Читать книгу "Пешка в большой игре - Владимир Сухинин"

— Если ты не знаешь, как относиться к новостям, то они действительно весьма важные, — заинтересованно ответил глава клана. — Говори подробно. Потом разберемся, как к ним относиться.

— Грендар пошел на войну, — проговорил советник и косо посмотрел на хозяина кабинета.

— На какую войну? — не понял глендар. — Он что, пошел набегом против одного из кланов?

— Нет, он пошел войной на негров, — ответил гильдмастер. — Напился пьяным и объявил священный поход. Вместе с ним идет и человек.

— А кто эти негры и где они живут? — Глава клана был сбит с толку и непонимающе смотрел на своего главного советника.

Тот помолчал, покопался в сумке и достал лист бумаги.

— Лучше я тебе зачитаю донесение нашего агента. Он пишет: «Человек вышел перед хиртами и произнес: „Солдаты! Враг топчет наши земли, попирает нашу и вашу свободу жить по традициям предков. Он хочет изменить наши порядки и насадить свой разрушительный образ жизни. Он хочет, чтобы мужчины и женщины посещали одну уборную. Враг не такой, как мы. Мы белые, а они черные. Они живут и думают по-другому. Покажем этим неграм из Америки, что они не хозяева на нашей земле. Пусть сидят там за большой лужей или уезжают в свою Африку. От этого воздух будет только чище! Ура!“».

— Точно сказано! — разгорячился глендар. — Они черные, а мы белые! Не понял только про уборную. У клана Четвертых ворот отдельные уборные для мужчин и женщин? — спросил он ошарашенного советника.

— Не знаю, глендар, а это важно? — Он моргал, силясь понять ход мыслей главы.

— Вот и я не знаю, но человек говорил правильные вещи, мы белые, а дзирды черные. И в этом проблема. Прикажи, чтобы у нас тоже были отдельные уборные, не надо нам уподобляться черномордым. Мы все-таки белые, — сказал он с гордостью.

— Так ты считаешь, что Грендар пошел войной на дзирдов? — спросил задумчиво советник.

— Ну а куда еще! Видно, они и людишек там, откуда прибыл человек, достали и зовут их там неграми. Я тоже подозревал, что родина наших врагов не здесь. Теперь знаю: это Африка!

— Почему ты так думал? — изумленно спросил Орунгар. Он терялся в догадках по поводу того, какие еще мысли могут гулять в голове его друга.

— Понимаешь, Орунгар, человек верно подметил: они черные, а мы все белые — гномы, гленды, люди и дворфы. Значит, дзирды — пришельцы, — сделал свой вывод глава. — Ты лучше скажи, много он войска взял?

Гильдмастер посмотрел в шпаргалку и зачитал:

— «С глендаром вышли четыре хирта, двадцать големов, оркестр, двенадцать девушек — дочерей придворных глендов и человек с отрядом из двенадцати клыкастых дикарей».

Глендар изумленно посмотрел на советника:

— А девки что там делают?

— Пьют и поют, — ответил советник и поджал губы.

Веселое застолье неожиданно для меня и для всех вылилось в священный поход против извечных врагов подгорного королевства — дзирдов, конец которого трудно было даже предположить. Кто такие дзирды, я знал приблизительно — черные замарашки, как презрительно называли своих соседей гленды. Они тоже проживали в основном под землей, и, как я понял, это было извечное соперничество за ресурсы.

А все началось с желания напоить очень надменного и противного до рвоты Данавара. Этот гленд был расистом похуже члена Ку-клукс-клана. Он ненавидел и презирал людей, дзирдов, ушедших дворфов только потому, что они другие. У меня сложилось впечатление, что в подгорном королевстве царили отношения, как в курятнике, — стремление залезть повыше и нагадить на нижнего.

Поэтому я как мог высмеивал их и произносил перед ними абсурдные речи, но что странно, они находили отклик в их чванливых и высокомерных душах.

Эффект от моих речей был обратный. Чем глупее и абсурднее я говорил, тем сильнее и яростнее гленды воспламенялись от них и рвались в бой. Чудеса в решете, в общем!

Один глендар своей простотой и решительностью выделялся в лучшую сторону. Но он был в стельку пьян и тоже загорелся желанием отомстить извечным врагам. А известно, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. И моя шутка идти и бить морды черномазым дзирдам нашла у него живой отклик.

Войска были собраны и построены, а главнокомандующий и его генеральный штаб в лице советников были столь пьяны, что не могли поставить им задачу. Поэтому за работу взялся я. Нахмурил брови, сделал грозный вид, подозвал командира сводного отряда и стал ставить ему задачи.

Он внимательно слушал и посматривал на глендара, а тот в такт моим словам качал головой и повторял два слова: «Верно, друг! Верно, друг!» Уж с чем он соглашался, понять было трудно, но командир выслушал меня и ответил: «Все исполню».

Задачи я ставил простые, но в то же время важные — собрать обоз с провизией на две недели. Сколько мы будем воевать, я не знал, но думаю, что через неделю пьяный угар пройдет и мы вернемся. Воинские припасы — возимый войсковой запас. И много гномьей настойки. Дам мы брали с собой, а им нужны были шатры или палатки. Сменная одежда. Полевая баня. Слушая меня, старший хиртман проникся ко мне уважением, это было видно по его взгляду, которым он смотрел на меня. Его не смущало, что я был человеком, а значит, существом низшего порядка, он уже испытал на себе мои возможности, когда я запер его с отрядом в ущелье.

Чтобы веселей было идти, я собрал молодок и оркестр, загрузил им простейшие пакеты гипнограмм с песнями. А толпившимся родителям девушек сказал, чтобы они собрали дочерей в поход и гордились ими, каждая из них привезет много добычи и получит медали за участие в боевых действиях. Услышав, что дочери приедут с прибытком, гленды шустро разбежались собирать своих чад, только матери, более умудренные жизнью, осуждающе качали головой.

Я понимал их чувства. Глядя, как стреляли глазками девушки на суровых хиртрагов, можно было догадаться, что прибыток им может не совсем понравиться.

Девушки и оркестр под моим руководством немного порепетировали, поудивлялись тому, что вдруг узнали новые мелодии, но потом с удовольствием и задором слаженно и красиво запели: «Выходила на берег Катюша». Когда закончилась эта песня, глазастая звонко завела «У солдата выходной», и девочки мгновенно подхватили.

Нас вышли провожать их матери с горестными лицами и отцы, исподлобья хмуро смотревшие на хиртрагов, по их виду стало понятно, что обратно целыми они дочерей уже не ждут, но спорить с глендаром было еще хуже. Лишь бы вообще с войны вернулись. Но дочери трагизм отцов и матерей не разделяли. Они сияли от удовольствия, и я подозревал, что больше от того, что удрали от родительской опеки и можно как следует оторваться.

Перед уходом я произнес вдохновенную речь, краткую, но зажигательную. Выходили мы под «Прощание славянки». Вслед за нами тянулся нескончаемый обоз. Шли мы бодро и неспешно, но долго.

Честно признаться, я серьезно воевать ни с кем не собирался — так, покуражиться и повалять дурака. Была еще одна цель: показать, какой я могучий и великий потрясатель. Да кроме того, весело получилось.