?

— Да. А вам пора.

— Что будет с Драгонарией, когда мы уйдем? — допытывался Эльхор.

— Здесь больше никогда не будет жизни, и этот мир вскоре исчезнет.

То самое высокое пламя в кострище, что так поразило Эльхора и Хеллу вначале, приняло последнего жителя Драгонарии.

Мальчик со всех ног бросился за подругой.

На этом воспоминания не закончились. Я видел, как дети неслись по мостовой своего городка, а им навстречу выбегали из домов люди. Их не было всего три дня. Время в нашем мире текло в разы быстрее. Наказание получил только Эльхор, отец выпорол его розгами прямо на улице, а упирающуюся Хеллу увели родители. Дети придумали легенду: пошли по ягоды и грибы да заблудились. Они поклялись друг другу никому и никогда не рассказывать о том, где они были и что с ними произошло на самом деле.

С немыслимой скоростью летело время. Взрослел Эльхор, хорошела Хелла. Я видел их первый поцелуй: робкий, целомудренный, в щечку. Видел, каким счастьем светились их глаза. Как они тайком тренировались или просто играли со стихиями.

Им было по четырнадцать лет, когда случилось страшное.

Хелла превращала воду в лед, придавая ему форму то стрел, то ножей. Девочка не знала, что за ее игрой наблюдают. И когда сзади кто-то вскрикнул, она резко обернулась и, не задумываясь, метнула свое ледяное оружие. Стрела попала точно в глаз женщине.

Хелла не могла поверить в то, что произошло. Она стояла и смотрела, как оседает на пол их служанка. Как выбегает Эльхор и тут же кидается к женщине, пачкаясь кровью несчастной.

Он взял вину на себя. Растопил стрелу, а в страшную рану вставил метательный ножик, который всегда висел на его поясе.

От виселицы его спасла Хелла. Она сказала правду родителям. Нет, сама к Эльхору, избитому и голодному, в камеру девочка не приходила. Парня освободили под давлением отца Хеллы, хотя для горожан Эльхор остался убийцей.