Читать книгу "Подмененная - Виктория Холт"

Он писал стихи, которые нужно было искать. Я победила, правда, Люси?

— Ты опередила меня на четыре секунды, — сказала Люси.

— Вероятно, это очень интересно, — признала бабушка.

— Это были самые лучшие в мире поиски клада, — с тоской произнесла Белинда.

Так мы оказались в Кадоре. Это было возвращение домой. Я была так счастлива, ведь здесь я буду постоянно видеться с Патриком.

Он рассказал мне, что обычно приезжает сюда на уик-энд, но по случаю моего приезда сумел выкроить еще несколько дней.

Наверное, впервые со дня смерти моей мамы я была так счастлива.

Я пошла в свою комнату и села у окна, глядя на море. Люси и Белинда уже убежали на конюшню, желая лично удостовериться в том, что Лепесток и Снежинка ждут их.

В комнату вошла бабушка.

— Тебе не нужно помочь с вещами? — спросила она.

— Нет, что ты, — уверила ее я.

Она подошла ко мне, и мы обнялись.

— Мне это показалось вечностью, Ребекка, — сказала она.

— Да. Я так рвалась сюда.

— И теперь… ты и Патрик. Все будет прекрасно.

— Да, я знаю.

— Пенкарроны очень довольны. Ты же знаешь, какие они.

— Да, пара очаровательных стариков.

— Мы всегда так дружили, были как одна семья.

— Мы всегда считали себя одной семьей.

— А теперь и на самом деле объединимся. Патрик уверяет, что если он будет хорошо учиться и сдаст все экзамены, то к концу курса он уже освоит дело. Старый Джошуа Пенкаррон сказал, что сам он без всяких степеней и дипломов превосходно управлялся с шахтой все эти годы. Но в наши дни, говорят, для этого нужно разбираться в кипе бумаг. Выйдя замуж, ты будешь жить рядом с нами, и это особенно радует нас с дедушкой.

Раздался стук в дверь.

— Войдите, — сказала бабушка.

Открылась дверь, и в комнату вошла девушка. Ей было, очевидно, не больше шестнадцати лет. У нее были очень темные, почти черные волосы, чудесные темно-карие глаза и оливковая кожа. В любом другом уголке Англии, кроме Корнуолла, ее могли бы посчитать иностранкой. В ней было что-то испанское. Говорят, люди с такой внешностью — результат того, что испанцы, после того как их Великая армада была разбита, сумели добраться до берегов Корнуолла, прижились здесь, женились на местных женщинах, смешав испанскую кровь с кельтской кровью корнуоллцев. Эта девушка была очень привлекательной. Она остановилась в ожидании, заинтересованно разглядывая мой багаж.

— Это Мэдж, — сказала бабушка. — Она работает у нас месяц, помогает на кухне.

— Меня послали узнать, мэм, не нужна ли мисс Ребекке помощь с багажом.

— Спасибо, — ответила я, слегка улыбнувшись, — но я справлюсь сама. Мне действительно не нужно помогать.

Она все еще колебалась, не решаясь выйти.

— Все в порядке, Мэдж, — успокоила ее бабушка. — Возвращайся и скажи, что мисс Ребекка справится сама.

Девушка изобразила легкий реверанс и вышла с разочарованным видом.

— Какая поразительная внешность! — сказала я бабушке.

— Да, и она очень старательная. Похоже, она довольна тем, что попала в наш дом.

— Ты говоришь, она здесь около месяца?

— Да. Она из Лендс-Энда. Миссис Феллоуз, услышав о ней, решила, что девушка подойдет для кухни.

После замужества Эйды там не хватает рабочих рук.

Вот так она здесь и появилась.

— А где она жила до этого? Она ведь совсем молоденькая.

— У них в семье восемь детей. Она, по-моему, старшая. Отец — из религиозных фанатиков. Адский огонь, гнев Господень и тому подобное.

— О, таких в Корнуолле немало.

— Они понимают Библию по-своему и, будучи по натуре садистами, жаждут обрушить месть на всех грешных, которыми, по их разумению, являются все несогласные с ними… Если бы дать им волю, то на Бодминской пустоши ежедневно сжигали бы людей, как во времена Марии Кровавой.

— Так что же произошло с девушкой?

— Отец вышвырнул ее из дома.

— А что она сделала?

— Обменялась любезностями с пастухом. А может быть, засмеялась в воскресенье. Говорят, отец застал ее разговаривающей с пастухом, но вполне могло быть и что-нибудь другое. Во всяком случае, он выгнал бедняжку. Сестра миссис Феллоуз приютила ее и спросила миссис Феллоуз, нельзя ли подыскать для девушки место. Так она и оказалась у нас.

— Сколько же неприятностей от этих людей! Кстати, ты напомнила мне о миссис Полгенни. Как она поживает?

— Продолжает изо всех сил бороться с грехами. Ты еще увидишь, как она разъезжает на велосипеде. На нем трясет, конечно, зато она быстрее передвигается.

Всякий раз, когда мы встречаемся, она говорит мне, что продолжает трудиться на Божьих пажитях.

— Я рада, что для этой девушки Мэдж нашлось местечко.

— Ты еще с ней встретишься. Она не из тех, кто остается в тени. Ладно, об этом потом. Сейчас, думаю, мне надо сходить вниз, узнать, как идут дела. Вскоре будем садиться за стол, и сегодня вы пораньше ляжете.

Когда она вышла, я распаковала вещи, умылась и переоделась, спустилась вниз, где девочки уже сидели за столом с остальными членами семьи.

Рядом со мной сидел Патрик. Мы много говорили с ним. Он рассказывал, как идут дела в колледже и как повезло, что он расположен неподалеку. Из Сент-Остелла можно приезжать в Пенкаррон на уик-энды, так что во время моего пребывания в Кадоре мы будем часто видеться.

Это был прекрасный вечер, и я напоминала себе, что это всего лишь прелюдия к будущему. Как было замечательно оказаться в Кадоре!

* * *

Я пробыла в своей комнате не более пяти минут, как раздался стук в дверь и вошла бабушка Это был обычный ритуал. Когда мы встречались после долгой разлуки, в первый вечер она приходила ко мне и мы вели разговор, который она называла «наверстывание упущенного».

— Ну, какие у нас новости? — спросила я, усаживаясь в кресло.

— Сначала плохие новости, — сказала она. — На Пенкарронской шахте был несчастный случай. Джошуа очень расстроился. Его предприятие всегда славилось безопасностью благодаря постоянным тщательным проверкам. Так что, хотя все могло быть гораздо хуже, он очень расстроился.

— Это ужасно. Патрик не упоминал об этом.

— Мы так договорились… не в первый вечер… да и разговор на эту тему не заходил. Это произошло шесть недель назад. Что-то там обвалилось. Большинство людей остались невредимы, но один, Джек Келлоуэй, был тяжело ранен. Это просто кошмар.

— Какая трагедия! Он был женат?