Читать книгу "Смертный и богиня - Юрий Иванович"

Прочная шкура молчáна, пусть и покрытая шерстью, словно стальной проволокой, выделке не подлежала. Гнила, как бы ни старались её обрабатывать. Услышав такое утверждение, богиня проворчала:

– Дикари! И этот рецепт выделки утеряли!..

После чего пришлось приказным порядком сдерживать Ветра, лейтенанта и ещё двух рыцарей от попыток немедленно бросить всё и заняться снятием шкур с хищников. Они умоляли командира о разрешении хоть одну тушу освежевать, но получили и на это запрет. И причина для такого отказа была проста: а'перв и даром не хотел блохастую шкуру. Он мечтал только об одном: как можно быстрей добраться ДОМОЙ.

Его больше обеспокоило упоминание о каком-то сартонге. Ещё бы не озадачили звери, по силе соответствующие медведям. Оказалось, что это всеядный массивный дикобраз, который порой сам атакует тех же медведей с целью подкрепиться. Размером побольше самого огромного кабана, и с клыками, сносящими небольшое дерево толщиной в руку мужчины. Благо ещё, что данный дикобраз не стреляет своими весьма ядовитыми колючками, но оцарапаться о них в условиях леса – почти верная смерть. Сартонг тоже встречался весьма редко, точнее говоря, являлся вымирающим видом. Но в свете недавнего нападения целой стаи молчанов и такой зверюги, как он, следовало опасаться

Собрались, переформировали лошадей, по-иному разместили грузы, да и двинулись в дальнейший путь. Но теперь уже все люди двигались вместе, во главе колонны. Свободные лошади шли цепочкой, скреплённые длинной уздой. Понятно, что отряд по этой причине двигался медленней, да и животные могли попросту отстать и потеряться. Но лучше уже было их лишиться в случае опасности и прийти позже к цели, чем потерять людей.

Место для привала, в виде уютной и удобной поляны, прошли без остановки. И так при стычке с волками массу времени потеряли. А если ещё остановки делать, то и к вечеру до нормального ночлега не добраться! Или придётся слишком рано сворачивать к некоему заброшенному хутору, о котором ходили самые нелепые слухи и мрачные предостережения о нечисти.

Поль нечисти не боялся, считая себя более чем цивилизованным. Знал, что всю нечисть производят живые, нормальные с виду разумные существа, а потому надеялся больше всего на свои «Глоки». Но ему важней было выдерживать расчётный график продвижения, а не искать приключения в заброшенных избах какого-то вымершего поселения.

И поначалу всё шло нормально. Следующий привал сократили до минимума, доставая еду, которую потом употребляли на ходу, и поправляя сбрую, попоны и сёдла на лошадях. Уже и следующий переход подходил к концу, как вновь пришлось столкнуться с редкостью данного леса. То есть с тем самым сартонгом. Не иначе как божественная сущность небожительницы привлекала к себе всё самое огромное, жестокое, изобилующее эмоциями.

Причём всеядный хищник напал не сбоку, что тоже весьма плохо, а оказался прущим навстречу прямо по узкой тропе. Подобное оказалось ещё более неудобным во всех смыслах. Хорошо хоть заметили с расстояния в двадцать метров, и впереди идущий рыцарь поднял тревогу. Он первый метнул в приближающуюся опасность своё копьё, затем спешился и, отскочив в сторону, стал поливать сартонга стрелами из своего лука.

Бедная лошадь, оставшаяся на тропе, была не просто сметена ударом клыков, но при своем падении сшибла вторую лошадь в цепочке. Мимо них как-то прорвалась третья, взбесившаяся от страху и ринувшаяся сломя голову вперёд. По ней пришёлся второй удар, сразу вспоровший бедному животному брюхо. Зато этакую баррикаду из конских тел оказалось сложно преодолеть на скорости и самому зверю.

Тем временем для моментально спешившихся всадников, ушедших под прикрытие толстенных деревьев, здоровенный дикобраз представлял отличную мишень. Вначале копьями забросали и стрелами, а уже потом с мечами приблизились к раненому зверю. Наверное, и так добили бы, да старина Хенли поскользнулся на мокрых корнях и рухнул практически к самой клыкастой морде. И разъярённая тварь таки ринулась вперёд, рассмотрев одного из своих обидчиков в такой удобной близости. Вот и пришлось стоящему наготове Труммеру потратить два патрона на добивание. Обе пули, вошедшие в глаз сартонга, умертвили того уже верней всяких копий и бронебойных стрел.

И хоть сама схватка оказалась скоротечна, изрядно повозиться потом пришлось с расчисткой тропы. И специально, наверное, было бы трудно выбрать место, где три изувеченные лошади и массивный дикобраз с ядовитыми колючками создали бы такую сложную для разборки баррикаду. Справились, только нарубив здоровенные колья и воспользовавшись всеми преимуществами рычага. И опять-таки пертурбации со сменой сёдел, сумок на лошадях да аккуратная рубка игл со спины дикобраза тоже забрали достаточно времени. Кстати, против игл Труммер сразу начал возражать. Но местных неожиданно поддержала двойник Азнары:

– Каждая игла – по весу дороже золота. Да и мне они пригодятся для целительских зелий!

Пришлось до поры до времени умолкнуть.

Зато позже нарисовался общий итог утерянного: не менее двух часов.

Ну вот как было не ополчиться на обстоятельства? Как было не досадовать на подлые каверзы дикой флоры и фауны?

И только умение расслабиться, смириться с неизбежным укротило в сознании Труммера готовую разразиться бурю. Еле сдержался от того, чтобы сразу не бросить весь отряд и в паре с Азой, прихватив одного только Ветра, умчаться вперёд. А потом скакать всю ночь без остановки. Загнать лошадей, в том числе и пристяжных, но всё-таки к утру добраться до Кангарской обители. Уж всяко лучше он со своими пистолетами пробьётся где угодно, чем тащиться с легко ранимыми, уставшими воинами.

Мало того, он перед отправкой в путь поделился своими мыслями с маркизой, чуть отведя ту в сторонку. Аза и сама выглядела уставшей, сердитой и жутко раздражённой. Ей подобное путешествие тоже крайне не нравилось и наверняка сидело в печёнках. И она сразу согласилась с предложенным побегом. Только добавила одно условие:

– Сам с рыцарями и лейтенантом объясняйся. Мне свой имидж портить не пристало. Да и причину нашего ухода придумай приличную, убедительную. А они пусть помаленьку сами движутся в Кангарскую обитель.

«Ага! Имидж она боится потерять! – злился про себя а'перв, отправляясь к отряду. – Помнит про ведущуюся запись и старается выглядеть как истинная Азнара. А попутно из меня козла отпущения сделает. Ведь Кобра сильно разбираться потом не станет, сразу начнёт орать: „Не выложился! Не обеспечил! Какой из тебя мужчина, а уж тем более ангел-хранитель?!“ Ну ничего, сейчас я её тоже подставлю. Скажу, что богиня невероятно спешит, и все дела…»

Подошёл к своему коню, забрался в седло, ухватил удобно в руку узду и… взглянул на замерших рыцарей, возящихся возле коней. Прекрасно при этом рассмотрел их взгляды на себе: ожидающие, напряжённые, чуточку недоумевающие. И… так и не нашёл в себе сил бросить отряд. Только и выкрикнул громко, сгоняя нерастраченное зло:

– Ну и чего вы копаетесь, словно мухи в навозной куче?! Быстрей пошевеливайтесь, быстрей! И так никуда не успеваем!