Читать книгу "Немецкие гренадеры. Воспоминания генерала СС. 1939-1945 - Курт Мейер"

Около полудня 1-й батальон 26-го гренадерского моторизованного полка занял позиции у Ро. Оберштурмбаннфюрер СС Вюнше был ранен во время ночной атаки, а оберштурмфюрер СС Фусс, командир взвода в разведывательной роте, пропал без вести. Преемник фон Бюттнера был убит ближе к вечеру. Таким образом, 15-я разведрота 25-го моторизованного полка СС за последние сутки потеряла двух ротных командиров.

Я встретил офицера дивизионной разведки в штабе полка. Мы оба знали, что германскому Верховному командованию, для того чтобы плацдарм сил коалиции был уничтожен, надо действовать гораздо быстрее. До сих пор танковые дивизии вводились в бой сразу, как только достигали зоны боевых действий. Ни одна из них не могла провести хорошо спланированную атаку. Практически все танковые части и соединения уже были вынуждены перейти к обороне, срочно необходимые здесь пехотные дивизии располагались к востоку от Сены и оставались незадействованными. День ото дня мы становились все слабее, а союзники все сильнее.

Во второй половине дня на командный пункт прибыл командир танковой группы «Запад» генерал Гейр фон Швеппенбург. Генерал довольно хорошо знал нашу дивизию; он часто инспектировал ее во время учебных занятий. От него не ускользали наши недостатки, и он видел наши сильные стороны. Генерал дал высокую оценку всему, что мы сделали.

Мы поднялись на наблюдательный пункт в монастыре. Генерал попросил меня высказать свое мнение об обстановке. Я в нескольких словах обрисовал ситуацию на участке своего полка и высказал опасение, что исход войны может быть решен в течение следующих нескольких дней. Фон Швеппенбург бросил на меня быстрый взгляд и сказал: «Дорогой мой господин Мейер, войну теперь могут выиграть только политики».

Фон Швеппенбург сказал мне, что решил предпринять атаку несколькими танковыми дивизиями – 21-й, 12-й дивизией «Гитлерюгенд» и учебной танковой дивизией. С этими дивизиями он хотел прорваться к побережью. Предполагалось, что учебная танковая дивизия займет сектор Сен– Мовье – Пюто-Бронье, 26-й гренадерский моторизованный полк СС, который высвободится при этом, должен будет вклиниться на участке восточнее Мю. Атаку планируется провести в ночь с 10 на 11 июня. Я полагал, что ночная атака такими силами обещает быть успешной. В любом случае атаку следовало начать очень рано, так чтобы к рассвету мы уже были бы на позициях противника, тем самым сводя на нет огонь тяжелых корабельных орудий. Атака днем казалась мне безнадежной из-за превосходства союзной коалиции в артиллерии и авиации. Подготовка запланированной атаки началась немедленно, но трудности были неимоверными. Боеприпасы и горючее можно было доставить только ночью. Например, боеприпасы приходилось доставлять из лесов к северу от Парижа.

Участок перед 25-м гренадерским моторизованным полком СС был спокойным; противник, очевидно, был слишком потрясен тем, что произошло 7 и 8 июня, и не был готов предпринять новые атаки на Кан. На участке слева от нас, не прекращаясь, периодически велись то наступательные, то оборонительные боевые действия. Учебная танковая дивизия взяла Мелон и удерживала этот участок.

Мне уже сообщили в начале вторжения, что союзники не особенно придерживались Женевской конвенции и что уже высадившиеся дивизии брали мало пленных. Утром 9 июня я обнаружил группу немецких солдат на железной дороге к югу от Ро. Было очевидно, что они не были убиты в бою, поскольку лежали рядом с дорогой, и все были убиты выстрелами в голову. Это были солдаты из 21-й танковой дивизии и из 12-й танковой дивизии СС «Гитлерюгенд». Об этом случае немедленно доложили в дивизию, из штаба которой, в свою очередь, об этом сообщили в корпус.

Командир 130-го танково-артиллерийского полка из учебной танковой дивизии Люксембург попал к британцам в плен вместе с командиром батальона майором Зайцлером, гауптманом графом Клари-унд-Ольдрингеном и еще с шестью унтер– офицерами и рядовыми 8 июня. Они были захвачены подразделениями британского танкового полка «Иннс оф Кот», которые зашли в тыл германских позиций.

После того как германские офицеры отказались добровольно стать живыми щитами, тяжело раненный полковник Люксембург был связан двумя британскими офицерами, избит до потери сознания и, окровавленный, привязан к британскому танку в качестве живого щита. Получив приказ своих начальников, английские танкисты открыли огонь по майору Зайцлеру, гауптману графу Клари-унд-Ольдрингену и другим солдатам, которым приказали бежать.

Гауптман граф Клари-унд-Ольдринген был обнаружен батальоном СС Зибкена живым и доставлен на командный пункт. Британский танк, к которому в качестве живого щита привязали полковника Люксембурга, был подбит немецкой противотанковой пушкой; полковник умер в военном госпитале два дня спустя. Гауптману графу Клари-унд-Ольдрингену была оказана первая помощь санитаром СС Клёденом.

7 июня у канадского капитана мы нашли блокнот с пометками о распоряжениях, отданных перед вторжением. Помимо инструкций тактического характера, были также инструкции о том, как воевать. Они гласили: «не брать никаких пленных». Этот блокнот был 8 июня передан оперативным офицером 12-й танковой дивизии СС командующему 7-й армией генерал-полковнику Долльману. Офицеры и солдаты 3-й канадской дивизии, которые были допрошены в 12-й танковой дивизии СС, подтвердили, что получали приказы от своих начальников не брать пленных. Один из солдат на допросе показал, что им была дана установка не брать пленных, если те мешали ведению боевых операций.

Во время суда над Бернгардом Зибкеном, обвиненным в военных преступлениях в ноябре 1948 года, полковник Генерального штаба Мейер-Детеринг, офицер разведки у главнокомандующего германскими войсками на Западе генерал-фельдмаршала фон Рундштедта, отмечал: «Сразу после начала вторжения мне дважды передавали документы, захваченные на участке канадской армии (1А. – Ред.) на восточном фланге фронта вторжения, из которых следовало, что пленных брать не собирались».

На том же судебном процессе подполковник Генерального штаба фон Застров, который был офицером разведки у командующего танковой группой «Запад» генерала Гейра фон Швеппенбурга, показал, что он в то время получал информацию о преступлениях, совершенных войсками союзников в нарушение Гаагской декларации о ведении войны на суше и Женевской конвенции. Он затем рассказал об одном случае, когда некоторое число взятых в плен немецких солдат были застрелены канадскими солдатами.

Более того, подполковник фон Застров дал свидетельские показания относительно канадского капитана. Этот капитан был взят в плен в ходе боя в районе реки Соммы. Поскольку он принадлежал к той же части, в которой были обнаружены записи об установках (не брать пленных) в начале вторжения и где уже были совершены конкретные преступления, фон Застров обвинил канадского капитана в этих нарушениях международного права. Когда канадца прямо спросили, слышал ли он о расстрелах германских пленных, капитан отвечал: «Я не участвовал во вторжении, я прибыл в эту часть с пополнением и служил там недолго. Однако я слышал о зверствах. Но затем появились очень строгие распоряжения о том, что в случае повторения подобных случаев виновные понесут наказание».

Я привожу здесь эти случаи, потому что они иллюстрируют то, как союзники вели боевые действия, а также потому, что они решающим образом повлияли на мою собственную судьбу. Хочу здесь коротко остановиться на вопросе о «военных преступлениях», прежде чем о них пойдет речь в дальнейшем.